— Саша…помнишь, я тебе рассказывал про свою жену? — Вик все свое внимание сосредоточил на моих руках, которые лежали на подлокотнике.

— Да, помню, — теперь я точно ничего не понимаю.

Я пропустила тот момент, когда Вик поднялся и вышел, поскольку никак не могла совместить кусочки информации и привязать их к себе. Вернувшись, он тяжело опустился в кресло, принявшись нервно крутить в руках небольшую фотографию в деревянной рамке.

— Что это? — не выдержав напряжения, спросила я.

— Это фото моей жены, сделанное двадцать четыре года назад, — и с этими слова он протянул ее мне.

Я взяла протянутую мне рамку, развернув к себе. На черно-белом снимке была запечатлена молодая девушка, обнимающая тонкую березку. Девушка смотрела куда-то вдаль, а на лице светилась счастливая улыбка. Темные, но скорее всего рыжие, как у Артема волосы аккуратно заплетены в косу, темные глаза, ямочки на щеках, она…она!

Я положила фотографию себе на колени и закрыла глаза. Теперь мне стало ясно поведение Артема, его странные взгляды, и злые слова в мой адрес.

— Мы с ней так похожи…как сестры, — тихо-тихо, так чтобы он едва расслышал, сказала я.

— Да, — горечь в единственном слове.

— А там, в кинотеатре, ты сразу заметил наше сходство. Так? — мне не нужно смотреть на него, прекрасно понимая, так оно и есть.

— Я даже сначала испугался, решил посмотреть на тебя еще раз, а поговорить с тобой мне стало просто жизненно необходимо, — он, что? Передо мной оправдывается? Нет, так дело не пойдет.

Я распахнула глаза и уставилась на Вика.

— Вик! Я ни в чем тебя не обвиняю. У каждого человека есть своя тайна, к которой мы стремимся, не смотря ни на что. И как бы нам больно не было, мы идем, падаем, поднимаемся и снова идем. А Артем, я его не виню, он ревнует тебя, потому что ему видится стремление найти замену его матери. Не старайся убедить его в обратном, он поймет, но позже.

— Верно. Спасибо тебе Саша, ты просто камень мне с души сняла, — я удивленно приподняла бровь. К чему это он? — я боялся, что ты поймешь сложившуюся ситуацию превратно.

— Ну-ууу, может, окажись на моем месте другая, так бы оно и случилось. Я то девушка гибкая, к тому же умею быть благодарной за поддержку и гостеприимство, — ох, как тяжело дались мне эти слова, как страшно стало от понимания того, что возможно испытывает этот человек в отношении меня. Сложно…сложно встретиться с живым призраком прошлого, пусть это всего лишь бледная тень.

А тем временем Вик пытливо вглядывался в мое лицо, ища там то, что я так упорно прятала глубоко-глубоко, за беззаботной улыбкой и ясным взглядом. Везде человек ищет свою выгоду, даже неосознанно, а потом осторожно пробирается к намеченной цели. Меня это задело, но пришлось признать, Вик совсем не хотел втягивать ни в ссору с сыном, ни посвящать в историю с женой…стечение обстоятельств, если хотите. Даже знаю, кому за это сказать спасибо. Сказать, а потом положить на колени задом к верху и всыпать, как следует. Но это уже не в моей компетенции, пусть старший брат разбирается. Кстати…

— Там о Вике ничего не слышно? — вот тема, которая меня волнует.

— Нет, — его глаза загорелись злостью, — судя по всему, она уже в курсе того, кто забрал тебя из сторожки.

— Н-да, — новость та еще. Интересно другое, как Вика распорядится полученной информацией? Судя по степени агрессивности ее поступков, она вполне может выложить Никольскому мое место пребывания, естественно в извращенной форме. Но с другой стороны Никольский умеет задавать правильные вопросы, что непременно приведет к причинам моего нахождения в доме у ее брата.

Хм…правда остается еще один вариант, самый скверный. Ну да не будем о грустном, пока ничего не случилось, будем надеяться на лучшее. Как там интересно Никольский? Скучает, может бесится, он ведь совсем не изменился со дня нашей первой встречи. Или все же изменился?

Нет. Я стала другой, ничто не осталось от той мечтательной девочки, которая страдала из-за того, что ее бросил очередной мальчик. Выросла, обтесалась, сломалась…сломали.

