- А как меня зовут, ты знаешь?

Градианов привлек ее к себе, усадил рядом с мальчиком на диван и, указав на хорошенькую девочку пальцем, задал какой-то вопрос своему неразговорчивому собеседника. Тот покачал головой.

- Та бай сгино.

- Ася... - подсказала Ася. - Меня зовут Ася.

Мальчик улыбнулся и с трудом повторил:

- А...СЯ...

- Ну, вот видишь! - радостно воскликнула девочка. - А тебя как зовут?

Градианов перевел ее слова и ткнул пальцем в грудь мальчику. Тот растерянно глянул на него, потом на Асю, его глаза, полные напряжения и тревоги, скользнули по лицам Ирины и Одарки, наконец, он постучал тощим кулачком по своей груди и выдохнул какое-то странное короткое слово.

- И?.. - быстро спросил Градианов.

- Рума! - уже ясно сказал мальчик. - Та Рума! - повторил он и еще раз стукнул себя кулачком в грудь.

- Его зовут Рума! - взволнованно крикнул Градианов. - Он вспомнил свое имя!..

В передней зашумели, кое-кто из корреспондентов даже попытался прорваться в гостиную, но Цыбулькин поправил свою папаху, стал на пороге и сурово произнес:

- Товарищи! Порядок!

- Рума! - радостно воскликнул мальчик, которого Ася уже успела поцеловать раз пять, приговаривая:

- Румочка ты мой хороший!..

Мягко, ласково Градианов стал задавать вопросы, будто приглашая Руму принять участие в отгадывании интересных загадок. Он то указывал на руку мальчика, то на его ногу, то на волосы. Иногда мальчик тихо произносил какое-нибудь слово, но чаще отрицательно качал головой и повторял уже знакомую всем фразу:

- Та бай сгино...

Неожиданно он закрыл глаза и, откинув голову на спинку дивана, затих.

- Что с ним?! - испуганно воскликнула Ирина.

- Обморок? - тревожно спросила Одарка.

Градианов наклонился над Румой, пощупал его пульс и произнес спокойно:

- Он уснул...

- Он еще совсем слабенький, - сказала Ирина и с материнской нежностью поправила волосы, упавшие на потный лоб спящего мальчика.

- Товарищи! - громким шопотом сказал Цыбулькин, повернувшись к корреспондентам. - Мальчик спит. Есть предложение выйти из помещения подышать свежим воздухом...

Цыбулькин вышел вместе со всеми корреспондентами и огляделся по сторонам: деда Андрейчика не было. Цыбулькин вспомнил, что старик собирался на дежурство. Молодой арктанинский механик решил рассказать старому радисту о беседе Градианова с приемышем Ветлугиных.

"Значит вспомнил?.. Рума!..", - подумал он и направился к радиорубке.

Подле рубки уже стояли корреспонденты. Среди них не было англичанина Сайкса и Васенькина.

- Что случилось? - спросил Цыбулькин, имея в виду скопление журналистов подле радиостанции.

- Стали в очередь. Передаем сенсационное сообщение, - пояснил Топорков (Гасай). - Но антарктический корреспондент, оказывается, опередил всех нас и уже повис на аппарате.

Цыбулькин вошел в рубку и услышал разговор Васенькина с дедом Андрейчиком. "Антарктический корреспондент", видимо, только что явился к старому радисту.

- Мне очень нужно известить мою редакцию... - говорил Васенькин.

Но дед Андрейчик не слушал его. Он замахал руками и прошипел:

- Тихо!..

Не снимая наушников, старый радист слушал какую-то передачу. Рука его наносила карандашом на бумагу цифры, буквы, слова.

Цыбулькин и Васенькин заглянули через плечо деда Андрейчика и прочли его запись:

"Арктания. 21-Н. 13-0. 5-Х. 800+1. = 15,74-У. ДС, Ч-ДН-Ч. 101. Норд".

Старый радист был очень взволнован. Продолжая записывать слышимую им передачу, он покосился на "корреспондента" и сказал:

- Прошу выйти...

Васенькин быстро извлек из кармана красную книжку и сказал:

- Я сотрудник органов безопасности. Прибыл сюда со специальным заданием... Откуда эта шифрограмма?..

Дед Андрейчик уже окончил свою запись и, не снимая наушников, внимательно осмотрел документ Васенькина.

- Очень кстати, - сказал он, возвращая красную книжку. Здесь с Арктании кто-то только что на коротких волнах передал шифрованную радиограмму... Шифр подозрительный. Я, кажется, с этим шифром уже встречался во время войны.

- Позовите ленинградского корреспондента! - обратившись к Цыбулькину, приказал Васенькин.

- Есть позвать ленинградского корреспондента! - четко по-военному ответил Цыбулькин и, подбежав к двери, выкрикнул:

- Товарищ ленинградский корреспондент! Вас просят войти!..

Столпившиеся подле двери рубки журналисты недовольно загудели, но Топорков уже юркнул в дверь, которую тотчас же захлопнул за ним Цыбулькин.

- Петро! Шифрованная радиограмма! - сказал Васенькин и протянул Топоркову запись старого радиста. - Только что передана откуда-то с Арктании.

Топорков взглянул на шифрограмму и вынул из кармана маленькую книжку. Полистав ее, он сказал Васенькину:

- Пишите! Арктания... "Память вернулась... Опасность разоблачения... Приступайте к делу... Норд...". Это либо условный знак, либо кличка радиста.

- Все ясно. Здесь находится агент тех, от кого ушел мальчик Рума, - резюмировал Васенькин.

- Ваня! Вызови сюда Владимира! - коротко приказал дед Андрейчик.

Цыбулькин подошел к телефону и включил его.

- Васенькин! Ты помнишь того англичанина с бледной рожей и желтыми зубами? - спросил Топорков.

- Освальд Сайкс...

- Да... Этот Сайкс куда-то исчез. Займись им. Это он, наверное, и предлагает своим друзьям "приступить к делу".

- Точно! Я видел, как он из дома Ветлугиных направился к гостинице, - вспомнил Цыбулькин.

Васенькин проверил свой револьвер и побежал к выходу. В дверях он столкнулся с Ветлугиным.

- Цыбулькин! Доложи начальнику... - коротко сказал дед Андрейчик и поднял руку, призывая к тишине.

Цыбулькин вполголоса стал объяснять Ветлугину все, что произошло в рубке. Лицо начальника Арктании стало озабоченным. Он хотел задать какой-то вопрос деду Андрейчику, но тот замахал на него рукой. Старик записывал новую шифрограмму, а Топорков, заглядывая в его запись, тут же сверял сказанное со своей книжечкой и переводил:

"Оставайтесь борту Арктании. Через минуту предъявляем требование спустить на лед вас и мальчика...".

Ветлугин и дед Андрейчик уже прочли перевод.