– Как кто-то может желать причинить тебе боль? – его брови сошлись на переносице, будто он действительно был шокирован этой мыслью.

Меня переполняли эмоции, а с губ сорвался сдавленный всхлип. Его доброта и забота манили меня. Я жаждала этого. После того, как мне долго отказывали в подобном, хотелось держаться за эти эмоции изо всех сил. Словно почувствовав мою потребность, Макс обнял меня и притянул к себе. Я подалась ему навстречу и забралась на колени, обхватив ногами его талию так, чтобы прижаться как можно ближе. Он нежно гладил меня по волосам, а я плакала у него на шее. Наши сердца лихорадочно бились в грудных клетках, прижатых сейчас друг к другу.

– Шшш, – шептал он. – Ты теперь в безопасности.

И я ощущала это всем телом.

Совсем не то, к чему привыкла.

В последнее время я только и делала, что пряталась и ускользала от Карсона, пытаясь удержать хотя бы обрывки прежней жизни, находившиеся в пределах досягаемости.

Прижавшись губами к шее Макса, я через всхлипы стала рассказывать ему мою историю. О молодой женщине, безнадежно влюбившейся в служащего своего отца. Женщине, позволившей ему контролировать каждое ее слово и действие. Попавшей в ловушку и не способной из нее выбраться, пока он методично уничтожал ее мир, включая отца. Как служащий развеял наследство девушки, обманом выведя деньги из компании и поставив возлюбленную на колени. Я рассказывала Максу историю женщины, которая нашла синее и раздутое от передозировки тело отца, поскольку он не смог принять, что его компания втоптана в землю. И о преступнике, ушедшем безнаказанно, потому что его любили в обществе, и поскольку он действительно хорошо скрыл свою причастность к разорению компании. За закрытыми дверями Дженнингс был чудовищем. Насильником. Мужчиной, избивавшем свою женщину только потому, что мог. Только на суде, признавшем его невиновным, она нашла силы сбежать от него.

И бежала с тех самых пор.

Макс сжал меня еще крепче. Я никому не рассказывала о Карсоне. Никто бы мне не поверил. Но Макс был другим. Я чувствовала его веру всем телом до самых кончиков пальцев ног, пока он гладил меня по волосам, обещая восстановить справедливость.

В конце концов, я перестала плакать, а руки Макса замерли на моей заднице. В прикосновениях не было ничего сексуального, но мое тело начало осознавать нашу близость. Притяжение, которое я ощутила ранее, вспыхнуло с новой силой, и кожу, похоже, опалила волна жара. Все нервные окончания трепетали от возбуждения. Мне хотелось, чтобы Макс просунул руки под футболку и коснулся моей кожи.

Никогда не поймешь, как сильно нуждаешься в прикосновениях, пока не будешь этого лишена. Теперь это все, о чем я могла думать.

– Спасибо, что поверил мне. Что спас от него сегодня... – я замолчала и вздрогнула. Если бы Макс не вмешался, Карсон бы снова причинил мне боль. Как всегда. Каждый раз я боялась, что новое избиение станет последним. Когда-нибудь он не сможет сдержаться и прикончит меня. Я просто знала это.

Сильные руки Макса обхватили мою голову, запутавшись в волосах, он немного отодвинул меня, чтобы осмотреть. Его зеленые глаза вспыхнули собственническим огнем. Но он не был подавляющим, как у Карсона. Глаза Макса словно кричали, что он сделает все возможное, чтобы защитить меня. Я не понимала этой образовавшейся между нами связи – чуждой и сильной – но она очень мне нравилась.

– Я поверил тебе еще в тот день в зале суда, хотя даже не знал твоей истории, – отозвался он, а его взгляд упал на мои губы.

«Поцелуй меня».

Эта мысль пришла так внезапно, что мне стало стыдно.

Однако я все же облизнула губу, надеясь, что это его соблазнит. И была разочарована, когда Макс опустил руки на мои бедра. Но на этот раз мне хотелось быть храброй. Не бояться. Склонившись вперед, я коснулась его мягких губ своими.

– Дориан, – пробормотал он в мои губы, крепче сжав мои бедра, – у тебя была долгая ночь.

Я нежно обхватила ладонями его щеки, покрытые щетиной, и углубила поцелуй. Когда наши языки соприкоснулись, Макс блаженно застонал. Это дало мне мужества поцеловать его еще более страстно. В моем поцелуе чувствовалось отчаяние. Я ощутила невероятное желание, когда Макс большими пальцами скользнул по моей футболке чуть ниже бедер, так близко к лону, что я едва не замурлыкала. Я ощущала, каким твердым Макс был подо мной и могла сказать, что он довольно большой. Решив убедиться в этом, я передвинулась так, чтобы потереться об него. При этих движениях мы оба резко выдохнули от удовольствия. Хватка Макса стала почти болезненной, когда он стал направлять мои бедра, чтобы я терлась об него еще теснее.

Но наш поцелуй длился не долго, поскольку вскоре Макс отодвинул меня.

– Прости, – произнес он и нахмурился.

Я не могла оторвать взгляд от его сильных и мужественных линий губ. Даже задумалась, как будет ощущаться его дневная щетина между бедер. Шея покраснела, выдав мои порочные мысли.

– За что?

Вместо ответа он нежно взял меня за руки и усадил рядом с собой.

