- Наверное, по разговору. Можно спросить у нашего боцмана. Он, конечно, знает.

- Есть моряки, которые издали суда по дыму из трубы узнают, - заметил Вяча.

- Теперь на новых теплоходах и электродизелях дыма не увидишь, - возразил Антон.

Друзья прошли Дом Советов и снова свернули на набережную. И опять перед ними открылась ширь Северной Двины - неоглядная водная красота. Асфальт на набережной был и раньше, а совсем недавно строители одели её и в бетон и гранит.

- В гранит оделася Двина, - переиначил пушкинские строчки Вяча. - Мосты повисли над водами...

- Да, - согласился Антон. - Только тёмно-зелёными садами ещё не покрылись наши острова.

На набережной стоял памятник Петру Первому. Пётр, в треуголке, в мундире офицера Преображенского полка и в ботфортах, словно только что сошёл с корабля и смотрел на плывущие и стоящие у причалов суда.

- По этой набережной проходила знаменитая революционерка Вера Фигнер, сказал Вяча. - Из Архангельска её отправили в ссылку в стариннейший поморский посад Неноксу.

Вспомнили ребята и об известном писателе Александре Грине, который находился в ссылке в Кегострове, что лежал за Северной Двиной, - низкий, поросший ольхой и ивняком.

Причал, по которому теперь шли друзья, назывался Красной пристанью, а до революции - Соборной пристанью. Отсюда уходил на маленьком деревянном судёнышке "Святой Фока" к Северному полюсу отважный полярный исследователь Георгий Седов.

- Вот было бы здорово, - сказал Вяча, - если бы мы их всех сейчас здесь встретили - революционерку Веру Фигнер, путешественника Георгия Седова, писателя Грина. Ведь все они здесь побывали... ходили по этой набережной.

Встреча с браконьерами

Утром, когда Вяча пришёл к Антоше, а тот, уже поработав, одевался, Вяча, на которого вдруг нашло весёлое настроение, запел:

Чепуха, чепуха

Это просто враки:

Сено косят на печи

Молотками раки.

- Знаешь, Антон, - сказал Вяча, - я думаю, что кафтан, который мы ищем, просто чепуха, как в этой песенке.

И когда ребята снова собрались на "Ласточке", Вяча неожиданно для всех, кроме Антоши, заявил:

- Мне что-то надоело искать этот кафтан. При этих словах Егор был готов чуть ли не расцеловать своего вечного "противника".

- В самом деле, к чему какой-то кафтан? - горячо поддержал он Вячу. Лучше просто путешествовать на "Ласточке", ловить рыбу.

Но Вячу уже обуревали новые фантазии.

- Хорошо бы открыть какой-нибудь необитаемый остров! - мечтательно произнёс он. - И там произвести раскопки. И найти стоянку первобытного человека. И всякие там его орудия... Искать - это всё-таки интересно.

- Искать не искать, а через два дня в плавание, - сказал боцман. - Готовы?

- Всегда готовы! - весело ответили матросы.

И через два дня "Ласточка" уже была в новом походе.

Ночью пролился лёгкий дождик. Но утром из-за далёкого зубчатого леса поднялось солнце.

Раннее утро в лесу и на реке - самое щедрое время суток. Прислушайтесь к крику и щебетанию птиц. Присмотритесь к ним: они не только поют, но и сами трудятся, добывают корм для своих птенцов.

Присмотритесь к быстрогонной игре рыб. Множество водяных колец возникает на речном зеркале. Кольца рождаются мгновенно то тут, то там и быстро расплываются, исчезают. Это большой гон рыбы. Но часто это не только игра, а и свирепая охота, когда большеротая, острозубая щука стремительно настигает свою беззащитную жертву- маленькую плотичку-сорожку или сопливенького ерша и с ходу заглатывает их.

Ранним утром особенно явственно слышится дыхание реки и дыхание недалёкого моря. Ощущаются даже запахи недавно прошедшего дождя. Но пахнет не дождь, пахнет напоённая влагой листва. В будоражащей смеси запахов остро выделяется пряно-лекарственный аромат диких полевых цветов и трав.

А поднимется повыше солнце, придёт ветерок, затарахтят моторные катера - и очарование раннего утра бесследно исчезнет.

