— Но позвольте, — подал голос Могучий Сирокко и потряс своим облачным списком. — Здесь сказано, что они уничтожили Беспощадного Смерча!

Его слова вылетели в центр туманного круга жарким воздушным потоком и превратились в маленький облачный смерчик, который мягко плюхнулся на соседнюю чашу весов.

— Так-то оно так, — согласился представитель Комиссии. — Но, уничтожив Смерча, они избавили от катастрофы целый остров.

— Они обманули Солнце, пообещав пригнать ему туч! — обиженно выкрикнул Неуловимый Самум.

— Зато помогли серьезному человеку обрести счастье!

— И спасли австралийского мальчишку от насмешек! — добавил кто-то.

— Не забудьте, что я прилетел сюда именно благодаря ветеркам, — напомнил Океанский Бриз. Его слепленная из облачка фигурка втиснулась между остальными, после чего споры, наконец, утихли.

Сановитые ветры дружно уставились на облачные весы. Перевес был явно на стороне чаши с добрыми делами, и представитель уже собрался вынести окончательное решение, как вдруг невидимый барьер со звоном разлетелся на мелкие льдистые осколки. Внутрь туманного круга со злобным свистом влетел страшно недовольный Король-Ветер.

— Эти подлецы заставили меня мотаться за ними по всему миру! — гневно крикнул он и без промедления уселся на чашу со злыми делами. Чаша неумолимо поползла вниз и очень скоро перевесила свою «соперницу».

— Ну что, доигрались, голубчики? — съехидничал Король-Ветер. — Не будет вам никаких плащей.

— А это мы сейчас посмотрим, — вмешался благожелательный Муссон. Он пошарил в карманах своего расписного блестящего плаща и бережно высыпал на «добрую» чашу горсть облачных орехов. — Помните? — сказал он. — Помните того бедняка, над которым сжалился Сальто? Вот те самые орехи, что он положил в шляпу старика.

Комиссия восхищенно ахнула.

— Глядите! — воскликнул Океанский Бриз. — Глядите! Справедливость восторжествовала!

Несмотря на все усилия Короля-Ветра, чаша добра опустилась чуть ниже чаши зла. И как король ни пыжился, как ни холодел, положение чаш нисколечко не поменялось.

— Р-р-ров, р-р-рав! — пророкотало за спиной у Степного Бурана. В следующий миг оттуда собственной лохматой персоной выпрыгнул облачный пёс и с грозным рычанием набросился на короля. Комиссия оживилась. Сановитые ветры вошли в азарт и начали делать ставки. Все надеялись, что победит облачный пёс. И тот ожиданий не обманул. Он стащил у короля его драгоценную, изрядно помятую облачную корону и был таков.

— Отдай! Кому говорю, отдай! — остервенело завопил Король-Ветер и, подобрав остатки своего былого величия, ринулся за псом вдогонку.

Облокотившись на туманные кафедры, члены Комиссии принялись хохотать. Они рисковали лопнуть от смеха.

— Тише, тише! — призывал к порядку туманный представитель. — Заседание еще не окончено!

— А-ха-ха-ха-а-а-а! — надрывался Могучий Сирокко. Он с головой накрылся своим сыпучим плащом и долгое время был абсолютно невменяем.

Остальные мало-помалу оправились от смеха и напустили на себя серьезность.

— Кем вы хотите стать? — желчно обратился к ветеркам Неуловимый Самум. — Учтите, вам не удастся уйти от ответа. Никому не удавалось. Хе-хе.

Братья сразу смекнули, что вопрос с подвохом. Ответь они не так, как хочет Комиссия, и их имена навсегда вычеркнут из списков Центра Зарождения. И плакали тогда их воздушные плащи.

«Ну и что! — подумалось вдруг Виэллису. — Что с плащом, что без плаща. Невелика разница».

— Я хочу стать собой! — во всеуслышание заявил он. — Не скрою, сперва я мечтал быть таким же внушительным, как Тропический Муссон. Иметь столько же власти, сколько имеет Солнце, и повергать людей в трепет одним своим дуновением. Но только недавно я понял: всего этого мне не нужно.

— И мне, — с горячностью подхватил Сальто. — Мы хотим летать, куда нам вздумается. Играть с воздушными змеями, вертеть флюгеры, подгонять в небе аэростаты. И чтобы никаких ограничений.

