— Иди сюда, — я обнимаю её за талию. Штукатурка летит рядом с нашими головами, когда другие охранники нагоняют нас и выпускают шквал пуль. Я нажимаю на спусковой крючок пистолета, и верёвка проходит через тонкий ролик, выдёргивая нас во двор и в ночь.

Мы останавливаемся у самой крыши, высоко болтаясь над фонтаном. Я толкаю ее вверх, чтобы она могла ухватиться за край крыши. Она подтягивается в безопасное место, когда снизу раздаются новые выстрелы.

Пуля пробивает мне икру, и я изрыгаю проклятия от жгучей боли. Я стреляю без разбора вниз, когда перекидываю своё тело через край крыши. Оказавшись в безопасности, я заглядываю через край. Арнан стоит и пытается утешить египетского покупателя. Пока, ублюдок. Я нажимаю на спусковой крючок, звук выстрела отдаётся в моих ушах, и египтянин падает в кучу. Арнан убегает, и охранник следует за ним, блокируя мой выстрел. Твою ж мать.

Ещё больше пуль просвистело рядом и унеслось в ночь.

Я поднимаюсь на ноги и тащу за собой Коллетт, её длинные каштановые волосы развеваются на прохладном ветру.

— Сюда.

Мы торопимся попасть на ту строну крыши, по мере того, как всё больше криков раздаётся под нами. Несколько машин уже уехали с подъездной дорожки, но та, что мне нужна, всё ещё ждет нас. Я спрыгиваю на нижнюю крышу, не обращая внимания на жжение в икре, и ловлю Коллетт, когда она следует за мной.

Ещё одно короткое падение на землю, и мы бежим по песку в сторону дворца. Мы сворачиваем за угол к главным воротам и останавливаемся. Пятнадцать человек выстроились в шеренгу, держа оружие наготове.

— Назад! — дёргаю Коллетт к стене дворца, когда охранники открывают огонь.

Мы прижаты к стене, но не можем оставаться в таком положении. Я лезу в карман пиджака и хватаю свою последнюю светозвуковую гранату.

— Оставайся здесь. Я вернусь за тобой. Закрой глаза.

Коллетт изумлённо смотрит на меня.

— Не бросай меня.

— Придётся, но я вернусь за тобой, — бросаю взгляд на часы, — не больше чем через двадцать шесть секунд. Можешь сосчитать до двадцати шести?

Она кивает.

— Да.

— Хорошо. Закрой глаза. Когда услышишь взрыв, начинай считать.

— Взрыв? — Коллетт хватает меня за куртку.

— Закрывай.

Я встряхиваю гранату и швыряю её в стену. Девушка закрывает глаза. После яркой вспышки и грохота я вылетаю из нашего укрытия.

— Раз Миссисипи…

Три выстрела, и трое ближайших мужчин падают на песок, из их голов вытекает кровь. Я делаю ещё четыре выстрела в корпус, бросаюсь к ближайшему финиковому дереву и прячусь за ним. Пули дробят кору, пока охранники перегруппировываются и разряжают своё автоматическое оружие. Я меняю магазин, пятнадцать свежих патронов наготове. Но это моя последняя обойма.

Выдвигаю дуло пистолета из-за ствола дерева и стреляю вслепую, улыбаюсь, когда слышу, как, по крайней мере, двое мужчин издают болезненные стоны. Я потратил десять из своих пятнадцати пуль, но осталось, по меньшей мере, шесть человек. Херово.

Мимо просвистело ещё несколько выстрелов. Я задыхаюсь и стону, позволяя моей правой ноге скользнуть рядом с деревом, как будто я упал. Песок вздымается рядом, когда эти придурки пытаются застрелить меня. Они промахиваются. После ещё нескольких случайных выстрелов они замолкают и начинают спорить между собой, пытаясь решить, кто из них пойдёт проверять, мёртв ли я.

Я не даю им такой возможности. Выскочив из-за дерева, я всаживаю две пули в голову, ещё две в корпус и бегу к двум слева, оставшимся стоять. Я нажимаю на спусковой крючок, но мой пистолет заклинивает. Один из мужчин выстреливает, и пуля задевает мою руку прямо перед тем, как я заваливаюсь на него и укладываю его на песок. Пока я запрыгивал на него сверху, ударом ноги сбиваю другого охранника.

Один хороший удар в горло и дыхание первого охранника останавливается. Второй охранник пытается выстрелить в меня, но я хватаю его ствол, обжигая руку, и пихаю раскалённый металл ему в лицо. Он кричит, когда его плоть опаляется. Я вырываю у него из рук автомат Калашникова и прикладом разбиваю ему череп. Его крики прекращаются, и я бросаюсь туда, где прячется Коллетт.

— …цать пять, двадцать шесть, — она открывает глаза.

Я улыбаюсь ей сверху вниз.

— Давай. Надо выбираться отсюда.

Перекинув винтовку через плечо, я веду Коллетт через массу тел вниз по мощёной дорожке к McLaren. Она босиком и двигается слишком медленно, поэтому я подхватываю её на руки и несу остаток пути. Моя левая нога адски болит, но я не могу сдаться сейчас. Наконец-то Коллетт у меня, и ничто не отнимет её у меня.

Я сажаю её на пассажирское сиденье. Ещё больше охранников бросаются вниз по лестнице дворца и стреляют в нас. Заднее стекло лопается, когда я сажусь на водительское сиденье и поворачиваю ключ зажигания. Двигатель с рёвом оживает, и я нажимаю на сцепление, не обращая внимания на боль в ноге. Мы выскакиваем из парадных ворот в переулок, ведущий через городской рынок. Мимо проплывают приземистые здания и повозки вдоль дороги.

