— Сия, бесовская штуковина не работает! — мы с бабулей одинаково зло посмотрели на незадачливого выпивоху.

— Да я тебя! — бабушка замахнулась скалкой, угодила деду прямо в лоб.

Верткий старикан опомнился и резво, как козлик поскакал к выходу. Бабушка недовольно забегала по кухне. Я же задумалась. Перспектива остаться без электричества сильно не грела, поэтому нужно как-то определяться с решением проблемы. Собственно мне в голову не пришло ничего умнее, чем позвонить всегда готовому помочь Вику. Но кроме всего прочего мне нужно было показаться врачу, не к надоевшему гинекологу, а психотерапевту, к которому я уже очень давно собиралась, но все время откладывала визит. При этой мысли меня перекосило.

Настроение стремительно портилось, пришлось залить его чашкой горячего чая, и заесть пирогом с яблоками. Когда завтрак подошел к концу, я отправилась одеваться. Поворошив сумку с вещами, я натянула на себя джинсовую юбку и белую хлопковую майку, надела на ноги босоножки подхватив с пола сумку, вышла на кухню. Бабушка, как ни в чем не бывало, сидела на кресле качалке, бережно придерживала руками лежащую на коленях книгу.

— Занятная книжонка, — бабуля лукаво улыбнулась и сняла очки, — все про амуры, да про неверных мужиков. У тебя в комнате нашла, когда убиралась.

— Читай на здоровье. Мне в город надо и за одно и электрика нам найду, а не то жалкое подобие научной мысли, — фыркнула я.

Бабуля согласно покивала головой, вновь уткнулась в книгу.

— Вернусь поздно, — крикнула я уже стоя в дверях.

Быстро выбежав во двор, я нырнула за калитку. Под палящим августовским солнцем плавился черный шикарный авто, так неосмотрительно одолженный мне Виком. Внутри оказалось умопомрачительно душно, а черная кожа сидений неприятно обжигала обнаженную кожу ног. Я поторопилась завести двигатель, чтобы, наконец, подул холодный кондиционированный воздух.

Выезжая из Холмов, я кралась, как партизан на задании, но не потому, что боялась быть замеченной, это просто не возможно, а по банальной причине бездорожья. За это время я успела вспотеть, вспомнить свой нецензурный запас слов, и выехать таки на асфальтовую часть дороги.

Город плыл в жаркой дымке летнего зноя, люди выглядели заморенными и еле шевелили ногами. Природа…те немногочисленные деревья и лужайки утратили свою былую сочность, зелень потускнела, покрылась рыжеватыми подпалинами.

Несмотря на выходной день на дорогах находилось множество машин, и через некоторое время я увязла в пробке. Подавив горестный вздох, я вытащила из сумочки мобильный, набрала номер Вика. Он долго не брал трубку, а когда ответил, я услышала его усталый голос:

— Слушаю.

— Привет, — как-то уж совсем смущенно поприветствовала его я.

— А, Саша, рад слышать, — голос Вика звучал рассеянно.

— Я не помешала? — в общем-то, я была в этом уверена, но отступать не хотелось.

— Нет-нет, — ответил Вик, но на заднем фоне послышался тихий женский шепот.

— Ладно, собственно мне быстро и по делу, — затараторила я, — у нас ЧП в доме, где я сейчас живу, сгорел электрический счетчик, а починить некому, ты не поможешь мне с электриком? — на последних словах меня охватило такое отчаянье. Я вдруг поняла, что не имею права вот так бесцеремонно влезать в чужую жизнь, и если бы не слова Вика, я вряд ли обратилась к нему с такой ерундой.

— Вот как? — он замолчал, — без проблем, но мне нужен адрес.

— Запомнишь или запишешь?

— Запомню.

— Поселок Холмы, улица Верхняя, дом двадцать два.

— Так вот где ты скрываешься? — засмеялся он в трубку, отчего на мое лицо помимо воли озарилось улыбкой.

— Ну да… — я задумалась, — но я надеюсь на твое молчание, в этом отношении?

— Конечно. Ты только для этого отрываешь меня от очень важных дел? — сурово спросил он. Я оторопела.

— Извини, — пискнула я, обиженно замолчав.

— Саш, я же пошутил. У меня сейчас действительно проходит совещание, поэтому я слегка занят, — мягко ответил он на мое возмущенное молчание.

