Эдан задумался всего на мгновение.

— Мой наставник Баладор Треван, хранитель библиотеки в Школе Магии в Ануире.

Филерэн кивнул.

— Я слышал о нем. Человек, достойный уважения, по всеобщему мнению. Отлично, это будет сделано. А прочие послания будут отправлены сразу же, как только вы составите список. Гильвейн позаботится об этом.

— Я очень благодарен вам за помощь, ваше высочество, — с легким поклоном сказал Микаэл Филерэну. — Я этого не забуду.

— Можете не сомневаться, мы вам напомним, если вы забудете, ваше величество, — Филерэн криво улыбнулся. — С этого дня всем будет известно, что эльфийское королевство Туаривель признало императора Микаэла и вступило с ним в союз против тех, кто хочет подорвать мир между нами.

— Да будет так, — сказал Микаэл, гордо выпрямляясь. Впервые с того времени, как ему сообщили о смерти отца, мальчик как будто осознал, что теперь он уже не принц Микаэл, но император Микаэл.

В данный момент император без империи, подумал Эдан. Но узнать, сохранится ли такое положение вещей или нет, можно было лишь послав в империю известие о том, что он жив, и дождавшись ответа. Станут ли аристократы империи за спиной Микаэла, как велит им долг, или присягнут в верности Эрвину Боруинскому? И если часть аристократов переметнутся в лагерь противника, решит ли это окончательный исход борьбы?

Слишком много вопросов, подумал Эдан, и ни одного ответа. Пока. Микаэлу было трудно начинать свое царствование таким образом, а ему трудно приступать к исполнению своей должности лорда верховного камергера. Оба они были еще слишком молоды и далеко не готовы к новым обязанностям. Но судьба никогда не выжидает для удобства отдельных личностей, как часто говаривал наставник Эдана. Когда они покинули Филерэна и в сопровождении Гильвейна вышли за ворота замка, Эдан про себя вознес молитву Хэлину. Он благодарил бога за их спасение и просил направлять его шаги в будущем. Они были спасены. Теперь им, двум мальчикам, надлежит попытаться спасти империю.

Баладор Треван задыхался. Он был уже не молодым человеком и не привык бегать. Он был невысокого роста, около пяти с половиной футов, и его тучность не позволяла ему передвигаться быстро, но тем не менее он пробежал трусцой всю дорогу от Школы Магии до порта, тяжело отдуваясь при каждом шаге. Седые волосы росли вокруг черепа Баладора бахромой, наподобие лаврового венка; он держал в руке красный носовой платок, которым на бегу вытирал пот с лысины, чтобы тот не заливал ему глаза. Он сопел и пыхтел; и жалел о том, что не может с помощью заклинания превратиться в птицу и долететь до Имперского Керна. Однако в его возрасте приходилось быть осторожным с заклинаниями.

Во-первых, он превратился бы в исключительно грузную птицу. Несомненно, в пеликана — огромного и жирного. И в качестве пеликана ему все равно пришлось бы затратить огромные усилия на то, чтобы махать крыльями и лететь. Если бы ему вообще удалось оторваться от земли. Если учесть все это, бежать было легче. По крайней мере в этом случае не приходилось беспокоиться о том, правильно или нет употребил он заклинание.

Память у него уже не та, что раньше. Баладор больше не мог полагаться на нее. Ему постоянно приходилось обращаться к справочникам. Некоторые вещи он помнил без особого труда. Например, до сих пор мог рассказать историю империи, не ошибившись ни в одной дате, но когда дело доходило до заклинаний, он просто уже не доверял своей памяти. Нет ничего более смешного и жалкого, чем рассеянный чародей, подумал Баладор. Но опять-таки, ему почти семьдесят. В целом для своего возраста он отличается замечательным здоровьем, даже если временами внимание его слегка и рассеивается.