Прежде чем уйти слишком далеко, я роюсь в кармане пиджака и нажимаю кнопку. Глубокий грохот проносится сквозь ночь, и оранжевый огненный шар расцветает позади нас. Коллетт кричит и закрывает уши, когда окна дребезжат и земля вибрирует под нами.

— Мы в безопасности, — я сжимаю её голое бедро, прежде чем снова переключить передачу. — В ближайшее время, в этой части страны не будут проводиться аукционы рабов.

Через мгновение, когда мы мчимся в ночь, позади меня появляются фары. Я переключаю передачи, как водитель гоночного автомобиля, петляя по неровным улицам и направляясь к пустыне.

— Это ты сделал? Ты его взорвал?

— Конечно.

Я подрезаю повозку торговца, и она, крутясь, летит по дороге за мной. Может быть, это замедлит наших преследователей. Фары уклоняются, но продолжают преследовать нас.

— Пристегнись, Коллетт.

Пули отскакивают от задней части машины, когда я поворачиваю на бешеной скорости. Шины визжат, когда я выравниваю её и едва избегаю другой тележки, оставленной на улице на ночь. Коллетт застёгивает ремень безопасности и закрывает лицо руками.

— Я понимаю. Не беспокойся, — я достаю пистолет, который спрятал между сиденьями.

— Кэш? Это твоё имя?

Моё сердце согревается, когда я слышу своё имя из её прекрасных уст.

— Совершенно верно.

— Спасибо тебе.

Я опускаю стекло и стреляю в первую попавшуюся машину. Мне повезло, и я подаю в водителя, потому что их автомобиль выходит из-под контроля. Не так сильно повезло — две машины остались.

— Бл*дь. Я имею в виду, пожалуйста, — я втягиваю пистолет обратно и сворачиваю, чтобы избежать медленной машины, несущейся впереди меня.

Ещё через полмили здания редеют, и остаёмся только мы, маковые поля и две машины у нас на хвосте. Они преследуют нас бок о бок и нагоняют всё быстрее и быстрее. Ещё несколько пуль врезаются в заднюю часть машины, и это только вопрос времени, прежде чем они выстрелят в шину. Я хватаюсь за рычаг переключения передач.

— Ты мне доверяешь?

Коллетт поворачивается ко мне, её светло-голубые глаза сверкают в слабом лунном свете, пробивающемся сквозь облака.

— Да.

— Хорошо. Держись.

Я резко нажимаю на тормоза, и машину круто заносит, пока я смотрю в зеркало заднего вида. Два преследователя разделяются и объезжают кругом, оба выскакивают перед нами, гравий и песок брызжут из-под их шин.

Я снова включаю передачу и вдавливаю педаль газа в пол. Двигатель ревёт, когда мы летим вперёд, и я стреляю в самую левую машину. Заднее стекло разбивается вдребезги и крошится на наше лобовое стекло. Ещё несколько выстрелов, и машина сворачивает, выскакивает на маковое поле и несколько раз переворачивается. Вне игры.

Осталась одна машина. Красный Porsche. Из пассажирского окна высовывается мужчина и стреляет в нас из автоматического оружия, пули впиваются в капот машины. Маковые поля кончились, и мы мчимся по открытой пустыне. Если я выведу из строя Porsche, Коллетт будет в безопасности.

— Пригнись! — я хватаю её за шею и толкаю вниз, когда разбивается лобовое стекло и осколки разлетаются во все стороны.

Выстрелы продолжают раздаваться, когда машина впереди меня замедляет ход. Я отпускаю Коллетт и делаю несколько выстрелов. Мужчина снова садится в машину и стреляет через заднее стекло.

— Не поднимайся, — я убираю пистолет в кобуру и переключаю передачи, как на музыкальном инструменте. Выстрел задевает моё ухо, когда я подъезжаю к их машине. Чертовски близко. Я выскакиваю рядом с пассажирским сиденьем и резко поворачиваю руль влево, ударяя в заднее крыло машины.

Автомобиль заносит, но водитель берёт его под контроль и выравнивает, пока пассажир прекращает стрелять, вероятно, чтобы перезарядить. Сейчас или никогда. Я снова нагоняю и поворачиваю направо, затем снова резко тяну налево. На этот раз я раскручиваю его, Porsche скользит боком под неровным углом, пока шины снова не набирают силу и не направляют машину в песчаную дюну.

В зеркале заднего вида гаснут стоп-сигналы, и я, наконец, остаюсь наедине с Коллетт.

Глава 4

— Ты можешь сесть. Их нет.

Дорога простирается перед нами, где-то вместо асфальта выступает песок. Луна, наконец, выходит из облаков и показывает нам путь к более безопасной территории.

— У тебя кровь идет, — она касается моего уха и отводит испачканные кровью пальцы.

— Ничего, — моя икра пульсирует достаточно сильно, чтобы сделать выстрел в ухо незначительным. — Ты ведь не ранена?

Коллетт кладёт руки себе на грудь и скрещивает ноги в коленях.

— Нет. Я просто…

— В шоке, — я ловлю взгляд её больших голубых глаз. — Ты в шоке. Держись.

Я сворачиваю на обочину и останавливаюсь за дюной, чтобы спрятаться от других преследователей.

— Что ты делаешь? — спрашивает девушка.

Я выхожу из машины и сбрасываю пиджак.

— Держи.

Она отстёгивает ремень безопасности, чтобы я мог накинуть пиджак ей на спину.