— Еще раз прошу прощения, и спасибо за помощь!

— Давай созвонимся позже, хорошо?

— Ладно. Пока, — я отключилась и бросила телефон на пассажирское кресло.

Потоки машин, наконец, тронулись с места, а я вырулила на нужную улицу. Офис, в котором принимал жутко дорогой и талантливый врач, находился в тихом зеленом дворике.

Ну да, даже совсем не пафосно, крыльцо обычное, простая пластиковая дверь, "шум ветра" над ней, небольшая приемная в серо-белой гамме, кадка с большим кактусом, за рабочим столом тонкая как стебелек одуванчика девочка-женщина совершенно неопределенного возраста. Улыбается нежно-розовыми глянцевыми губами, приветливо качает головой в знак приветствия, отвечаю тем же. Называю имя, вижу качественный перекос лицевых мышц и торопливое изображение подобия вежливой улыбки, после чего она исчезает за дверью. По-видимому пошла докладывать начальству.

Ага, а вот и сам хозяин…

— Александра Анатольевна, — вежливый полу-вопрос.

— Да, это я.

— Руслан Ренальдович, — представился он, — рад, что вы все же посетили меня.

— Я не считаю, что мне нужна ваша помощь, но мой муж… — я сделала ударение на последнем слове, — он настаивал на вашем участии.

— Да-да, прошу в мой кабинет, — распахнув передо мной дверь, он посторонился, приглашая войти первой.

Удобная кушетка нежно кремового цвета, заваленная кучей подушечек, составляла центр композиции кабинета. Стол же самого профессора ничем особым не выделялся. Из приоткрытого окна сквозь ветви деревьев пробивались косые лучи солнца и доносились звука города.

— Присаживайтесь, или если хотите, можете прилечь, в общем, как вам будет удобно, — я села на изгибе, облокотившись на высокую спинку. Профессор внимательно посмотрел на меня, а потом будто что-то вспомнив, нахмурился, и, извинившись, вышел.

Прикрыв глаза, я подумала, что зря сюда приехала. Зачем мне этот психотерапевт? По большому счету все мы немножко чокнутые, каждый может похвастаться парой тройкой заскоков.

Наверное, побоялась разбудить зверя в Никольском, или лишний раз удостовериться в своей нормальности, ребенку нужна мать, а не сумасшедшая, витающая в облаках над марсом.

Тем временем вернулся профессор.

— Итак, — начал он, — как вы себя чувствуете? — я пожала плечами, и запустила руку в распущенные волосы.

— Хорошо, — Руслан Ренальдович дернул бровью и что-то черканул у себя в блокноте, какой он сделал вывод всего лишь из одного слова, для меня осталось загадкой.

— Дурные сны, головокружения, быстрая утомляемость? — закатив глаза, я сделала вид что вспоминаю.

— Нет…нет, ничего такого, — с милейшей улыбкой ответила я.

Профессор недовольно поджал губы, и явно собирался высказаться на тему моего несерьезного отношения к проблеме здоровья, но тут у него зазвонил мобильный. Он поспешно вытащил телефон из кармана, его глаза расширились, а рот приоткрылся.

— Прошу прощения, — торопливо пробормотал он, выскочив за дверь.

Время шло, а профессор все не появлялся, я заскучала. От нечего делать закинула ноги на кушетку, вытянувшись на ней в полный рост. Затем начала перебирать в уме варианты возможных дальнейших действий, я уже почти ощутила себя свободной и независимой, как в мои раздумья ворвался настойчивый голос профессора.

— Александра, Александра, вы меня слышите? — интонация была слишком требовательная, чтобы не подчинится. Повернув голову на исходящий звук, я замерла.

Мне понадобилось несколько секунд для осознания ситуации, и линии поведения. За это время я прогнала с лица растерянное выражение, заменив его холодной вежливостью. Осторожно спустила ноги с кушетки, при этом громко цокнув каблуками.

— О! Профессор, с вашей стороны было очень предусмотрительно сообщить моему мужу, о моей визите. Мои вам благодарности, — холодно процедила я, не спуская яростного взгляда с Никольского.

— Профессор прошу, отставьте нас, — тихо попросил Никольский. Руслан Ренальдович понятливо кивнул, и незаметно вышел.