Комиссия снова ахнула. Но на этот раз далеко не от восхищения.

— Отступники! — возмущенно воскликнул Разрушительный Ураган.

— Ряды мятежников пополняются! — не удержался Могучий Сирокко. — Помнится мне, кое-кто тоже взбунтовался против правил.

— Ветрило! Это был Хлёсткий Ветрило! — хрипло крикнул Степной Буран.

Тут сановитые ветры повскакивали со своих мест и загомонили, как на облачном базаре. Сальто и Виэллис растерянно стояли в центре туманного круга и поглядывали то на галдящую Комиссию, то на такого же растерянного представителя.

— Стойте! Погодите-ка минутку! — повысил голос представитель. Когда галдёж унялся, он продолжил: — Почему бы нам не поощрить отступников и не выдать им воздушные плащи? Ведь ряды мятежников отчасти пополняются именно из-за нас.

— По-ощ-рить? — по слогам переспросил Сирокко.

— Совершенно верно. Правила должны быть гибче. И рамки — не такими жесткими. Ветрам нужна свобода. Как я раньше этого не понимал?!

— А что, — раздумчиво сказал Степной Буран. — Я бы не отказался от капельки дикой ветреной свободы.

— Да и я, — неохотно согласился Неуловимый Самум. — Надоело всё время исчезать.

— Значит, решено! Несите сюда плащи! — распорядился туманный представитель.

Пока братьям-ветеркам торжественно вручали плащи (а плащи были с перламутровыми облачными пуговицами и серебряной вышивкой на рукавах), Король-Ветер без устали гонялся за облачным псом, грозясь оторвать ему не то хвост, не то ухо. Орехоколка пару раз выскакивала из тумана, чтобы подставить королю подножку. И надо сказать, ставить подножки у нее получалось так же мастерски, как и колоть орехи.

По всей длине нулевого меридиана — начиная с северного полюса и кончая южным — плавали неприхотливые облачка-указатели, среди которых ветерки обнаружили своих недавних знакомых: пухлого великана и облачко-поводок.

— Привет! Как дела? — пропищало облачко-поводок.

— Рады встрече! — гулко сказал пухлый великан. — Располагайтесь на этой широте. Будете стартовать отсюда.

— А почему именно отсюда? — придирчиво спросил Сальто.

— Быстрых ветров нам велено посылать к экватору, а медленных размещать севернее и южнее, — объяснило великанское облако. — Чем быстрее дует ветер, тем ближе к экватору его стартовые координаты.

— А что, вполне логично, — заметил Виэллис. — Организаторы Шествия всё предусмотрели. Ведь, чтобы облететь экватор, рядовому ветерку понадобится гораздо больше усилий, нежели опытному ветру. И торжественный полет может завершиться совсем не так, как подобает.

— А как подобает? — встряла Орехоколка.

— Одновременно, — пискнуло облачко-поводок. — Ветры должны облететь земной шар и остановиться у нулевого меридиана в одно и то же время. А пока отдыхайте. Процессия выступает в полночь.

Сальто и Виэллис долго и безрезультатно озирались в поисках дедушки Ветрило. Судя по всему, его хлёсткие порывы здесь даже и не проносились. Братья предприняли попытку передать сообщение по цепочке ветров, к полюсу южному, но ответ пришел неутешительный. Никто не видел деда Ветрило.

— Наверное, он действительно объявил Весеннему Шествию бойкот, — печально сказал Виэллис. — Зачем нам, в таком случае, лететь вокруг Земли, если мы уже ее облетели?

— Одно дело лететь, чтобы выполнить поручение или от кого-нибудь улизнуть. И совсем другое — лететь в торжественной обстановке, вместе с остальными, — высказался Сальто. — Я слышал, будут воздушные фанфары и салюты из северного сияния. Такое жаль пропустить.

Весеннее Шествие началось в бархатной темноте и совершенной тишине — ровно в полночь по Гринвичу. Со всех концов земли, со всех морей слетелись к меридиану ветра, что надувают паруса кораблей, — и на морях установился полнейший штиль. Утихомирились Ураганы и Смерчи. Перестал мучить людей Вредный Мистраль. А потом небо очистилось от облаков, и на нем, вымытые дождями, ярче прежнего засверкали звезды-путеводители.