У родной моей лицо — белое-белое, вокруг смотрю — никого, Боряна только. А вверх, через окна стволы деревьев уходят. Люди, видать, уже через колодцы разные да озера повыбирались. Ничего, там земля, там уже сами разберутся, что дальше делать, куда идти. Сейчас бы забраться тоже и… Да Моряновна не даст.

— Сорвали!!! — кричит царевна. — Все мне сорвали! Я столько готовилась!

— Так к лучшему, может, Моряновна… — снова говорит Середа тихонечко.

— Одно радует… И вы здесь сгниете, как звезда упадет!.. Удивились? Редко, но падает звезда-полынь… Огромным огненным шаром…

— Это тебе тоже мать предсказала?

— Да… — кивнула Моряновна. — Земля бы трещиной пошла, море же вспенится, забурлит… И успокоится. А вы… готовьтесь к смерти лютой.

— Снова? — хмыкнул я устало.

— А что? — вздыхает Моряновна. — Не могу же я вас в живых оставить после такого…

В голову пришла мысль дикая. Вот еще — погибать! Люди на свободе, Ясногорка нашлась, вот и личная жизнь только-только налаживаться стала, а тут Боряна Моряновна… Мимоходом пожалел, что Храпа нет — тот бы оценил.

— Далеко ли звезда? — спрашиваю.

— Близко. Совсем близко, скоро закрыты мы будем.

— Ну, вы-то будете… Туда и дорога…

Боряна усмехнулась криво, к двери потянулась. Стражники показались.

— Схватить их, — командует царевна.

— Светояр… — поворачивается Середа. — Неужто и… все?!

— Содержательно, — говорю я. — Да только нет, не все. Метла летать еще может?

— Плохо, — осторожно отвечает Середа. — На углах заносит, тормозит через раз…

— Главное, чтоб разгонялась быстро!

Просияла Середа, первой вскочила на метлу, я сзади — все ж, ее метла слушается, не меня. Мне бы дорогу, по которой нас сюда вели, вспомнить…

Стражников подступающих как ветром смело, Боряна в вопле яростном зашлась. Коридор петляет, метла виляет, все выступы боками сосчитали! Ага, вот и дверь в комнату, где мы с Середой время недавно коротали.

— До звезды бы успеть! — крикнула Ягишна. — Куда дальше?!

— В зал, должно быть, главный! — вспоминаю я. — Это вправо!

— Леший!!!

По залу круг описали, пока не приметили ответвление малое — словно занавесью перекрыто.

— То ход колдовской прямо в море, воздуху набери, — предупреждает Середа.

Кивнуть не успел, как глаза водой застило, только и мысль осталась — не дышать. Середа метлу вверх направила. Показалось — будто несутся к нам рыбы страшные, чудища морские, а может, и вправду то было… Эх, да где наша не пропадала!

Вырвались!

— Что это?! — в ужасе Середа.

Мчится-летит сверху не чудище, не зверь, а шар огромный — как Боряна и говорила.

— Звезда-полынь!

Вижу, что Середа двинуться не в силах, сам древко ухватил, метлу вправо повернул, над самой водной кромкой помчал.

— Ничего, выберемся!

Тут-то и вспенилось море синее, вода кипятком ошпарила, волна огромная поднялась — с головой накрыла…

…Э-эх! Быть того не может… Кажется, или что-то подобное уже со мной бывало? Голова пустая, болит нестерпимо, во рту язык не поворачивается, глаза открываться не желают…

Где там конь мой верный, зараза говорящая?..

Руку протянул вбок — песка загреб. Ладонь болью прошило. Обжегся, что ль, где-то?..

Песок. Берег. Море?..

Леший!

Все вспомнил, глаза открыл, голову повернул — где Середа, куда делась, что там с ней? Не видно никого. Надо вставать и идти, искать надо… Ага… Только и хватило сил, чтоб голову в другую сторону повернуть.

И чудится — конь мой богатырский идет по песку прибрежному! А рядом, запинаясь, за спину конскую держась — Середа! Подходят ближе. Середа стоит, шатается, взгляд безумный. Храп голову наклонил, в лицо мое заглянул.

— Добить, хозяин, чтоб не мучился? — предлагает.

Ну, гаденыш! Середа рукой на него махнула и на колени рядом — бух! — упала.

— Ясногорка Гордеевна? — хриплю я.

— Какая я тебе Ясногорка, к лешему…

Наклонилась близко, спрашивает:

— Ты хоть живой, Светояр?

— А то не видишь…

— Вот и славно…

И упала на грудь, мигом забылась, ровно до того ее что-то держало на ногах, крепило. Да и у меня в глазах свет померк.

Лесочек небольшой, светленький, то и дело полянки-опушки, птички поют… Избушка на курьих ножках вон, стоит себе.

— Эгей, избушка! — кричу я раз этак в пятый. — Становись ко мне передом, к лесу задом!!!..

А хотя избушка-то и так ко мне передом стоит, просто что еще в таких случаях кричат, я не знаю, а так зайти, без разрешения, невежливо будет, еще горшком каким-нибудь по затылку получу.

— Хозяйка! Ты хоть покажись!

Открываются ставни — ведьма заспанная выглядывает. Волосы колтуном, конопушки по носу — ввек мне на нее не нарадоваться…

— Чего тебе, добрый мо-о… — на этом слове заикнулась Яга, вспыхнула. — Светояр?!

— Нет-нет, ты договаривай, — смеюсь я. — Еще про русский дух вспомни и съесть пообещай!

— И пообещаю, — говорит Середа неуверенно. — Зачем пришел?

— Да вот, — говорю, — потерял царь Гордей дочку, кровиночку ненаглядную…

— Что, опять?!

— Ага. Марфушу.

— Так она ж… того, — пожимает плечами Середа. — С Соловушкой, который разбойник, еще зимой убежала. Сейчас живут-поживают, добра наживают…

— Так царь уже смирился, — киваю я. — Тем более что Соловей теперь грабить перестал.

— Так что ж ты сюда пришел? — начинает злиться ведьма. А я дальше тяну.

— На свадьбу звать, — говорю осторожно. — На пир большой, что Гордей затеял…

— Это из-за Марфуши? — побледнела ведьма, чуть из окна не вывалилась.

— Конечно, — говорю. — И не только из-за нее.

Помолчали мы оба. Я порадовался, что коня неподалеку оставил — весь момент бы испортил.

— Пойдешь, Середушка?..

Звонко рассмеялась ведьма, прям из окна выпрыгнула и…

А вот и сказочке конец, а кто слушал — пусть сам дальше додумает.