Все вокруг горело — трава, земля, мусорный бак, деревья. Огонь лизал стены ближайшего дома и разбегался дорожками, в сторону припаркованных неподалеку автомобилей. Даже ливень не в силах был ему помешать, хотя очень старался.

Наташенька села и подтянула колени к подбородку. Ей было и жарко и холодно одновременно. Голова кружилась. А еще очень хотелось заплакать. Не потому, что ей было жалко Клима, а потому что вдруг показалось, что хуже быть просто не может. А ведь еще вчера она мечтала о новой жизни, о Толике, о престижной работе и успешном карьерном росте… жизнь, оказывается, такая хрупкая штука… Беречь ее надо было, беречь изо всех сил, а не тратить попусту, надеясь, что прожитые зря секунды когда-нибудь вернуться вновь, что жизнь перевернется, будто песочные часы, и потечет заново, давая возможность исправить ошибки. Не будет такого. Теперь уж точно не будет…

Что-то зашевелилось в куче тлеющего хлама неподалеку. Показалось испуганное, бледное молодое лицо.

— Клим! — Наташенька поднялась и, прихрамывая, поспешила на выручку. Еще бы голова не кркжилась…

Клим запутался в мусорных пакетах и, казалось, совсем не понимал, что происходит. Волосы его были опалены, превратив прическу в "ежик", от головы шел пар.

— Клим! Я так рада! — Наташенька выудила молодого человека из мусора, отряхнула и крепко обняла. Клим не сопротивлялся. — Ты говорить-то можешь? Помнишь, что произошло?

Клим моргнул. На лице отразилась напряженная работа мысли.

— Я летал? — хрипло спросил он.

Наташенька аккуратно сбила пепел с его волос.

— Да, еще как. Словно олимпийский бог!

Клим моргнул еще раз.

— Серьезно? А что произошло?

— Больница взорвалась! — сообщила Наташенька радостно.

Кажется, Клим кое-что вспомнил.

— Тут где-то должен быть бродячий волшебник! — пробормотал он. — Только я не помню, зачем…

— Главное, что ты живой.

— У тебя слезы?

— Это от ветра! — отмахнулась Наташенька. — Честное слово… Я подумала, что осталась здесь совсем одна…

Клим огляделся. То, что осталось от больницы, утонуло в облаке пыли. В небо валил черный — чернее ночи — густой дым. Кое-где трещал огонь. Дома через дорогу молча смотрели на произошедшее темными окнами. На улице было совершенно пустынно.

— Должны же быть люди! — произнесла Наташенька нерешительно. — Разве никто не увидел, что произошло?

— Здесь уже нет людей. — сказал тихий женский голос, и Наташенька вдруг обнаружила, что за спиной Клима стоит девушка, которую звали Хватка. Она собрала густые черные волосы в хвост, обнажив неуловимо-красивое лицо. В другое время Наташенька бы с удовольствием позавидовала ее красоте. Клим испуганно вздрогнул и развернулся.

— Откуда вы…

— Меня вообще редко замечают. Только когда я сама захочу. — произнесла Хватка шепотом, от которого у Наташеньки по спине прошла дрожь. — Я искала своего товарища… Я думала, что он охраняет больницу, но оказалось, что он тоже мертв. Из-за него и произошел взрыв. Мертвых Хранителей оказалось слишком много… Бедный, бедный Церб. Он был отличным помощником.

— Наверное, он был хорошим человеком. — сказала Наташенька.

— Он был гипсовой статуей и все равно когда-нибудь потрескался бы и рассыпался. Просто теперь я осталась одна против бывшего… друга и Брокка.

— Мы тоже ищем Брокка!

Хватка усмехнулась.

— И где же он?

— В Храме Зеркал и Улыбок!

— И вам, должно быть, известно, как туда добраться?

Клим замялся. Наташенька предпочла не вмешиваться.

— Дело в том, юноша, что дорога к Храму лежит через Мрак, попасть в который мечтают далеко не все. Я бы даже сказала — никто не мечтает. Только отчаянные глупцы или самоубийцы решаться искать дорогу к Брокку без опытного проводника. А многие даже боятся приблизиться к Мраку, потому что знают, что их ждет.

— Вы нас сейчас пугаете? — спросил Клим.

— Нет. Я констатирую общеизвестные факты.

— А мне показалось…

— Поздно предполагать, юноша. Мы уже во Мраке.

