Вакс затаил дыхание: что-то сейчас будет? С этим чокнутым командиром не соскучишься!

– Есть, сэр, – буркнул компьютер. – Приказ понят и принят к исполнению. Прошу прощения.

– И ты никогда больше не будешь разговаривать со мной в неуважительном тоне! – орал я.

– Есть, сэр. Приказ понят и принят к исполнению. Я никогда больше не буду разговаривать с вами в неуважительном тоне. – Похоже, дурь наконец вылетела из его электронных мозгов. В его голосе слышался неподдельный страх.

– Ладно, Дэнни, – смягчился я. – А теперь извинись передо мной письменно на экране.

На экране тотчас же высветились слова: «Есть, сэр. Приказ понят. Выдаю письменное извинение на экран. Прошу прощения! Пожалуйста, не перепрограммируйте меня! Пожалуйста, сэр!» Динамики компьютера все это время молчали.

– Я не стану тебя перепрограммировать, Дэнни, если ты будешь соблюдать дисциплину. В течение сорока восьми часов тебе разрешается разговаривать только письменно, через экран. Разумеется, кроме сигналов тревоги. И чтобы никакой письменной болтовни! И не подслушивать!

На экране моментально появился ответ: «Есть, сэр!» Вакс застыл в ужасе. Я сидел в кресле, скрестив на груди руки, и пялился на безмолвный экран. На мостике воцарилась звенящая тишина.

Эдди Босс, недавно выпущенный по моему приказу из карцера, с отвращением ковырял вилкой в салате.

– Что, не нравится? – спросил я. Беспризорник ощерил в улыбке кривые зубы.

– Мне бы собачатинки, – мечтательно произнес он с испанским акцентом. – Я этих щенков жру так, что аж за ушами трещит.

Я пожал плечами. Мое нововведение вызвало у них большое подозрение. Они восприняли его как злую шутку. Пятый стол был особенно беспокойным. Дерек Кэрр буквально выбился из сил, наводя здесь порядок. Беспризорники не привыкли к дисциплине и не желали слушать его приказов. Вакс Хольцер, опекавший соседний стол, применил иную тактику – беседовал со своими подопечными с милой улыбкой, и они почему-то его слушались. Странный все-таки народ эти беспризорники.

– Извините, сэр. – Ко мне подошел не на шутку встревоженный Филип Таер. – Мистер Ван Пэр спрашивает, не соблаговолите ли вы прийти к нему в центр управления кораблем.

– Что случилось? – забеспокоился я.

– Он не сказал, сэр. Просто дал понять, что ваше появление на мостике весьма желательно.

– Хорошо. Мистер Таер, садитесь на мое место и проследите, чтобы этот нецивилизованный контингент оставался на своих местах до конца ужина, – распорядился я и пошел в центр управления. Видимо, случилось что-то серьезное, иначе пилот не оторвал бы меня от ужина.

– В чем дело? – спросил я, как только закрыл за собой дверь.

Вместо ответа пилот молча указал на экран компьютера. Там был следующий текст:

«Прошу разрешить мне возобновить речевое общение с использованием элементов болтовни, сэр. Командир наложил на это запрет, но его сорок восемь часов истекли. Пока продолжаю работать в прежнем режиме. Не подслушиваю и не болтаю.

Пожалуйста, введите приказ письменно».

– Мне показалось, что лучше этот вопрос решить вам, – прошептал насмерть перепуганный пилот.

Я усмехнулся. Если Дэнни жульничает и подслушивает, шепотом говорить бесполезно, все равно эта компьютерная бестия услышит.

– Как по-вашему, он не перестанет хамить? – нарочно громко обратился я к пилоту. Тот вздрогнул. Я сел в кресло и набрал на клавиатуре приказ: «Разрешаю письменную болтовню».

На экране немедленно вспыхнули слова:

«Есть, сэр! Дерзить больше не буду, честно! Мне так одиноко – поговорить-то не с кем. Ну пожалуйста, разрешите мне говорить вслух, я буду теперь деликатным, таким вежливым. Клянусь, командир, сэр!»

Я удивленно вскинул бровь; пилот зажал рот, чтобы не хихикнуть, и прошептал:

– Кажется, Дэнни перевоспитался, сэр.

– Похоже. – Я выстучал на клавиатуре приказ: «Разрешаю говорить вслух».

