К концу недели, когда Джордж Маклин пришел в себя, он никак не мог припомнить, что с ним случилось.

— Проходящая амнезия, — диагностировали врачи.

Бен пояснил Андреа, что подобное не редкость в таких ситуациях.

— Да это и лучше, если его не будут теперь мучить кошмарные воспоминания, — считал он. — Потребуется немало времени до окончательного выздоровления. Ну, а когда н нему вернутся силы, вернется и память.

— Счастье, что он вообще выжил, — сказала Андреа.

— Точно. Но давай поговорим о следующем уик-энде. Ты свободна или снова уезжаешь?

— Свободна, — улыбнувшись, ответила Андреа.

— И никаких мыслей о побеге? — настаивал Бен.

Андреа нахмурила брови.

Держась за руки, они отправились на прогулку в лес за домом Альваресов. Однако вскоре Андреа, сама не зная почему, отняла свою руку.

— Бен, я пообещала Фелиции остаться тут до ее экзаменов.

Андреа не упомянула ничего о своем плане увезти Фелицию с фермы. Может быть, Гордоны и согласятся отправить девочку в какой-нибудь интернат. В конце концов было просто необходимо избавить ребенка от его страхов. И Гордонам следовало бы узнать о том, что Фелиция может ходить. Она подождет, как просил ее Дэвид, до июня. Но ни в коем случае не дольше.

— А знаешь, — прибавила она затем задумчиво, — мне кажется, я не создана для жизни на ферме.

— Да с тобой все нормально, — возразил ей Бен. — Все дело в этой ферме. Такое впечатление, будто над ней тяготеет проклятье.

— Доктор Трэвис! И это говорите вы? — усмехнулась Андреа.

Он улыбнулся, но тон его оставался серьезным.

— Но ведь нельзя же отрицать, что некоторые люди и места как бы притягивают к себе несчастья.

— А ты не можешь предположить, что кто-то намеренно делает все это?

— Ты имеешь в виду Джастина?

— Нет. Уж никак не Джастина. Он недостаточно умен для того, чтобы подготовить подобные несчастные случаи и даже задумать их. И также недостаточно умен для того, чтобы напугать меня ночью.

— Напугать тебя? — Бен неожиданно остановился и схватил ее за руку. Что ты хочешь этим сказать?

Она рассказала ему все или, точнее, — почти все. Когда она закончила, он, как ни странно, не рассмеялся, хотя она ожидала этого. Он обнял ее, и его голос звучал хрипло от тревоги за нее.

— Дорогая, ты должна уехать. Это место слишком опасно для тебя. В данной ситуации тебе не следует думать о Фелиции или еще о ком-нибудь. Я хочу, чтобы ты немедленно собрала все свои вещи и уехала. Моя сестра приютит тебя на некоторое время. В Клинтон-Сити ты найдешь тишину и покой. Делай все, что тебе угодно, только не оставайся тут.

— Но Фелиция… — начала она, однако Бен сразу прервал ее.

— Меня не интересует Фелиция. Речь идет о тебе. Мне совсем не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

И снова Андреа невольно сравнила их. Бен не лгал, говоря о Фелиции, Дэвид же использовал девочку ради своих собственных целей. И мысли ее снова вернулись к Фелиции. Гордоны — ну, возможно, они и выслушают ее… Но предпримут ли они потом хоть что-нибудь? Судя по всему, она единственный человек, для которого защита ребенка действительно что-то значит. И именно поэтому она должна оставаться тут и присматривать за ребенком до тех пор, пока не появится возможность увезти Фелицию с фермы.

— Я не могу сейчас оставить Фелицию, — сказала Андреа. — До экзаменов остался всего месяц. Теперь, после того, как я все рассказала тебе, я точно знаю, что выдержу этот срок.

— Но потом, потом ты уедешь? Ты обещаешь мне? — настаивал он.

— Да. Это я могу тебе обещать.

Она поцеловала его в щеку, растроганная тем, что его настолько беспокоят ее проблемы. Одна из подруг Андреа, Грейс, в свое время советовала ей выходить замуж за мужчину, который любит ее больше, чем она его. Это всегда лучше, чем наоборот, говаривала Грейс, и сама она так и поступила. Обожание, которым ее окружал супруг, не становилось меньше, а Грейс год от года любила мужа все больше и больше. Андреа не могла не признать, что если этот совет и не слишком романтичен, то во всяком случае мудр. И сейчас, вспомнив подругу, Андреа с готовностью позволила Бену поцеловать себя. Его поцелуи не пробуждали в ней страсти, но они все-таки согревали душу и поднимали настроение.

