Однако она случайно увидела, как он смотрел на нее из другого конца комнаты. Он быстро отвернулся, но она заметила в его глазах что-то худшее прежней страсти. Это было выражение ненависти. Очевидно, он ненавидел ее за то, что был избит.

В пятницу 27 октября она узнала от миссис Боумайн, что ее должны перевести в другой попечительский дом на следующий день. Ее хотели взять в свой дом мистер и миссис Доквейлер из Ньюпорт-Бич.

– Я уверена, что там тебе понравится, – сказала миссис Боумайн, стоя у своего стола в блестящем, желтом, цветастом платье, которое делало ее похожей на залитый солнечным светом диван.– То, что ты вытворяла у Тигель, лучше не повторять у Доквейлеров.

В эту ночь Лаура и близняшки пытались набраться мужества и обсуждали предстоящую разлуку в том же духе, что и перед отъездом Лауры в семью Тигель. Но теперь они ближе подружились, чем месяц назад, так близко, что Рут и Тельма разговаривали с Лаурой как с собственной сестрой. Тельма даже однажды сказала:

– Очаровательные сестры Акерсон – Рут, Лаура и я.

И Лаура вновь почувствовала себя любимой и живой впервые за три месяца со смерти отца.

– Я люблю вас, девчонки, – сказала Лаура. Рут сказала:

– О, Лаура! – и разрыдалась. Тельма нахмурилась.

– Ты скоро вернешься. Эти Доквейлеры окажутся ужасными людьми. Они будут заставлять тебя спать в гараже.

– Я надеюсь, – сказала Лаура.

– Они будут бить тебя кнутом…

– Это было бы здорово.

На этот раз молния, которая ворвалась в ее жизнь, оказалась доброй молнией или в конце концов так показалось сначала.

Доквейлеры жили в огромном доме в фешенебельном квартале Ньюпорт-Бич. У Лауры была своя спальня с видом на океан.

Показывая ей комнату, Карл Доквейлер сказал:

– Мы не знали, какие краски ты любишь, поэтому оставили все как есть, но мы можем украсить твою комнату так, как ты захочешь.

Это был сорокалетний мужчина, здоровый, как медведь, с широкой грудью и с широким лоснящимся лицом.

– Может быть, девочке твоих лет понравились бы розовые тона?

– О, нет, мне нравится все как есть! – сказала Лаура. Потрясенная богатством, в которое она попала, она подошла к окну и посмотрела на широкую пристань Ньюпорта, где на воде колыхались яхты.

Нина Доквейлер подошла к Лауре и положила руку на ее плечо. Она была симпатичной женщиной с темными волосами и фиолетовыми глазами. Она была похожа на китаянку.

– Лаура, ваша воспитательница сказала, что ты любишь книги, но мы не знали, какие именно, поэтому сейчас же отправимся книжный магазин и купим те книги, которые тебе нравятся.

В книжном магазине Лаура выбрали пять книжек, Доквейлеры настаивали, чтобы она выбрала больше, но ей было стыдно тратить их деньги. Тогда Карл и Нина стали сами рыться на полках и зачитывать для нее названия книг, прибавляя их к отобранным, если Лаура выказывала хоть малейший интерес. Карл даже встал на карачки, чтобы прочесть названия книг на нижней полке.

– Эй, вот книга про собаку. Ты любишь рассказы о животных? А вот книга про шпионов! – он сказал это так смешно, что Лаура захихикала. Из лавки они ушли, купив около сотни книг.

Первый свой совместный обед они провели в пиццерии, где Нина проявила удивительный талант к магии, достав из-за уха Лауры золотое кольцо, которое вновь исчезло у нее в руке.

– Это удивительно, – сказала Лаура.– Где вы этому научились?

– Я владела фирмой по дизайну интерьеров, но мне пришлось бросить это еще восемь лет назад.

По причине здоровья. Это была слишком стрессовая работа. Я не могла сидеть дома без дела и поэтому решила заняться тем, о чем мечтала будучи деловой женщиной, у которой никогда не было свободного времени. Я стала учиться магии.

– У вас плохое здоровье? – спросила Лаура.

Безопасность напоминала коварный ковер, который люди вырывали у нее из-под ног, и теперь кто-то был готов снова выдернуть этот ковер.

