— Все в сборе? — уже совершенно другим, холодным и сухим тоном осведомился Ян.

— Да, шеф. Готовы к немедленному отправлению, — сказал Лиам за всех, пробираясь в комнату Карлы. — Ничего себе… — присвистнул он, оглядывая масштабы разрушений. Он как-то странно, почти с надеждой и радостью взглянул на комитетчика.

— Да, шикарная была ночь, — медленно протянула Аша с долей зависти в голосе, пристально рассматривая валяющуюся на полу прозрачную ночную рубашку. Карла возмущённо встала с места, желая предотвратить дальнейшие домыслы и слухи о произошедшем здесь.

— Да это не мы, это он, — сказала она, тут же увидев в ответ широкие улыбки на лицах собравшихся.

— Он может, — с уважением протянул Лиам, вспоминая что-то из прошлого. — Вот я однажды его вытаскивал из одного места, так там даже подушки порваны оказались. Надвое! Руками!

— И место это звалось задницей, Лиам, — со вздохом произнёс Ян, качая головой, — такой глубокой задницей, что мы подкрепления ждали два дня…

— Сами не справлялись? — ядовито осведомилась Карла. Ей было неприятно, что ночной инцидент теперь будут трактовать как-то иначе, чем должно. Но не сами возможные слухи и смешки за спиной так сильно портили ей настроение. Скорее, это было некоторое сожаление. Карла до сих пор не смотрела на Яна, как на мужчину. Он был не в её вкусе, странно одевался, имел несносный характер и совершенно невыносимую манеру общения. Только и она за него замуж не собиралась, а секс, как говорится, не повод для знакомства.

«О чем я думаю? Какой бред лезет мне в голову? — ужаснулась Карла, разглядывая Карилиса.. — Да я даже представить такого себе не могу». Она вспомнила отметины на спине комитетчика, потом свои ощущения от прикосновений к изуродованной коже на голове Яна. Карле пришло в голову, что вряд ли найдётся много женщин, да и мужчин, способных хотя бы спокойно смотреть на такое чудо. Не говоря уже о том, чтобы оно их привлекало в постельном смысле. Карлу такие подробности тоже никогда не возбуждали. Но, как она с удивлением поняла сегодня, и не отталкивали.

— Карла, Карла! Мисс Миролич! — кто-то легко дотронулся до её плеча. Карла тряхнула головой, выбираясь из своих размышлений.

— Да? — повернулась она к стоящей рядом Аше.

— Собирайся, мы ждём тебя у транспортной платформы гостиницы через двадцать минут, — Аша улыбнулась. Карла рассеянно кивнула и пошла собирать вещи, порадовавшись тому, что у неё их было немного.

Лиам дождался, пока погаснет последний диод на панели слежения, и вышел на площадку. Тренировочный зал представлял собой место, которое всегда можно было оборудовать под свои потребности. Тренажёры, голограммы, пусковые установки, способные ранить или набить участнику синяков. Самым заметным был симулятор реального действия. На участника надевался специальный костюм, имитирующий все ощущения, какие только можно было получить в реальном бою. Шлем, дополнявший этот костюм, так же взаимодействовал с различными участками мозга, заставляя их видеть вполне реалистичную картину. Конструкции с широким выбором режимов, частично снабжённые примитивным искусственным интеллектом, способны были моделировать ситуативные приёмы и изображать вполне человеческую логику в поступках. Невзрачные с виду, они преображались в виртуальном пространстве шлема в обычных людей любого пола и возраста, включая детей, что существенно усложняло задачу по зачистке, подключая психологические барьеры и аспекты взаимодействия с окружающим миром. Всё же, в сознании взрослого человека дети являлись той ценностью, которую стремились защищать, а не уничтожать. К тому же, искусственный интеллект, пусть и весьма примитивный, запоминал время реакции, физические параметры и фиксировал внешние проявления на ту или иную опасность, выбор и произведённое воздействие. Это помогало подбирать разные уровни сложности для желающих пройти тренировку.

Так или иначе, но капитан Карилис проходил все уровни, если ему позволяло время и возможности. До Иридии-альфа оставалось прилично, и Янис был обеспечен как первым, так и вторым сполна.

Лиам подошёл к запыхавшемуся другу, как раз стаскивающему с головы виртуальный шлем и утирающему со лба капли пота.

— Тяжёлый, зараза, — кивнул он на шлем, — как только тебе не лень в этом прыгать, — сморщился Лиам, глядя на костюм капитана. Тот пожал плечами, всё ещё пытаясь отдышаться после последнего трудного рейда по завалам разрушенного города в симуляторе. Обвалы, обрушения и постоянная угроза попасть под огонь противника были очень реалистичными.

