Снова встал в кузове – и вовремя! Миновав расстрелянную полицейскую машину, наш Форд преодолел поворот и – в двадцати метрах посреди дороги стоял старый фермерский пикап, даже не пикап – а легкий грузовичок на базе пикапа с большой грузовой платформой и решетчатыми бортами для перевозки сена. А около грузовичка – четыре рыла. Со стволами…

Когда-нибудь были в американской тюрьме? Если нет – немного расскажу про ее обитателей, потому что с ними придется сталкиваться еще не раз. И те рыла, что стояли у машины с обрезами и ружьями были как раз из этой породы – коренные обитатели тюрьмы.

В американских тюрьмах нет понятия «вор в законе» как в российских тюрьмах и нет всеохватывающей криминальной иерархии. Но есть группировки, действующие как на воле, так и в зоне – профессиональный уголовник, попадая в зону, уже не думает к кому примкнуть – он ищет свою группировку.

Негры, латиносы, индейцы – у всех их есть свои криминальные группировки в тюрьме. Негритянская группировка – «черные братья», латиноамериканцев обычно зовут «чулос» или «чолос», индейцев – «краснокожие». Латиносы – основные поставщики наркоты в зоны, негры занимаются всем, чем попало, плюс устраивают бессмысленные и кровавые разборки с остальными. Еще негры любят насиловать, белая «подружка» для них мечта. Индейцы (они очень малочисленны) держатся в стороне, но их никто не трогает – если жить не надоело.

На вершине американской криминальной иерархии стоят белые. Белая группировка верховодит практически во всех исправительных учреждениях США, несмотря на то, что черные более многочисленны. У нее есть ответвления – рокеры, наци, некоторые другие – но в целом белые держатся вместе и друг с другом стараются не цапаться.

Белые – короли зоны. Белый цвет кожи – то немногое, что отличает их от прочих сидящих в зоне отбросов общества, и они это преимущество используют на всю катушку…

Типичный профессиональный белый преступник – крепкий, жирный громила, исколотый татуировками с ног до головы, с бритой головой или наоборот – с длинными, завязанными в хвост волосами. В душе этих людей – безмерная злоба и агрессивность, многие сидят пожизненное или срок по пятьдесят, сто и более лет (Уголовное судопроизводство США допускает суммирование сроков наказания без ограничения. Понятия «предельный срок» или «поглощение более мягкого наказания более суровым» там не существует. Поэтому, например, если ты совершил сорок краж и судья приговорил тебя к двум годам лишения свободы за каждую – сидеть ты будешь восемьдесят лет. Для справедливости надо сказать, что в США очень запутанная и коррумпирования система условно-досрочного освобождения – поэтому убийца с ловким адвокатом может выйти на свободу через пять лет, даже если получил срок пятьдесят – прим автора). Убить или изнасиловать человека для них ничего не стоит, дело нескольких секунд.

И вот на таких вот уголовников, которых условно никто выпускать и не думал, мы нарвались. Видимо они подогнали ранее украденный грузовик, чтобы вывезти награбленное у тех людей, которых расстреляют их подельники – поэтому вывалившийся из-за поворота Форд для них был полной неожиданностью. И среагировать они не успели…

Прежде чем братки опомнились, я вскинул Вепрь с только что вставленным полным магазином и саданул веером. Бандитов было четверо, двое стояли в кузове, еще двое – у откинутого заднего борта. В руках у каждого был либо обрез, либо помповое ружье. Если стрелять прицельно, короткими – хоть один, но успеет выстрелить. А если просто тупо положить в них магазин – зацепит всех…

Так и получилось. Первыми скосило тех двоих, что стояли на земле – обоих буквально перерезало веером свинца, одному несколько пуль угодили в грудь, еще в одного попала единственная – но в голову. Одного бандита отбросило назад, он выстрелил из своего обреза – но в сторону, видимо в агонии нажал на спуск. Второй, получивший пулю в голову, мешком упал там, где и стоял.

