— Боже мой! Что случилось с твоим зубом?

— Он выпал, — говорит она, показывая пальцем на дырку.

— Ты проверяла под подушкой, не оставила ли зубная фея денег?

Мгновенно она ныряет под свои игрушки, и сияющая от радости появляется с моими пятью фунтами.

— Видишь, мама.

— Поразительно. Что ты на них купишь?

— Их хватит на пони?

Я поднимаю брови.

— Янна…

— Хорошо, — вздыхает она. — Их хватит на три мороженых? — Она начинает считать на пальцах. — Одно для тебя, одно для меня и одно для тети Синди, и одно для бабули и одно дедуле.

— Это пять мороженых, — поправляю я, поднимая еще два пальца на ее руке. — Это три, — я опускаю два ее пальчика. — А это пять.

— Хватит на пять мороженых?

Я киваю и улыбаюсь.

— Да, дорогая. Хватит на всех. Это очень щедро с твоей стороны.

— Можно нам мороженое на завтрак?

— Нет, у нас нет мороженого на завтрак, но угадайте что нас ждет?

Ее глаза становятся огромными.

— Что?

— Нам предстоит сделать нечто особенное сегодня днем.

Она приподнимается, крошечные пальчики чешут затылок, ее локоны подпрыгивают на плечах. Концы волос уже стоит подстричь, но я не могу позволить кому-то применить ножницы к столь потрясающим локонам.

— У меня появился новый друг, и он хочет познакомиться с тобой.

— Твоей друг пони?

— Нет. Это мужчина.

— Хорошо, — она пожимает плечами.

Мне стоит рассмеяться. Для меня Константин — это мужчина, обладающий природной силой, судьбоносное создание, которое перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. Но Янне все равно. Она запросто обменяла бы его на пони.

Я раскрываю руки, и она со всех силы падает в мои объятия, как маленькая торпеда, чуть не заваливая меня на пол.

— Я люблю тебя, маленький живчик, — шепчу я в ее пахнущие карамелью волосы. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Всякий раз, когда я говорю эти слова Янне, я говорю эти же слова всем своим сердцем и Октавии. Потом выпускаю ее из своих объятий.

— Время завтрака. Сделаем блинчики.

— Да! 

Для ланча в парке лучшего дня нельзя и найти. День выдался просто прекрасным. Тепло, солнце пригревает спину, как только мы выходим из автобуса. Я держу маленькую, потную ручку Янны, пока мы идем от автобусной остановки через улицу в парк. Я осматриваю улицу, но не вижу «Ламборгини» Константина.

Может он не придет.

Живот у меня закручивается в узел. Не могу определиться, что лучше — чтобы он не пришел или все же ждал нас. И если он все же придет, правильно ли я сделала, что взяла с собой Янну. Она, конечно, будет рада познакомиться с моим особым другом. Надеюсь, что я не совершаю серьезную ошибку.

Я сказала Константину, что мы будем ждать его в центре парка возле палатки с мороженым. Мы с Янной часто приезжаем сюда на час или два, чтобы она могла побегать и поиграть на детской площадке и съесть мороженое перед уходом домой.

— Я хочу на качели! — кричит Янна, повиснув на моей руке всем своим весом.

Она предпочитает сама наряжаться, и особенно обожает подбирать одежду совершенно не подходящую друг к другу по цвету, но сегодня я настояла, чтобы она надела что-то более соответствующее — ее любимую очаровательную юбку и небесно-голубую футболку.

Я тоже оделась немного получше, чем обычно для прогулки в парке. Обтягивающие джинсы и шелковую синюю майку, которая подходит под цвет моих глаз. Я приложила усилия укладывая волосы, большую часть волос я убрала в модный хвост.

Я замечаю Константина раньше, чем он нас видит. Он сидит на скамейке, наблюдая за детьми на детской площадке. Выглядит расслабленным в оливково-зеленой рубашке с открытым воротом и выцветших синих джинсах. Я чувствую, как тепло разливается по всему моему телу от того, что он нас поджидает. Он пришел заранее. Значит, он также жаждет встретиться со мной, как и я с ним.