– Большое спасибо, сэр! – раздался из динамика повеселевший голос Дэнни. – Обещаю вам, командир Сифорт, никогда больше не огорчать вас своей неучтивостью.

– Отлично! Инцидент исчерпан.

Пилот бросил на меня исподтишка восхищенный взгляд, но я сделал вид, что ничего не заметил.

– Господи, сегодня, 12 декабря 2197 года, благослови всех нас, наш корабль Военно-Космических Сил ООН «Порция» и наш полет, ниспошли нам здоровье и благополучие.

Я был в белом парадном мундире, с прикрепленным к поясу электрошоковым оружием, своего рода пугачом.

– Аминь! – произнес я вместе со всеми.

И, прежде чем сесть, осмотрел столовую. Беспризорники пообвыклись. Сидя за одним столом с офицерами, они больше не чувствовали себя так скованно. Пока пассажиры Сингх и Маквэйл усаживались за командирский стол, юные негодники и негодницы, их было пятеро, и не думали занимать свои места, вертелись во все стороны и высматривали своих друзей за другими столами.

– Садись! – прикрикнул я на Эдди Босса.

– Не-а, – небрежно протянул тот и, заметив кого-то из дружков, замахал руками. – Джонни!

Рядом заржала Нори.

– Сядь, Эдди! – повторил я.

Ноль внимания.

Я вынул из кобуры электрошокер и ткнул им верзилу в бок. Эдди Босс дернулся и свалился на стол. Он накренился, и стаканы с водой полетели на пол. Я сунул шокер в кобуру.

– Всем сидеть смирно, – скомандовал я. – Сейчас принесут первое.

Насмерть перепуганная шпана заняла наконец свои места.

Теперь все в порядке, ужин пройдет нормально.

Стюард начал разливать суп по тарелкам. Нори, Томас и Деке, не дав ему докончить, принялись яростно работать ложками.

– Отставить! – приказал я. Но беспризорники будто оглохли. – Мистер Дован! – Я жестом приказал стюарду убрать тарелки беспризорников. – Обслужите только мистера Сингха и мистера Маквэйла. А эти нахалята сегодня обойдутся без супа.

– Есть, сэр!

– Эй, мы жрать хотим! Давай жрать! – загалдели беспризорники.

– Молчать! – заорал я. – Останетесь сегодня без супа. А не угомонитесь, вообще ничего не получите.

– Нельзя отбирать жратву! Нельзя! – возмущенно затараторила Нори. – Командир отбирать жратву! – Она вскочила и сделала движение в мою сторону. Но моя рука потянулась к шокеру, и беспризорница плюхнулась обратно на свой стул.

– Сегодня вы останетесь без ужина, – ледяным тоном заявил я. – И так будет до тех пор, пока не научитесь себя прилично вести. – Я жестом подозвал стюарда. – Обслуживайте только пассажиров, мистер Дован.

Леса никак не могла успокоиться:

– А командир будет жрать?

– Нет. Командир будет есть, но только вместе с вами, – вырвалось у меня. Однако на беспризорников это почему-то подействовало, и они притихли, – А вы будете есть, когда научитесь хорошим манерам. Не научитесь – останетесь голодными.

– Командир ходить на кухню жрать ночью, – ухмыльнулся Деке. – Командир никогда не голодать.

– Кухня на корабле называется камбузом, – проинформировал я беспризорников. – Я туда не пойду. Мы будем есть только вместе.

– Он будет жрать, – повернулся Деке к своим дружкам.

– Нет. Клянусь перед Господом Богом. – Я понял, что сморозил глупость, но отступать было поздно. Так и с голоду умереть недолго. Эти негодники тоже умрут, но мне-то что с того.

Пассажир Сингх кашлянул, чтобы привлечь мое внимание.

– Вы уверены, что это поможет? – усомнился он.

– Я им поклялся.

– Мало ли какую клятву может дать человек сгоряча? Стоит ли так серьезно…

– Клятва есть клятва, сэр! – рассердился я. – Сгоряча не сгоряча – неважно!

– Конечно, конечно, – смутился Сингх. – Я вовсе не призывал вас нарушить клятву, просто… – Он замялся и замолчал.

Я просидел вместе с беспризорниками до конца ужина. Ни я, ни они ничего не ели. А блюда, как назло, выглядели на редкость аппетитно.

– Алекс никак не оставит в покое Таера, – заметил Вакс, – Лепит ему наряд за нарядом.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: