— Хм.

— Теть Надь, ну, в самом деле, — оправдываясь, начала я, но тетка отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.

— Кто он? — требовательно спросила она тоном, не терпящим возражений.

— Это совершенно неважно. Кольцо я все равно верну, так что не вижу смысла в каких-либо объяснениях.

В глазах в тетки зажглись яростные огоньки, отчего я поежилась.

— Ты все это время жила под моей крышей, ела приготовленную мной еду, и изводила мои нервные клетки. Будь умницей ответь на мой вопрос, — то, что женщина была зла, становилось ясно с первого слова.

— Это подарок моего мужа, — нехотя сказала я, отводя глаза в сторону.

— М-мужа? К-какого такого мужа? — новость ошарашила ее, а ведь я честно предупреждала, точнее, намекала, что не стоит касаться этой темы.

— Моего мужа, от которого я сбежала, чьего ребенка потеряла. Теть Надь, давайте уже не будем об этом! Я все переболела, теперь мы чужие люди, сами по себе.

Тетка шумно выдохнула, и уронила в руки лицо.

— Вижу я какие вы чужие! — глухо отозвалась она, — такие чужие, что он готов одаривать тебя бриллиантами просто так!

— Что-о-о-о? — я схватила кольцо в руки, безжалостно выдирая его из коробочки и завертела в руках, придирчиво разглядывая его с разных сторон, пока не заметила на внутренней стороне кольца надпись.

"Прости" — про себя прочитала я. Но вслух только тихо чертыхнулась, еще чего не хватало. Мне решительно не нравилась ситуация, и желание Никольского вновь вмешаться в мою жизнь. Поэтому решила на ближайших выходных съездить домой и подать заявление на развод. Звучит, конечно, странно, но возможно на Андрея это подействует, и он перестанет вести себя как последний засранец, вновь вклиниваясь в мою жизнь.

Я села на стул и спокойно посмотрела на тетку, которая нервно барабанила пальцами по столу.

— Теть Надь, тогда может вместе попьем кофейку с коньячком? — и к моему удивлению она не отказалась.

23 ноября.

На работе время не стояло на месте, и когда я, наконец, разгребла дела, было время позднего обеда. Голова гудела, и думать отказывалась категорически, а еще нужно зайти в бухгалтерию и проверить пришли ли счета на оплату, ну так на всякий случай. Кроме всего прочего требовал доработки набросок, который планировалось, потом перенести прямо на стену.

Завтра с утра мои гости собирались домой, чего мне не хотелось категорически, но по-другому никак. Ксюхе и маме на работу, Стюше на учебу — все как обычно. А я здесь со своей жизнью, которая теперь целиком состоит из работы.

С такими мыслями я появилась на кухне и удивленно уставилась на весь коллектив в полном сборе, сидящим на разнообразной мебели за богато накрытым столом, вот даже директриса здесь, хотя она наши обеденные посиделки никогда не посещала.

— Что за праздник? — скромно поинтересовалась я у сидящего с краю Михалыча.

А он мне, не оборачиваясь:

— Да у новенькой вчера день рожденье был.

— А-а-а, еще кого-то на работу приняли? — за нашим перешептыванием уже наблюдала вся компания, а когда Михалыч соизволил обернуться, вся компания взорвалась дружным хохотом.

Отсмеявшись, все дружно прокричали поздравление, подняли разнообразную питейную посуду и звонко чокнулись, расплескивая шипящее шампанское. Меня усадили на почетную табуретку и наложили полную тарелку вкусностей.

Когда я отошла от приятной неожиданности и чуточку удалила голод, тихонечко поинтересовалась все у того же Михалыча, кто меня с днем рождением сдал.

— Так бухгалтерия и сдала, — хихикнул он в кружку с чем-то алкогольным.

— Мне конечно приятно и все такое, но зачем такие хлопоты? — еще тише прошептала я, придвинувшись к жующему начальнику, а то Люда на меня уже коситься начала подозрительно.

— Коллектив маленький, поводов погулять всем вместе удается редко, так что дни рождения — это святое. Не стесняйся новичок, ты уже как член семьи! — Мичалыч как никто умел утешить и избавить от угрызений совести, поэтому я расслабилась и включилась в начавшийся спор. Мы так увлеклись, что как-то забыли о своих прямых обязанностях, поэтому неожиданно врученная мне телефонная трубка, несколько выбила из колеи общего легкого веселья.

