Я если честно, то и задержался-то в этом городишке, только из-за ярмарки, очень уж сладко рассказывают о ней местные. В город-то я пришел на второй день после ее завершения, вот и сижу, жду следующей. Торговцы, они априори больше знают, больше где бывают, да и сбор всевозможных слухов и сплетен, это их амплуа. Так что, если кто и знает о пришельцах, так это именно они. А о том, что ярмарка вот-вот начнется, говорит лес мачт в бухте, который увеличивается с каждым часом, да и на поле, между городом и замком уже начали разворачиваться караваны и обозы, второй день плотники стучат топорами, строя навесы, загоны для животных и еще черте-что. На улицах города появились, пока еще редкие, патрули, матросики-то с кораблей уже сошли, они ждать начала ярмарки не будут и уже обживают трактиры, таверны и бордели. Ну и я само-собой устроил себе забег по «злачным местам», матросы народ простой и бесхитростный, тем более, когда хорошенько расслабится и «поддаст», тут языки-то и развязываются. Вы не представляете, сколько баек я наслушался за последние пару дней, сколько раз я угощал и сколько раз мне, по-пьяни, клялись в вечной дружбе, но то, что мне было нужно я так и не услышал, а спрашивать напрямую, я как-то остерегаюсь. Да и как об этом спрашивать? Что-то типа, «браток, а ты ничего об инопланетянах не знаешь, куда они летают, где»? Вот то-то и оно.

Как вы думаете, с чего начинается ярмарка в этой дыре? Как сообщают об открытии? Вы, наверное, думаете о каком-то сигнале, трубах там, колоколах, а может представили как от замка разбегаются глашатаи и зазывают жителей и гостей на торги? Так вот, вы ошибаетесь! Я никогда не думал, что открытие самого настоящего базара, можно превратить в мерзкое и кровавое зрелище. Ярмарка в этом… Лялямуре, началась с… казней! И ведь народ повалил, повалил посмотреть, как людям отрубают руки, как рвут ноздри и клеймят, как четвертуют и вешают! Вот и стало понятно, что это там такое непонятное строили плотники. И ведь еще и детей с собой тащат, еще и повыше их поднимают, чтобы им лучше видно было. Нет, я не ханжа и необходимость смертных казней понимаю и знаю, что иногда без них никак и не один десяток людей и не совсем людей по моему приказу отправились на эшафот, но никогда, слышите, никогда, ни в баронстве, ни в герцогстве, не устраивали из смерти шоу! А ведь и маркиз, вместе со всем своим семейством приперся, этот жирный боров устроился на специально построенной трибуне, и свою худосочную, чахоточную жену притащил и троих детей. Не знаю, показалось мне или нет, но, по-моему, он упивался болью и смертью людей. Я ни в жизнь не поверю, что надо было вешать тринадцатилетнего паренька, за то, что он поймал в лесу пару кроликов, или отрубать руку сорокалетней женщине, за то, что она собирала сухие ветки в том же лесу. Будь моя воля, я бы этого маркиза, собственноручно на кол посадил, ведь просили его, умоляли пощадить, так нет же. Сука! И что самое противное, парочку грабителей, что поймали над телом какого-то неудачника, только высекли, да нагнали. Правда хорошо высекли, видно было, что палач свою работы выполнил с удовольствием, ублюдков чуть-ли не на руках от бревна уносили, видать какие-то свои счеты.

В общем, начало ярмарки испортило мне настроение на весь день и я, бродя меж торговых рядов, отмахиваясь от зазывал, я поглядывал на замок маркиза и раздумывал, как бы ему «красного петуха» запустить. А может, просто в гости наведаться, так сказать по-свойски, как дворянин к дворянину, да и прирезать эту свинью? Ладно, к черту этого… «изделие номер два». Я тут не на долго, следующей ярмарки я уж точно дожидаться не стану, хватит уже, насмотрелся.

Чтобы как-то отвлечься, я зашел в первую попавшуюся торговую палатку. И надо же было такому случиться, оказалось, что тут торгуют оружием и доспехами. Ну, то что тут называют «доспехами», у меня ничего кроме слез и смеха не вызывает. Плохое железо в палец толщиной, в таком ходить-то невозможно, что уж говорить о сражаться. Да, если честно, то и оружие не лучше, в основном дробяще-ударного действия, короче, всевозможные топоры, секиры, клевцы, да молоты, да еще местная разновидность цепов. Тут же, прямо за палаткой расположилась и кузня, в которой немолодой кузнец ковал всякие бытовые мелочи по заказу местных крестьян. Ну там подковы, ножи да гвозди. Ковал он все это добро из откровенного металлолома, грудой сваленного тут же. Поломанные топоры, изувеченные мечи, устрашающего вида, пробитые доспехи, в общем ничего интересного. Я уже собрался уходить, когда мое внимание привлекла торчащая из этой груды рукоять меча. Самая обычная, крестообразная, вот только в нее оказался вставлен, такой знакомый, кристалл, у меня в сумке с полсотни таких лежит, результат мародерки по каютам Центра. Взглядом спросив разрешения, я вытянул клинок из кучи металлолома. Вытянул и обомлел. Одноручный меч немного непривычной формы, чуть сужающийся у пятки и также немного расширяющийся к концу лезвия, с корзинчатой, «шотландской» гардой. Меч заворожил своей красотой и какой-то грацией. Я провернул клинок ч руке, проверяя баланс. Идеально! Одно плохо, меч явно старый, хотя на лезвии ни одной зазубрены, весь покрыт каким-то нагаром, лишь кое-где виднеются сине-фиолетовые пятна.

