От такого теплого приветствия стало жутко тоскливо на душе. Усилием воли загнала терзающие душу эмоции подальше и попыталась искренне улыбнуться:

—   И я рада встрече!

После нежных объятий, причитаний, что я ужасно похудела, и вообще выгляжу не лучшим образом, мы сели за стол.

Миленькая девчушка быстро приняла наш заказ, оставив нас наедине.

—   Я так соскучилась по тебе, — искренне проговорила женщина, и ее глаза стали подозрительно блестеть.

—   Ну, не разводи сырость, — попыталась отшутиться, хотя у самой противный ком встал в горле.

Я тоже скучала. По той жизни и тому миру, который совсем недавно был единственно верным и нужным. Сейчас же каждый день напоминает жернова мельницы, где мне перемалывают кости, пытаясь вылепить совершенно другого человека, закалить и приспособить к новой реальности.

—   Я тебе тут принесла, — засуетилась женщина, вытаскивая из кармана свернутые в трубочку потрепанные листы.

—   Что это?

—   Эти бумаги я нашла в шкафу твоей матери, после ее смерти...

Мои глаза от удивления расширились, и я переспросила:

— А почему они у тебя? Я имею в виду отец их видел?

Мирта укоризненно покачала головой:

—   Конечно, видел и даже хотел сжечь, но я успела их спасти.

Вот как?

—   И что там? — кивнула на бумаги, не торопясь брать их в руки.

Слишком больно бьют по мне тайны семьи, чтобы бросится на покорение еще одной вершины.

—   Тебе стоит это прочесть... — отведя взгляд в сторону, тихо посоветовала экономка.

Ничего хорошего я от прочитанного не ждала и, как оказалось, не зря...

Смятые листы оказались обрывками личного дневника моей матери.

«...Любимый! Я надеюсь, что ты когда-нибудь поймешь меня. В первую очередь я беспокоюсь о тебе и дочери, если я исчезну, он не тронет вас...»

Прочитав пару строк, подняла растерянные глаза на Мирту. Женщина накрыла мою ладонь своей и тихо произнесла:

—   Я нашла бумаги год назад. Знаешь, я долго не решалась перебрать вещи хозяйки, все откладывая на потом, а в тот день решилась...

Год назад...

Я смотрела на расплывающиеся строчки, и никак не могла уловить смысл написанного. Это получается, что... Что мама жива?! И я... не виновата в ее смерти?! Но... как тогда...

А отец? Он ведь ненавидит меня? Ненавидит ведь! Вот только за что?!

—   Мирта я ничего не понимаю, — прошептала растерянно, уронив бумаги на стол, и сжала холодными пальцами виски.

—   Девочка моя, думаю, я должна рассказать тебе все, что знаю сама...

А это было бы совсем неплохо!

***

В академию я возвращалась, не замечая ничего вокруг. Мысли, которые кружились в голове, сменяли друг друга с такой скоростью, что мне казалось, будто мир кружится и вращается в разные стороны. Слишком непонятной оказалась реальность.

И причины, побудившие отца отдать меня под венец столь странным образом, теперь казались вовсе не такими страшными.

Но поступок матери...

Именно сейчас я мечтала только об одном — лучше бы я никогда не родилась!

Мне нужно поговорить с отцом, только на этот раз присутствие декана будет лишним.

Но, зайдя в приемную, я столкнулась с новой секретаршей отца. Алисия окинула меня безразличным взглядом и с едва различимым недовольством бросила:

—   Магистр Зиар уже уехал!

—   Да? — переспросила, не сводя взгляда с двери в кабинет отца.

Он всегда долго засиживался на рабочем месте, а иногда до самой ночи что-то исследовал в учебной лаборатории.

—   Вы сомневаетесь в моих словах? — запальчиво проговорила девушка, вздернув подбородок. — Или плохо расслышали?

Я одарила хамку мрачным взглядом и, покачав головой, вышла из приемной. Глупые вопросы оставила без ответа.

Не хватала мне только с ней ругаться.

Когда вернулась в комнату, устало привалилась к двери и сползла на пол. Мара смотрела на мои действия со свойственным ей безразличием, а спустя пару мгновений произнесла:

—   Эрик принес тебе.