— Надо же где-то сбрасывать напряжение, — сказал он. Лиам презрительно фыркнул.

— Мне, знаешь ли, в наших выходах хватает нагрузки, чтобы ещё портить себя всякими виртуальными радостями, — сказал он в ответ. — А ты бы вместо резиновых женщин реальную себе нашёл. И напрягаться бы не приходилось, да и разрядка куда лучше.

Бывший наёмник заулыбался во весь рот. Ян только вздохнул.

— Думаешь, в этом дело? — расстёгивая крепления костюма, спросил он. — Да и я бы не сказал, что напрягаться меньше придётся. Это уж как повезёт.

— В каком это смысле? — не понял Лиам, забирая из рук Карилиса шлем и пристально его рассматривая. — Капитан, ты вот сейчас что имел в виду? — сдвинул брови Лиам, с тревогой глядя на друга.

Янис засмеялся, бросив расстёгивать костюм.

— Да не то, что ты подумал! — утирая пот и выступившие от смеха слезы, сказал Карилис. — Женщины — это же такое дело. Найдёшь одну, потом напрягаться будешь до конца дней. А так, вышел в поле, покромсал врага, на душе и полегчало. И никаких тебе обид, слез, просьб оставаться дома и привезти очередной трофей в зубах.

— Так зачем тебе постоянная? Я же про отдых говорил, тут понимать надо, — Лиам осклабился. — Всему-то тебя учить приходится, — он покачал головой, — а какой хороший был раньше, голову свою глупую всякими выдуманными проблемами не забивал…

Янис притворно устыдился, раздевшись, наконец, до тонкого тренировочного комплекта. Зал медленно погружался в полумрак, системы, пощёлкивая и помигивая, уходили на покой, отползая на свои места. Лиам замолчал, наблюдая, как Ян относит костюм и шлем в санитарное отделение для обработки и очистки. Дождавшись, пока его шеф закончит убирать за собой после учинённого разгрома, Лиам подошёл к нему и сказал:

— Я тебя давно знаю, Ян. Ты в этот зал едва ли не раз в неделю ходил. Да и то, если неделя в полете проходила без отчётов, списков и возни с Индиго. А теперь я тебя тут пятый день подряд вижу. И выходишь ты отсюда выжатый, как лимон в моем джине. Давай-ка, признавайся, что происходит?

Карилис бросил на Лиама тяжёлый взгляд, но натолкнулся на выработанный за годы совместной работы иммунитет друга, снова вздохнул и сказал, набирая на контрольных пунктах команды на консервацию тренажёров и технического оборудования:

— Не знаю.

— Кратенько, — резюмировал Лиам, сунув руки в карманы штанов. — А если подумать?

— А если подумать, то… — комитетчик провёл пальцами по спутанным и мокрым от пота волосам. — Сложное тут дело, Лиам. Ты же знаешь про мою особенность, я всегда подозрителен до паранойи. А тут…

— А тут тебя зацепило, — уверенно вынес вердикт бывший наёмник. — Дай угадаю, ты потому снова начал рисовать?

Янис дёрнулся, как от пощёчины, скривился, но ничего не ответил. Его пальцы замерли над кнопками пульта, от которого он не отводил взгляд.

— Того Карилиса уже нет, он остался только в Индиго. Я постарался сохранить все свои черты, плохие и хорошие, — сказал он наконец. — И теперь мне кажется, что Индиго более жив, чем я. От меня осталась оболочка, и она в любой момент может исчезнуть, а вот искин останется. Я давно не брался за рисунки, ты прав. А вот здесь захотелось.

— И ты понял, что ошибся тогда, в прошлом?

Ян замолчал. Он прекрасно понимал, что его друг прав, но признать эту правоту значило признать своё поражение. Он создавал Индиго, любовно вкладывая в него всю свою память, модели поведения и реакции, стараясь оставить после себя тот образ, который был когда-то давно. Образ прошлого, не подходивший его нынешнему состоянию. Тот, прошлый Ян, жизнелюбивый и предупредительный, молодой, амбициозный и красующийся перед самим собой, никак не вязался с тем путём, что избрал для себя комитетчик, осознав, как сильно изменило его пребывание на планете ксероформов. Он до сих пор не мог говорить о них, как о чужеродных организмах, но и не мог назвать их братьями по разуму. Да, Карилис знал правду, как знали её и на Эдарии, но Комитет или Сенат — ещё не всё человечество, не весь Конгломерат. И этому человечеству трудно было бы принять истину, увиденную Яном однажды. Впрочем, ему всё равно никто не поверил тогда. Не поверят и позже, если он решит рассказать.