Он поворачивает голову в нашу сторону, пока мы идем к нему, но не поднимается с места, просто наблюдает за мной своим страстным тлеющим взглядом. В нем пылает жар ночи и все мои млеющие и нуждающиеся места начинают пульсировать от одного его взгляда. Слава Богу, сейчас я с Янной, на которую могу перевести все свое внимание.

— Янна, это мой друг Константин, — говорю я, отпуская ее руку.

— Привет, Янна, — произносит он, мягко улыбаясь.

— Привет, — отвечает она. И прежде чем Константин произносит еще хоть слово, она залезает к нему на колени, причем так быстро, что я даже не успеваю остановить ее.

— Янна! — В ужасе шепчу я. Она никогда такого не делала с незнакомыми людьми.

Она полностью меня игнорирует, он отклоняется назад, чтобы предоставить ей побольше пространства, и кажется совсем не возражает, что она сидит у него на коленях. Она открыто не стесняясь рассматривает его, усердно улыбаясь, показывая свою дырку от выпавшего зуба. Этот ребенок может, мало того, и пользуется своей улыбкой.

Она поднимает подбородок и разглаживает волосы.

— Если хочешь, ты можешь стать моим папой.

Я краснею до корней волос. К чести Константина, нужно сказать, он даже не вздрагивает, и не теряет своей безмятежной улыбки, направленной на Янну, которая смотрит на него, как на самую красивую вещь, которую она никогда не видела. Я знаю, что она чувствует на самом деле.

— О-о, — бормочу я, пытаясь улыбнуться, но с треском проваливаюсь в своих потугах, — прости. У всех ее друзей в детском саду есть папы, и она тоже хочет. — Мне хочется ее снять с колен, прежде чем она скажет еще что-то подобное, но маленькая мадам блаженно прижимается к его груди. Странно наблюдать, что она такое вытворяет, потому что она никогда так себя не вела с совершенно незнакомыми людьми. Она радостная, дружелюбная, но всегда старается держаться на расстоянии с незнакомыми. Но с другой стороны, я никогда не представляла ее другу-мужчине, поэтому не могла предположить, что она может отреагировать подобным образом.

— Все отлично, — отвечает он, внимательно всматриваясь в выражение моего лица. При этом его губы изгибаются в беззаботную ухмылку, которую мне хочется слизать до того, как я начну проходиться языком по другим частям его тела. Я чувствую мурашки на затылке и краснею еще больше.

— Мне нравятся твои волосы, — говорит Янна, рассматривая Константина, наклоняющего к ней голову.

— Что тебе нравится? — спрашивает он. Его интонация такая нежная, я раньше не слышала. Обычно он жесткий, осторожный, в основном лишен проявления любых эмоций, говорит без акцента, поэтому я была так поражена, когда он заговорил с официантом на другом языке. Таинственность, окружающая его, создает впечатление, будто у него нет прошлого, словно он просто появился из воздуха именно таким, как я его вижу сейчас.

— Золотой цвет, — говорит она. — Как принц в моей сказке. Если ты выйдешь замуж за мою маму, она станет принцессой.

— Янна. Перестань вести себя так грубо.

Она поворачивается ко мне.

— Я не веду себя грубо, мама. — Она отворачивается и смотрит на Константина. — Я веду себя грубо?

Он быстро отрицательно качает головой.

— Нет.

Она опять поворачивается ко мне.

— Видишь.

— Нельзя людям говорить такие вещи, это грубо, — сурово говорю я, во все глаза пялясь на нее. Она знает, что означает мой взгляд: «Подожди, вот вернемся домой!»

Но она все равно решает меня полностью проигнорировать.

— Ты живешь в замке?

Константин бросает на меня взгляд, еле сдерживая улыбку.

— Нет.

— О-о, — разочарованно говорит она.

— Хочешь хот-дог, Янна? — специально громко спрашиваю я. — Ты сможешь пойти на качели, как только поешь. И съесть мороженое. Ты же хотела?

Кивнув, она отлепляется от Константина и спрыгивает на землю. Он поднимается со скамейки. Я смотрю на него, его взгляд становится еще жарче. Для него изменять силу своего взгляда так легко, словно он включает электричество. Я чувствую, как его страсть и желание пробегает по моим рукам, ногам и позвоночнику. Я демонстративно отворачиваюсь, беру Янну за руку и веду к продавцу хот-догов, Константин следует за нами.