Хватка выдержала эффектную паузу, явно наслаждаясь моментом. Клим открыл и закрыл рот. Наташенька была ошарашена не меньше его.

— А мы… не хотели! — произнесла она нетвердо. — Может быть, нам как-нибудь обратно? Вы же сами только что сказали, что только отчаянные глупцы и самоубийцы…

— Нельзя обратно. Дело в том, что Мрак сам обрушился на землю. А он, знаете ли, ни у кого не спрашивал.

— А почему только мы? Почему остальные люди исчезли? Где все?

Вместо ответа Хватка огляделась.

— С вами был бродячий волшебник. — сказала она. — Мне кажется, это он виноват. Не в том, что Мрак окутывает землю и близится конец света, а в том, что вы все здесь оказались. Я-то отчаянный глупец или самоубийца, а вот что вы здесь делаете — загадка. И главное — сможете ли вы вернуться?

— Он и правда виноват. — подхватил Клим. — Я, кажется, припоминаю. Этот ваш Брокк украл артефакт и мой подарок, а Вальдемар собирался отправиться за ним в погоню. Но не с нами…

— Уж точно не со мной. — вставила Наташенька. — Я бы сюда ни ногой.

Хватка повертела головой и направилась к еще одной горке мусора, от которой шел легкий дымок. Поворошила в ней ногой. Из горки донесся приглушенный стон. Хватка нагнулась, запустила руку в пепел и свалявшуюся траву и вытащила за шиворот Вальдемара. Бродячего волшебника сильно потрепало. Его лицо было черным от копоти, бородка обгорела, одежда покрылась пеплом.

— Я и сам… могу… ходить! — пробормотал Вальдемар голосом человека, неуверенного в своих силах. — Что происходит?

— Это я бы у вас хотела спросить. — Хватка с неженственной ловкостью поставила Вальдемара на ноги, отряхнула и пару раз звонко ударила по его щекам ладонью.

Вальдемар заморгал, заскрипел зубами, постарался отстраниться, а под конец вытаращился на Хватку удивленным взглядом, будто только что, совершенно внезапно, протрезвел, и обнаружил возле себя ослепительной красоты женщину, причем трезвую.

— Я бы меньше удивился, если бы увидел дьявола! — пробормотал он. — Вы, кажется, собирались уходить!

— Мы тоже здесь! — сказал Клим.

— Во Мраке! — добавила Наташенька.

— Во Мраке? — ужаснулся бродячий волшебник. — Как мы тут оказались?

— Вот у вас бы я и хотела спросить. — Хватка отступила, оглядываясь по сторонам. Казалось, она неотрывно наблюдает за пустынными улицами. Будто ждет, что из темноты в любую секунду может выскочить… кто-то…

Вальдемар провел тыльной стороной ладони по лицу.

— Это не я. — сказал он. — Это моя муза. Понимаете, я настроил свой волшебный путеводитель таким образом, чтобы оказаться рядом с музой. Я, честное словно, не ожидал, что мы окажемся в центре таких событий. Наверное, муза уже было во Мраке, да и вы все здесь постепенно ушли во Мрак, а мы, стало быть, следом.

— Ты очень хорошо умеешь оправдываться! — заметила Хватка. — Не даром, что бродячий волшебник.

— Поосторожней. Ты же прекрасно знаешь, кто я на самом деле. — поправил Вальдемар.

— Я считаю, что рассказы о вас — сказки.

Вальдемар усмехнулся:

— Тогда ты не более чем сказочный персонаж, вроде русалочки. Потому что вас, Хранителей, создал бродячий волшебник.

— И это тоже сказки. — усмехнулась в ответ Хватка. — Мне в детстве бабушка рассказывала таких сказок целый миллион.

— Это в каком же детстве? В выдуманном? Вас, Хранителей, создал бродячий волшебник, обманутый Брокком! Он создал вас из остатков своего таланта, для того, чтобы вы не дали этому миру погибнуть. Больше вы ни на что не годны, между прочим. Ты даже готовить не умеешь.

— Зато я умею убивать. — заметила Хватка как бы между прочим.

Ситуация накалилась. Наташенька, на всякий случай, встала за спину Клима. Что-то ей подсказывало, что лучше не задавать лишних вопрос и не интересоваться, когда все это закончится.

— Я тоже художник! — внезапно сказал Клим. — И я тоже, вот совпадение, не умею готовить! Но я же никакой не хранитель.