– Хочешь помочь мне разложить диван? – я была разочарована, но все же кивнула.

Я поднялась, и мы вместе переставили столик, а потом разложили диван в кровать. Мы заправили постель, и я уже забралась в нее, когда заметила, как Макс стелил тюфяк на полу.

– Не смеши меня, Макс, – сказала я, указывая на кровать рядом с собой. – Мы взрослые люди. Тебе нет нужды спать на полу, чтобы защитить мою добродетель.

Из его плеч ушло напряжение, и он одарил меня еще одной красивой улыбкой.

– Ладно, я слишком стар, чтобы спать на полу.

– Старый? – фыркнула я, забираясь под одеяло. – Едва ли.

Расстегнув рубашку, он повесил ее на стул. На Максе осталась лишь тонкая майка, туго обтягивающая его тело. Ремень выходил из петель с таким свистящим звуком, что я задрожала, когда голову наводнили порочные мысли. К моему разочарованию, он остался в брюках.

– А если серьезно, сколько тебе лет?

От смущения его лицо слегка покраснело.

– Пятьдесят два, – Макс потер ладонью затылок, дав мне восхитительный вид на его мускулистое предплечье, сильное и загорелое. Когда он застенчиво посмотрел на меня из-под темных ресниц с мальчишеской улыбкой, мое сердце учащенно забилось. – Видишь? Старый.

Ровесник моего отца. Я была шокирована. Он сложен даже лучше Карсона, хотя тот был на пятнадцать лет его младше. Макс был словно второй Хью Джекман – также с возрастом становился лишь привлекательнее.

– Ты хорошо выглядишь.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Спасибо, – его губы дернулись, будто Макс хотел сказать что-то еще, но сдержался и выключил свет. В тот момент, когда прогнулась кровать, и меня окутал мужской аромат Макса, я очень захотела прикоснуться к его груди.

Почему меня до дрожи тянуло к этому мужчине?

Однако наше притяжение было взаимным. Я не придумала себе это. И конечно, не могла вообразить его язык у себя во рту и эрекцию, когда мы целовались.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, могла ли придвинуться ближе, но потом решила быть смелой, как несколькими минутами ранее. Решив не спрашивать, я просто прижалась к нему, положив ладонь на его грудь, а бедро поверх ноги. Он не оттолкнул меня, а притянул ближе, рукой обвив талию, а моя голова оказалась на его плече.

В безопасности.

Эти слова снова вспыхнули в сознании внезапно и без предупреждения.

Макс Роу ни в чем не походил на монстра Карсона.

– Завтра я сделаю пару звонков, – мягко произнес он бархатным баритоном в темноте.

Мое сердце застучало быстрее.

– Каких звонков?

– Меня выводит из себя, что этот мудак причинил тебе боль и продолжает измываться. Я хочу найти, за что его можно поймать. Шериф МакМахон – мой хороший приятель. Сперва я позвоню ему.

В груди поселилась надежда.

– Спасибо тебе.

– Я помогу тебе вернуть твою жизнь, Дориан.

ГЛАВА 3

Судья

Когда живешь в одном городе так долго, как я, начинаешь заключать союзы и заводить друзей во всех возможных отраслях. Как только я стал прощупывать почву, обнаружил, что Карсон Дженнингс не был столь всеобщим любимцем, как внешне изображал.

Именно он разрушил «Дрессер Холдингс».

Собственноручно.

И, по-видимому, Карсон вел какие-то теневые дела в фирме собственного отца, поскольку старик Дженнингс уволил своего сына. Это держалось в секрете, но кое-какое расследование дало нужную информацию, ведь я хорошо знал людей.

Шерифа и полицейских. Юристов. Бизнесменов.

Все они были моими друзьями.

Верными и честными.

И готовы постараться, чтобы помочь судье Роу.

Я был доволен результатом, попивая кофе, которое откопал у Дэйна. Сегодня я приступил к работе, как только взошло солнце. И все это пока Дориан, бедная измученная женщина, спала, как убитая. Она выглядела так, словно могла спать целыми днями.

Лежать с ней в одной постели оказалось непросто. Я не спал так близко с женщиной с тех пор, как умерла Эви. После более чем десятилетия одиночества было безумно приятно ощущать горячее дыхание сладко спящей девушки на своей шее.

Я поднял взгляд от кружки и посмотрел на спящую Дориан. Она потрясающе красива. Ее светлые волосы были невероятно мягкими, и этим утром я эгоистично провел по ним пальцами, прежде чем выскользнул из постели. Дориан была крошечной, но под пугливостью скрывался стальной стержень, в этом я был уверен. Этот ублюдок все брал и брал от нее. Я лишь хотел помочь ей это вернуть.

Дориан тихо застонала во сне и перевернулась на спину. Слишком большая ей футболка задралась так, что показались полукружия ее груди. Они были такими гладкими и совершенными, что я был словно загипнотизирован ими. Будто наложили проклятое заклятие, едва я увидел маленькую часть ее обнаженного тела. Член в брюках затвердел. Просто чертова пытка – сидеть с Дориан взаперти в этой хижине. Прошлой ночью, когда мы целовались, мне казалось, что у меня в грудной клетке вот-вот что-то взорвется. Дориан осветила меня изнутри. Я так давно не чувствовал ничего подобного, что это застало меня врасплох.