— Кто там? — осторожно спросила я Люду, прикрыв микрофон рукой.

— Как кто? Клиент твой звонит!

— А! — я протиснулась к выходу, и быстро нырнула в свой кабинет, где с тяжелым сердцем ответила, — слушаю.

— Аля?

— Она самая, — разговор двух идиотов честное слово.

— Я хотел извиниться за свое поведение…

— Ага.

— Вспылил, повел себя как идиот!

— Ага, — вновь поддакнула я, гадая, когда же он закончит с самоедством.

— Да у меня характер ни к черту!

— Ага, — такое многозначительное «ага».

— Ты там меня слушаешь? — возмутился, уже лучше.

— Ага! — восторженно, почти облегченно.

— Издеваешься? — настороженно, видимо в ожидании еще одного «ага».

— Нет, но если не перестанешь заниматься той ерундой, что ты мне прогнал только что, я, пожалуй, начну издаваться, — фыркнула я, а у самой улыбка расползлась от уха до уха.

— Все-все, молчу! И вообще спасибо тебе, ты меня так встряхнула тогда, и я испугался, гадостей наговорил. Старый дурак! Возвел вокруг себя стены, думал так легче будет, оказывается, нет, — пока он говорил я не переставая, кивала, соглашаясь со всем сказанным.

— А знаешь что? — набралась наглости я.

Видимо шампанское все-таки подействовало на мой язык.

— Что? — в его голосе прозвучала легкая настороженность.

— Сейчас у нас в гостях Ксюха, моя мама и племянница, приезжай вечером, попьем чайку, съедим праздничный торт, поболтаем, а?

На секунду повисло напряженное молчание, а я уж было, всерьез задумалась об его отказе и о своей нескромности. Но услышанное повергло меня в еще большую задумчивость.

— Кажется, я пропустил чье-то день рождение, — вспомнил все-таки.

— Ну, да, так что я не приму отказа!

— Хорошо, часов в семь.

— Договорились, — в это время в кабинет просунулась любопытное личико Люды, которая подавала какие-то загадочные знаки, — и никаких подарков, — напоследок уточнила я.

— Ты, кажется, разговаривала с клиентом? — спросила неугомонная Люда.

— Да, к тому же он еще и старый знакомый.

Людмила многозначительно кивнула и как бы, между прочим, поинтересовалась:

— Старый…знакомый? — на ее губах заиграла бесовская улыбка, а я, осознав, на что она намекает, обреченно закатила глаза.

— Кажется, кому-то в голову ударили пузырьки, — хихикнула я, увлекая за собой Людмилу.

На кухне вовсю продолжался разгул, но в какой-то тихой, даже домашней обстановке. Откуда-то была принесена гитара, и наша директриса, взяв ее из рук Татьяны, любовно пристроила у себя на коленях. Длинные музыкальные пальцы, нежно перебирали струны, которые издавали нежные чарующие звуки, а потом она запела.

У Ванессы Ильиничны оказался глубокий грудной голос, и потрясающий слух. Она пела так душевно, что все кто сейчас находился на кухне, оставили разговоры, недопитые чашки и увлеченное пережевывание еды, обратившись в слух. Когда отзвучали последние аккорды дерзкой мелодии, раздались восторженные крики и громкие аплодисменты. Директриса встав, картинно раскланялась. А затем подошла ко мне.

— Саша, еще раз поздравляю с днем рождения, и не задерживайся с этими сабантуйщиками, тебя дома ждет семья, — она улыбнулась.

— Спасибо Ванесса Ильинична за праздник, — но та на мои слова лишь махнула рукой, — и я, пожалуй, пойду, ко мне еще приедут гости, да гости, — ну не стану же я говорить своей начальнице, что ко мне приедет гость.

Рядом со мной стояла высокая ваза, в которую мы со Стюшей с трудом запихнули просто неприлично огромную охапку белых роз. Ну а сам даритель сидел напротив меня и о чем-то тихо разговаривал с Оксаной. Подруга, будь она на несколько лет помладше, непременно краснела и глупо хихикала, но сейчас здесь она была молодой женщиной, которая уже не позволяет себе вести столь вызывающе наивно, и это придавало ей шарм. Мой гость — Вовка, о чем-то увлеченно рассказывал ей, то и дело улыбаясь. Они здорово смотрелись вместе, как-то органично, и мне все казалось, что он вот-вот подастся вперед и коснется ее руки.