Ее страх, должно быть, был очевиден, так как Карл Доквейлер сказал:

– Не беспокойся. Нина родилась с пороком сердца, но она проживет не меньше нас с тобой, если будет избегать стрессов.

– Это нельзя оперировать? – спросила Лаура, отложив кусок пиццы, так как у нее неожиданно пропал аппетит.

– Сердечная хирургия быстро продвигается вперед, – сказала Нина.– Может, года через два такая операция будет возможна. Но, дорогая, здесь не о чем беспокоиться. Я смогу сама позаботиться о себе. Тем более теперь, когда у меня есть дочь!

– Больше всего, – сказал Карл, – мы хотели иметь детей, но не могли. Когда мы решили усыновить какого-нибудь ребенка, то обнаружили болезнь Нины, поэтому нам бы не разрешили усыновить ребенка.

– Но нам разрешено быть приемными родителями, – сказала Нина.– Поэтому если тебе понравится у нас, можешь оставаться навсегда. Так, как будто мы удочерили тебя.

Ночью, в своей спальне с видом на море, Лаура говорила себе, что не должна слишком полюбить Доквейлеров потому, что сердечная болезнь Нины пресекала всякую возможность настоящей безопасности.

На следующий день, в субботу, они отправились по магазинам за одеждой и продолжали бы без конца тратить деньги, если бы она не стала умолять их остановиться. На «мерседесе», забитом новыми покупками, они поехали в комедийный кинотеатр «Петр Селлер», а после кино обедали в ресторане гамбургеров, где молочный коктейль был просто потрясающим. Посасывая через трубочку коктейль, Лаура сказала:

– Вам, ребята, повезло, что к вам послали именно меня, а не какого-нибудь другого ребенка.

Карл приподнял брови:

– Да?

– Вы прекрасные люди, очень прекрасные, но вы не осознаете своей уязвимости. Другой ребенок тоже заметил бы это и воспользовался. Безжалостно. Но со мной вы можете быть спокойны. Я не воспользуюсь этим преимуществом и не заставлю вас жалеть о том, что вы взяли меня.

Они смотрели на нее в недоумении. Наконец Карл посмотрел на Нину.

– Они провели нас. Ей не двенадцать лет. Они подсунули нам карлика.

Этой ночью, лежа в постели, Лаура повторила то, что должно было обеспечить ее защиту:

– Нельзя полюбить их слишком сильно, нельзя полюбить их слишком сильно!!!

Но она уже полюбила их с чудовищной силой.

Доквейлеры послали ее в частную академию, там учителя были более требовательными, чем учителя в обычных школах, где она училась. Но учеба ей нравилась, и она быстро втянулась. Постепенно она обзаводилась новыми друзьями. Она скучала по Тельме и Рут, но чувствовала себя лучше от того, что они будут довольны, если она обретет счастье.

Она даже начала думать, что в будущем ее непременно ждет счастье. К тому же у нее был необыкновенный ангел-спаситель, разве не так? Конечно, любая девочка, которую охраняет ангел-спаситель, познает любовь, счастье и безопасность.

Но разве стал бы настоящий ангел-спаситель стрелять человеку в голову? Разве он стал бы избивать в кровь человека? Не имеет значения. У нее был прекрасный спаситель, ангел он или нет, и приемные родители, которые любили ее. Разве могла она отказаться от счастья, которое само прыгало в руки?

Во вторник, 5 декабря, Нина отправилась на ежемесячное обследование к кардиологу, поэтому когда Лаура вернулась из школы, дома никого не было. Она отперла дверь своим ключом и положила тетрадки на столик в стиле времен царствования Луиса XIV, стоявший в вестибюле.

Огромная гостиная была отделана кремовыми, персиковыми и светло-зелеными тонами, которые делали ее весьма привлекательной, несмотря на размеры. Когда она остановилась у окна, чтобы насладиться видом, то подумала о том, как было бы здорово, если Рут и Тельма могли бы наслаждаться этим зрелищем вместе с ней. И неожиданно это показалось ей такой естественной вещью, как будто они уже были здесь.

А почему бы нет? Карл и Нина полюбят детей. Их любви было бы достаточно на полный дом детей, на тысячу детей.

– Шан, – сказала она громко, – ты просто гений.