Когда "Ласточка" вышла на речной простор, раннее утро только зарождалось. И акварельные нежные краски неба и пушистых розоватых от солнца облаков были ещё свежи.

- Сегодня пойдём не фарватером Двины, - сказал боцман, - и не к взморью, а вверх по реке, между островами.

В пути Степан Иванович вспомнил:

- Послушай, Вяч, позавчера я тебе дал задание отремонтировать кранец. Плохо ты его отремонтировал, братец, никуда так не годится. Давай-ка доведи дело до конца.

Боцман поднял с борта сплетённый из верёвок кранец и подал Полянкину.

- И вот тебе игла и прядено. Действуй!

Вяч положил кранец на колени и принялся за работу. Вскоре Степан Иванович поймал его унылый взгляд.

- Ну что, Вяч? Всё сделал?

- Не-ет, - тоскливо произнёс матрос. - Мне бы нож...

- Вот тебе раз! - рассердился боцман. - А где у тебя свой?

- Нету.

- Эх, ты! Сколько раз я говорил: каждый порядочный матрос должен всегда иметь при себе перочинный ножик и по крайней мере два метра бечёвки-стоянки.

Боцман подал Вяче свой автоматически открывающийся нож.

- Ты работай с удовольствием. А если работа в тягость, бросай её. Всё равно толку не будет.

Вяча принялся за дело и неожиданно для себя увлёкся. Вскоре он смущённо доложил боцману:

- Кранец отремонтирован.

- Ну вот, пять матросов плюс боцман, капитан в уме. Значит, умеем работать с удовольствием. Порядок! - одобрил Степан Иванович. Он привстал с банки и огляделся. - Эх, ничего на свете нет лучше раннего утра на реке и в лесу. Матросы, наслаждайтесь!

"Ласточка" неторопливо плыла меж низких зелёных островов, почти не нарушая утренней тишины. Смазанные маслом уключины и под действующими вёслами оставались немы.

И вдруг среди этой тишины и мирного благоденствия что-то оглушительно грохнуло.

- Ребятки! Нажми! - скомандовал гребцам боцман.

"Ласточка" мгновенно ускорила ход и минут через пять уже была у конечности острова. И вот какая картина представилась экипажу маленького шлюпа.

На середине реки замерла большая лодка. Перегнувшись через борт, человек в телогрейке и зимней шапке-ушанке собирал с воды блещущую на солнце чешуёй рыбу и бросал её в лодку.

Второй человек, тоже в телогрейке, но в кепке, сидел за вёслами.

- Браконьеры, - прошептал боцман и громко скомандовал: - Вперёд!

Он направил "Ласточку" прямо на их лодку.

- Я общественный инспектор рыбнадзора! - строго сказал Степан Иванович. Предъявите документы!

- Видали мы таких инспекторов! - нагло усмехнулся незнакомец, собиравший рыбу.

- Документы! - ещё строже повторил боцман, когда "Ласточка" почти вплотную подошла к лодке браконьеров.

Незнакомец вдруг нагнулся и достал со дна лодки двустволку.

- Брось, Алёха! - просительно сказал второй браконьер. - Подведёшь под монастырь.

И только он это успел произнести, как ловкий Ян мгновенно перепрыгнул в лодку браконьеров и вырвал ружьё из рук негодяя. В ту же секунду ружьё было передано Антону, а Ян вновь оказался на "Ласточке".

- Ну как, может быть, теперь смиришься, Алексей? - глядя в упор на браконьера, сказал боцман.

Незнакомец чуть откинулся и испуганно и удивлённо смотрел на Степана Ивановича.

- А ты... ты... откуда... меня знаешь? - с трудом выговорил он.

- Знаю. Ты забыл, а мы встречались. Давай документы!

Степан Иванович схитрил. Браконьера он никогда не встречал. Просто запомнил, что струсивший напарник назвал имя - Алёха.

- Я на рыбалку документы не беру, - сказал браконьер в ушанке.

- А у тебя, - обратился боцман ко второму браконьеру, - есть документы?

Тот достал из внутреннего кармана новенький жёлтый бумажник, вынул из него паспорт и передал боцману.

- Ну вот и со вторым познакомились, - раскрыв паспорт, сказал Степан Иванович. - А теперь следуйте за нами!

Он спрятал паспорт в карман и подал команду:

- Вёсла на воду! Вперёд на Архангельск!