Мик начал поворачивать вправо, чтобы объехать препятствие, белый, ободранный борт грузовика надвигался на нас, один из бандитов в кузове уже почти прицелился в меня – и я вбил остаток магазина, патронов пятнадцать в кузов, целясь, прежде всего по ногам. Расстояние было уже метров пять, кто первый выстрелит – тот и попадет. Первая же пуля перебила одному из братков ногу, тот с диким криком начал падать и выстрелил – но неточно. Сноп дроби проделал дыру в кузове грузовика и чуть не задел второго уголовника. Тот от неожиданности пригнулся вместо того, чтобы стрелять – и последние остающиеся в магазине пули, уже прицельно, я всадил ему в грудь. В следующий момент борт грузовика закрыл линию огня, как для бандитов, так и для меня. Форд левой стороной врезался в заросли кукурузы, окружающие дорогу, взревел мотором, протискиваясь между зарослями и бортом грузовика. Перезаряжать Вепрь времени не было, поэтому я выхватил из кобуры Кольт, в готовности всадить несколько пуль в кабину. Раз есть кабина – там может быть и водитель.

Но водителя не было – кабина была пуста. Видимо один из тех, кого я свалил и был водителем. Тем лучше…

Сзади раскатисто бухнули выстрелы – но дробь угодила в грузовик, до нас не долетела…

– Сваливай! Не останавливаемся!

И вправду – делить нам с этими уголовничками нечего, подранков одержимые сожрут или просто подохнут. Высадил девяносто патронов за несколько секунд – это от Техаса и пятидесяти километров не отъехали. Если так и дальше будет…

Зеленый ад мы проскочили, дальше пошла дорога попроще. От Техаса Луизиана отличалась, прежде всего, сырой и болотистой местностью. Здесь либо ничего не росло, либо росло да так…

Когда по левую сторону пошла изгородь, я насторожился. Значит – где-то впереди жилье, обычно такой изгородью – не обычной колючей проволокой, а изгородью огораживают у самого дома. Если в том мире, что остался до катастрофы, чужой дом значило возможный обед, возможность поговорить – то сейчас я лишний раз осмотрел свой автомат и, немного отведя затвор назад, убедился, что патрон находится в патроннике. Здесь надо стрелять первым – иначе останешься здесь навсегда.

– Впереди возможно опасность! – бросил я в рацию – внимательнее…

– Принял!

Дом, даже не дом, а целая ферма, появился внезапно. Дорога резко пошла вниз, под гору – и слева, в километре, окруженная редкими деревьями, стоял большой фермерский дом с загоном для скота и несколькими сараями. Там был даже небольшой пруд…

– Стоп!

Форд остановился, я прикинул на глаз – больше километра. Но дорога заворачивает и проходит с домом совсем рядом…

– Видишь что-нибудь?

– Ни хрена…

Но проверить надо. Проезжать в ста метрах от дома, где можно спрятать целую армию, да еще и дорога идет намного ниже самого дома – мне не улыбалось…

– Проконтролирую. Будь начеку.

– Принял.

Отложил в сторону Вепрь, неспешно раскрыл здоровенный пластиковый футляр с нашим «главным калибром» – Барретт М82. Магазины снарядили заранее – пять магазинов по десять патронов, еще есть и россыпью. Выбрал магазин с обычными, не бронебойными патронами, вставил в винтовку, оттянул назад затвор и отпустил. Возвратная пружина послала затвор вперед, и тот с сытым лязгом встал на место, досылая здоровенный, золотистого цвета патрон в патронник… Черт! Вот придурок!

Стоим так, что сейчас выскочит из-за перевала машина с бандитами – охнуть не успеем. Назад двадцать метров просматривается, не больше.

– Мик. Отъедь в поле метров на пятьдесят от дороги. И прикрывай.

– Принял!

Форд сильно наклонился сначала влево, потом вправо – перевалив придорожную канаву пошел ровнее, переваливаясь на неровностях вспаханного поля. Среди стеблей подросшей пшеницы широкие шины грузовика оставляли заметный черный след…

Когда машина остановилась, я умостился для стрельбы, оперевшись на ящик с провизией. Вместо говенных MRE у нас были «гуманитарные» A-pack – пайки, которые использовались при катастрофах, закупались гражданскими ведомствами и были повкуснее. Это военных можно дерьмом кормить, извините…