– Сколько хочешь за это? – спросил я у кузнеца.

– Господин, это никудышное оружие. Слишком тонкий и легкий. Да и железо, дрянь. Видать в пожаре побывал, видите железо посинело, перекалился. Для боя не годен.

– А откуда он у тебя?

Немного замявшись, кузнец все же ответил.

– Пираты, с полуночных островов, на перековку, весом продали. А я не посмотрел, даже на гвозди негодное железо. Разве что на крючки перековать, да рыбакам продать. Те купят, да мороки много, а толку мало.

– Ясно. Так сколько? – эх кузнец-кузнец, ничего-то ты не понимаешь. Это ведь чистый мифрил, чтобы он в огне накалился, его надо в жерло вулкана скинуть. А нагар, так это от ножен, наверное, что-то кожаное, с деревянными да костяными вставками было.

– Господин, я вас предупредил. Если не передумаете, то только за вес возьму, пять серебрушек.

Я быстро отсчитал требуемую сумму, даже торговаться не стал. Вот и еще один экспонат в моей коллекции. Настроение сразу чуть поднялось.

– А где этих пиратов найти-то можно? – кузнец сразу как-то подобрался, а потом просиял.

– Так вам, господин, меч знаком! Наверное, ваш сродственник какой, его бывший хозяин? А пираты, так здесь где-то ходят. Это они тут, честные торговцы, а в море… – кузнец махнул рукой. – Их судно, четырехмачтовый барк, стоит у пирса. Корпус темно-зеленого цвета с красными полосами, на баке, перед фок-мачтой стоит катапульта. Он там такой один. Господин, не связывались бы вы с ними. Я же вижу, вы хороший человек, а погибнув, вы мёртвых не вернете, да и не отомстите.

– Я не собираюсь никому мстить. Просто интересно, где куют такие мечи. – сказал я на прощанье кузнецу и направился к выходу.

Самое смешное, что кузнецу я сказал чистую правду, мне и на самом деле интересно, где и как, а самое главное, кто кует мечи из мифрила, да еще и вставляет в рукоять кристаллы, изготовленные тысячи лет назад. И дело тут не в простом любопытстве, а в точном расчете. Та часть Центра, что восстановили Существа и где я провел несколько месяцев, была штатно отстыкована во время нападения, но это не помешало ей громыхнуться на планету. Небольшая часть огромной Станции, чуть больше десяти процентов, и та не минула внимания агрессора. Так что же тогда произошло с оставшейся, более крупной частью? Она все еще, в виде обломком, кружится где-то на орбите? А может быть, точно так же погребена под миллионами тон породы и почвы, а может быть над ней уже давно возвышается вековой лес, или пустыня, или она нашла упокоение на дне океана, или стала источником металлов и таких вот кристаллов для предприимчивых ремесленников, которые разбирают ее, не понимая, что именно, попало им в руки.

Теперь я уже целенаправленно устроил «чес» по всем оружейным лавкам и кузням, подходил ко всем торговцам и ювелирам, где был шанс встретить кристаллы. А удача мне улыбнулась совсем не там, где я ожидал. В эту мелкую лавочку я забрел совершенно случайно, да и ее ассортимент был совсем не тот, что меня интересовал. Здесь торговали тканями и чуток готовой одеждой. Зачем я зашел, не знаю, не иначе как само провидение меня сюда завело. Среди тюков с материей, среди грубой мешковины и цветного шелка, меня привлекло ярко-оранжевое пятно. Таких ярких и сочных красок тут еще не знают, поэтому я и взял в руки заинтересовавшую меня тряпку. Вот те на! Комбинезон! Я внимательно осмотрел комбез, в поисках швов. Их не было, вообще ни одного. Высокий стоячий ворот, намного толще и плотнее остального, такие же манжеты на руках и ногах. Очень знаете-ли знакомая вещичка, с десяток таких же, только серебристых и более… качественных, что-ли, у меня сейчас в сумке лежит.