Только недавно я почувствовала, во мне есть новый стержень, который не даст больше никому ломать. Жизнь для меня обрела смысл, появился стимул жить. Да, мой малыш.

Не осознавая, что делаю, я принялась гладить живот рукой, а когда опомнилась, получила недоуменный взгляд серых глаз. Мне ничего не оставалось, как смущенно улыбнуться и промолчать.

— Вик, отвезешь меня домой?

— Ты серьезно?

— Более чем.

— Тебе плохо здесь?

— Вик! — вспылила я и подскочила с кресла, споткнулась об собственные туфли и упала прямо в объятия Вика. Тяжко вздохнув, я подняла на него глаза полные вины, — Вик, я не могу остаться с тобой, не могу остаться здесь.

— Хорошо, — устало согласился Вик, легко поднялся вместе со мной и поставил на ноги, — пойдем. Я быстро обула туфли, и чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, пошла следом за Виком.

Но нашим планам не суждено было сбыться.

Выйдя из дома на залитую солнцем подъездную дорожку, как к дому подъехала машина. Из которой яркой птичкой выпорхнула Вика. Увидев ее, я улыбнулась так, что Вик смотревший на меня споткнулся.

Не сказать, чтобы я пребывала в состоянии яростной решимости повыдирать ей шикарные локоны, но вот сказать пару ласковых матерных, это запросто.

Она в отличие от меня подготовилась к встрече, отчего ее кукольное личико озаряла самоуверенная улыбка. Так мы и стояли бы втроем, сверля друг друга 'дружелюбными' взглядами, но тут из машины вышел…

— Никольский! — кажется, мои нервы сдали. — Неужели?! Ты ли это? Какими судьбами?

Сжатая пружина во мне резко распрямилась, выпуская дремавших демонов, фурий, бесов, весь негатив.

— Побеспокоиться решил? Нет? Молчишь. Правильно делаешь, лучше молчи, иначе я за себя не отвечаю. Кстати, вы не вовремя, МЫ, — я выразительно посмотрела на Вика, — уезжаем!

И направилась к машине Вика. Шаги давались с огромным трудом, ноги стали непослушными от выплеснутой в кровь дозы адреналина. Было такое ощущение, словно меня окунули в воду, где звуки и краски потеряли четкость, хотя сильнее всего прочего стал ужас.

Я знала совершенно точно, через несколько метров мой мир снова сделает залихватское сальто вперед и лишь одним небесам известно, как я этого не хочу. Вот только меня никто не спросил о моих желаниях.

— Али, — от этого голоса меня дернуло, будто телу прошел электрический заряд. Я остановилась, чтобы медленно обернуться назад.

Вик смотрел на меня, он выглядел уставшим, а в серых глазах стоял страх — рвущийся наружу, удерживаемый одним нечеловеческим упрямством. Никольский выглядел, как никогда холодно, лицо застыло непроницаемой маской, злые голубые глаза тянули и рвали мою душу, но голос… он выдал бурю эмоций странных для этого жесткого человека.

— Что Али? Что? Где ты был, когда хлопцы этой безмозглой суки паковали меня лицом вниз? Где ты был, когда меня чуть…, - я зарычала в бессильной злобе, понимая, что все сказанное лишь попытка ударить его побольнее.

Но…

Не стоит, не стоит.

Упрямо мотнув головой, я пошла к машине, но вместо того чтобы сесть на место пассажира, быстро обогнула шикарное авто, искренне надеясь на удачу.

Все произошло неожиданно, для всех.

Виктор не стал останавливать Сашу, потому что не желал отдавать ее Никольскому. Андрей же просто шокировано смотрел на истерично рванувшую с места машину, которая с каждой минутой удалялась в неизвестном, даже для самой девушки, направлении.

Прыгнув в темное нутро машины, я чуть не завопила от накатившего облегчения — ключи торчали в замке зажигания. Нервно дернув брелоком, я завела машину. Врубив драйв, я резко рванула с места, не оглядываясь на застывших мужчин и глупую озлобленную девчонку.

Не знаю, вышло ли что-нибудь, попытайся Никольский меня остановить, я старалась об этом не думать и гнала, гнала, гнала…