Однако в данном случае сознание его оставалось предельно ясным. В школу прибыл гонец-половинчик из Туаривеля с донесением от самого принца Филерэна. Конечно, факт принадлежности гонца к племени половинчиков почти наверняка означал, что он преодолел весь этот путь не так, как пришлось бы сделать это обычному человеку. Несомненно, он открыл портал в Мире Теней и, пройдя через него, появился в Ануире. Удобный способ перемещаться из пункта А в пункт Б, не преодолевая расстояния между ними, подумал Баладор. Весьма прискорбно, что люди не смогли научиться этому. Все же он понимал, что путешествие через Мир Теней может быть крайне опасным даже для половинчика, поэтому послание, доставленное этим гонцом, должно было быть важным. Баладор так и понял, когда узнал, что оно от принца Филерэна. Но когда он увидел, чьей рукой написано послание, сердце подпрыгнуло у него в груди и он сразу же бросился в Имперский Керн.

Юный лорд Эдан был жив! И принц Микаэл тоже! Это были чудесные новости, и Баладор спешил принести их во дворец. Он окликнул хозяина шлюпки и велел тому переправить его на остров, где стоял дворец. На шлюпке с поднятыми парусами и гребцами, помогающими движению судна, добраться до острова можно было значительно быстрее, чем пешком по мостам и дамбам; и хотя Баладор был подвержен морской болезни, эти новости просто не могли ждать.

Баладор не отправился в Сихарроу с императорским двором. Он остался в городе Ануире, как оставался всегда, поскольку обязанности хранителя библиотеки в Школе Магии требовали его постоянного присутствия там. Школа являлась хранилищем всех магических знаний империи и одним из немногих мест в Керилии, где студенты могли — если им повезло поступить туда — изучать оккультные науки. Среди преподавателей школы числилось несколько выдающихся алхимиков империи, и многие маги из таких отдаленных королевств, как Зикала или Киргард, совершали ежегодные поездки в столицу, дабы заниматься тайными изысканиями в школьной библиотеке, а в обмен на это преподавать студентам. Соответственно Баладор не мог позволить себе покинуть свой пост и неизменно оставался в Ануире летом, когда императорский двор отправлялся наслаждаться свежим морским воздухом Сиседжа в провинцию Боруин.

Первое слабое подозрение о неких ужасных событиях, происшедших в летней резиденции, появилось у Балодора только тогда, когда лорд Тиеран прискакал галопом обратно в Имперский Керн вместе с императрицей и отрядом королевской охраны. Слухи об этом распространились по всему городу, и прошло несколько дней, прежде чем Баладор сумел выбраться во дворец и выяснить, что же в действительности случилось.

Именно тогда он узнал о смерти императора в Сихарроу; конечно, это была печальная новость, но далеко не столь убийственная, как новость об исчезновении принца Микаэла и лорда Эдана, очевидно, ставших жертвами предательства. По-видимому, они отправились утром на соколиную охоту, и их лошади вернулись в конюшню без седоков. И на седле Эдана были кровавые следы.

Почему они отправились одни, без сопровождения дворцовой охраны, для всех оставалось загадкой. Безусловно, подобная безответственность была не в духе Эдана. Он даже забыл свой меч в конюшне. Совершенно ясно, мысли юноши были поглощены чем угодно, только не его обязанностями. После допроса стражников, стоявших у ворот замка, стало известно, что принц Микаэл отправился на соколиную охоту один, и в скором времени за принцем последовал лорд Эдан без всякого сопровождения. Говорят, лорд Эрвин в страшном гневе обрушился на стражников, позволивших принцу выехать из замка без охраны, но стражники утверждали, что принц Микаэл приказал пропустить его, сказав, что Эдан последует прямо за ним. Стражники естественно решили, что Эдан последует за принцем с охраной, но не видели причины останавливать его, когда тот проскакал мимо них во весь опор в полном одиночестве. Вероятно, королевская охрана должна была вот-вот пуститься им вслед. Однако этого не случилось, о чем и было доложено начальнику стражи, который, по всей видимости, доложил об этом лорду Эрвину, который в свою очередь заявил о полной своей неосведомленности в отношении этих событий. Когда лошади мальчиков вернулись без седоков, лорд Эрвин в ярости пообещал снести головы всем виновным и немедленно отправился на поиски пропавших с отрядом вооруженных всадников.