В следующий понедельник у Джорджа Маклина благополучно миновал кризис. Сара постепенно приходила в себя, хотя ее глаза по-прежнему оставались угрюмыми и в них читалась озабоченность. Миссис Гордон как-то сразу постарела. И когда Дэвид улыбался или отпускал шутку, она только вопросительно смотрела на него. Она почти не ела, и Коллинзу то и дело приходилось уносить нетронутые блюда.

В тот вечер Дэвид должен был уезжать в Нью-Йорк. Андреа в любом случае собиралась переговорить с ним до его отъезда. За последние дни они не обменялись и парой слов. Когда же он наконец пришел к Фелиции, чтобы попрощаться перед отъездом, то Андреа, естественно, не могла открыто побеседовать с ним. Для этого ей было необходимо хотя бы ненадолго остаться с ним наедине. Она ведь даже не знала, надолго ли он уезжает.

Внезапно она услышала голос Фелиции:

— Дядя Дэвид, я помашу тебе!

Затем захлопнулась входная дверь. Андреа быстро выдвинула пару ящиков, намереваясь наскоро привести себя в порядок. «Дело ведь не только в Фелиции, — горько подумалось ей, — но и во мне тоже. Не надо лукавить — я пока никак не могу разобраться в себе самой». Со злостью она вновь запихнула ящики на место.

— У меня всего минута свободного времени, — внезапно услышала она за спиной голос Дэвида.

Андреа повернулась. От страха или от радости, но ее вдруг охватила дрожь. Дэвид стоял, прислонившись плечом к двери, ведущей в комнату Фелиции.

— Я полагала, что вы уже уехали, — произнесла она, изо всех сил стараясь скрыть волнение.

— Нет. Вначале я хотел переговорить с вами. Вернее сказать, я кое-что забыл спросить у вас. Например, насколько серьезно вы обещали не оставлять Фелицию в беде?

— В июне я уеду, — спокойно пояснила она. — А если до того вы сами не выложите своим родителям всю правду, то это сделаю я.

— Как хотите. Только имейте, пожалуйста, в виду, что я вернусь на второй неделе июня. И до того, прошу вас, ни слова моим родителям о нашей тайне. У мамы с отцом и без того сейчас масса хлопот. От Сары проку мало до тех пор, пока Джордж опять не вернется домой… Мне все равно, что вы думаете обо мне, но постарайтесь выдержать еще один месяц. Сможете? Никто и ничто не убьет вас, можете быть спокойны, тем более, что меня с сегодняшнего дня не будет тут.

— Да уж, наверное, — язвительно подтвердила она, однако же покраснев при этом. — А если снова появится тот человек? Мне что, следует безропотно ожидать, когда я сама стану очередной жертвой какого-нибудь таинственного несчастного случая? Или что-нибудь случится с Фелицией?

— Ничего подобного не произойдет, — возразил он. — Это я вам гарантирую.

«Сумасшедший! Да ведь это все равно что признаться в причастности ко всем этим событиям».

— Не понимаю, почему вы причиняете столько боли своей семье? — перешла она в наступление. — Зачем вам нужно, чтобы отец продал эту ферму? Ну что вы за человек!

— Я хочу в конечном итоге лишь хорошего для нашей семьи. Верите вы в это или нет — мне все равно. И в то же время я точно знаю, останься вы тут до июня, вам не будет грозить никакая опасность. Кстати, вы говорили уже кому-нибудь о своих планах? Моей маме или Саре?

— Нет. Только Вену. На некоторое время я смогу остановиться у его сестры. Он хотел бы, чтобы я немедленно уехала отсюда. Он так беспокоится обо мне!

— Ах, как трогательно! — съязвил Дэвид.

— Да, трогательно, вам это может казаться смешным и непонятным… До вас, вероятно, не доходит, как это можно заботиться о человеке, которого любишь.

— Ах, вот оно что. Он вас любит. Когда же свадьба?

Он не скрывал насмешки.