В ответ благодарно кивнула и медленно поднялась на ноги. Скомканные листы бросила на кровать, а сама ушла в ванную. Долго плескала холодной водой в лицо, но отделать от ощущения, что я сплю, так и не получилось.

А вернувшись в комнату, удивленно застыла на пороге. И всему виной то, что на моей кровати сидел Серый, веснушчатый хозяин рынка собственной персоной...

— Что ты здесь делаешь? — почему-то шепотом вырвалось у меня.

Мара сидела на своей кровати и сверлила парня хмурым взглядом, что ничуть не смущало наглого посетителя.

Он весело проговорил:

— Так и знал, что ты забудешь об ужине!

Хотелось выругаться, крепко, как умеют только мужики в кабаках, но я сдержалась, только отрицательно покачала головой:

— Извини, Серый, но я, действительно, плохая спутница для этого вечера.

Какие мне сейчас светские приемы?

Парень склонил голову набок и криво ухмыльнулся:

— Поздно отпираться. Все уже решено! Карета подана! Наряд ждет! — и с этими словами он, не дав возможности возразить, схватил за руку.

Перед нами тут же возник портал, куда меня совершенно не церемонясь, впихнули.

— Ты что творишь? — прошипела рассерженно, вот только пришлось замолчать, потому что мы оказались в каком-то странном месте.

Не каждый день меня порталом переносит малознакомый молодой человек в лавку моды! Поэтому-то моему удивлению не было предела.

А вот миниатюрную женщину среднего возраста, которая медленно шла в нашу сторону, такое появление ничуть не удивило:

— Вы опоздали, — в глубоком низком голосе прозвучал мягкий упрек.

Серый, все еще удерживая меня, будто боялся, что сбегу, беззаботно отмахнулся:

— Я старался, Камила, как мог, но… так вышло!

Женщина постаралась сдержать улыбку, но уголки рта предательски дрогнули:

— Всегда ты такой шутник!

Я переводила удивленный взгляд с этой Камилы на Серого и никак не могла понять, зачем мы вообще сюда пришли. Правда, парень тут же поспешил ответить на мой вопрос, будто мысли прочел:

— Сделай из девушки красавицу, — в голосе рыжего прозвучала наигранная мольба, а я возмущенно перебила готовую ответить женщину:

— То есть так я страшная?!

Я ожидала оправданий, извинений и уверений, что не так поняла его слова, но Серый рассмеялся.

Вкупе с происшествиями сегодняшнего дня это стало последней каплей. Я вырвала руку из захвата рыжего и, оглянувшись, направилась к прозрачной двери, за которой было видно спешащих прохожих.

— Подожди, Катрин, — мягкий голос Камилы заставил замереть на месте. — Мужчины ничего не понимают в женской красоте, а этот, — она особо выделила последнее слово, — самый настоящий хам!

Серый поперхнулся смехом и сдавленно просипел:

— Что значит хам? Камила?

Женщина взяла меня за руку и мягко, но настойчиво, потянула в противоположную от двери сторону:

— А то и значит, мальчик мой, я говорю правдиво, в отличие от тебя!Книг.олюб.нет

И не дожидаясь ответа удивленного парня, провела меня к занавешенному бежевыми шторами проходу.

— Откуда вы знаете мое имя? — почему-то именно этот вопрос озаботил меня больше всего.

— Серый приходил ко мне еще вчера и обо всем договорился, — беспечно отмахнулась от вопроса женщина, сканируя меня слишком кровожадным взглядом. — Хоть он и умеет очень ярко описывать формы, платье нужно примерить и, если что — подправить!

К чему относятся ее слова, я поняла спустя несколько минут, когда мне показали то самое, что, возможно, придется подправить.

Длинное бордовое платье с короткими кружевными рукавами и полуоткрытой спиной с такими же кружевными вставками выглядело потрясающе. Я от восхищения задержала дыхание.

— Нравится? — после затянувшегося молчания все же спросила Камила.

— Очень! — выдохнула искренне, и даже тот факт, что и в этот раз красивое платье будет на мне по не слишком приятной причине, не изменил мое мнение.