Незнакомец не подходил близко и не заговаривал с ними, но очень пристально наблюдал за их перемещениями.

Девушка направилась к ближайшему полицейскому, намереваясь попросить его выяснить, что это за человек. В то же время загорелый незнакомец словно уловил ее мысли: тотчас сел в машину и уехал. Это обеспокоило Джейни, она не могла решить, следует ли сообщить о случившемся Кэнтону. Детям об этом она ничего не сказала. В конце концов, ничего особенного не произошло, поэтому не имеет смысла без особой причины всех расстраивать.

Уставшие и вспотевшие, они вернулись домой. Жара доводила до изнеможения, а здесь, по крайней мере, все время дул ветер с океана. Джейни сделала лимонад, и они втроем сидели во внутреннем дворике, попивая прохладный напиток, когда явился Кэнтон.

Солнцезащитные очки не скрывали свирепое выражение его лица. Взбежав через две ступеньки на веранду, он сорвал очки и сердито уставился на дочь.

— Когда я вернулся из Талса, дом был пустой, и я не нашел никакой записки, — сказал он. — Недостаток твоего внимания ко мне утомляет.

Кэри застонала.

— Папа, извини меня! — воскликнула она, вскакивая со стула. — Курт и Джейни пригласили меня с ними в город в…

— …в развлекательную поездку, — подхватила Джейни, чтобы опередить девочку и не дать ей проговориться о своей книге.

— …в развлекательную поездку, — послушно повторила Кэри. — Я так обрадовалась, что просто забыла о записке. Не сердись.

— Я потерял полдня, гадая, куда ты подевалась, — резко продолжил Кэнтон. — Позвонил всем, кого мы здесь знаем, в том числе и в полицию.

— Можешь лишить меня пособия на три года. На шесть лет, — добавила она поспешно. — Я навсегда откажусь от шоколадного торта…

— Ты не любишь шоколад, — проворчал он раздраженно. — Отправляйся домой. И в следующий раз, если не оставишь мне записки, будешь сидеть дома всю оставшуюся жизнь.

— Слушаюсь и повинуюсь! Пока, Джейни, пока, Курт. Спасибо за поездку!

— Мне нужно проведать моего ручного угря, — тут же заявил Курт, с улыбкой глядя на Джейни, и ретировался с линии огня.

— Жалкий трус, — пробормотала ему вслед сестра.

— Стратегическое отступление, — констатировал Кэнтон и, прищурившись, взглянул на нее. — Вы развращаете мою дочь.

— Что я делаю?

— Развращаете ее. Она никогда не была такой безответственной. — Его глаза похолодели. — И если вы хотите, чтобы ваш друг жил здесь с вами, Кэри и близко не подойдет к дому, пока он не уедет!

Джейни уставилась на него, раскрыв рот от удивления.

— Слушайте, в каком веке вы живете?! — воскликнула она.

— Полагаю, история древнего мира — по части вашего друга, — без тени смущения продолжал Кэнтон. — Я видел слишком много примеров свободного образа жизни, чтобы иметь к нему какое-то уважение. И я не желаю, чтобы моя дочь подвергалась влиянию вашего примера!

— «Свободного образа жизни», «подвергалась влиянию»… — Джейни задыхалась от возмущения. — И это говорите вы — с вашей манерой обращаться с женщинами, с вашими… вашими любовницами-фотомоделями…

— Ошибаетесь, у меня не было любовниц! — резко сказал он. — Я никогда не был неверен своей жене. И я заявляю об этом официально, чего она, черт побери, наверняка не могла бы сделать! Я не собираюсь вырастить Кэри такой, как ее мать.

Джейни почувствовала, что сильно побледнела, и невольно подумала, заметил ли это Рурк. Ее руки до боли впились в подлокотники кресла. Никогда в жизни она не подвергалась таким ужасным словесным нападкам…

— Мой друг — уважаемый профессор колледжа с безукоризненными моральными качествами, — заявила она наконец. — И, к вашему сведению, он настаивает на том, чтобы остановиться в гостинице, а не в моем доме!

Кэнтон стоял напротив, засунув руки глубоко в карманы, а его голубые глаза двигались по легкому хлопчатобумажному платью Джейни вниз, к косой кромке подола, который слишком сильно открывал ее красивые длинные загорелые ноги.

Она в бешенстве одернула юбку и выпрямилась.

— Но даже если он решил бы остаться здесь, это совсем не ваше дело! — Она встала, возмущенно глядя на него. — Вы можете держать Кэри под домашним арестом, если страшитесь моего развращающего влияния. И можете тоже сюда не ходить, черт бы вас побрал!

Скорость, с которой его сильные руки выскользнули из карманов и обхватили обнаженные предплечья Джейни, была потрясающей. Кэнтон приподнял ее на высоту своего роста и уставился в ее потрясенные, широко раскрытые зеленые глаза.

— Черт бы побрал и вас! — задыхаясь, проговорил он. Ярость в его голосе причиняла ей почти физическую боль. — Вы слишком молоды, слишком ветрены, слишком эмоциональны, слишком… все остальное! Жалею, что я вообще привез Кэри сюда!

— Я тоже! — взорвалась Джейни. — Отпустите меня! — Она ударила своей босой ступней по его ноге.

Резкое движение, слишком импульсивное, чтобы поддаваться контролю, стало причиной того, что она потеряла равновесие и беспомощно забарахталась в его объятиях.

Его руки тут же переместились на ее попку, предотвращая падение.

— Осторожно, — проговорил Кэнтон, и его голос был таким чувственным, что она потеряла всякое желание бороться.

Все еще продолжая обнимать Джейни, Рурк опустил ее на пол.

Джейни вцепилась пальцами в трикотажную рубашку на его груди, не в силах взглянуть вверх, в его лицо. Ощущение сильного мужского тела и без того смущало Джейни, даже без электрического притяжения завораживающих голубых глаз. Едва дыша, она замерла. Ей нравился чистый запах его тела. В вырезе рубашки виднелся кусочек густого коврика волос, и Джейни вдруг ощутила любопытство, продолжается ли он вниз, до самых брюк.

Большие ладони Кэнтона еще крепче прижали Джейни к его груди, теплое дыхание шевелило ее волосы.

Его тонкие губы, едва касаясь, двигались по ее щекам, потом задержались, как уже было однажды, на уголке рта, дразня, насмехаясь.

Дрожащее дыхание Джейни трепетало на его губах, и ей казалось, что, кроме его рта, не существует ничего на свете.

Кэнтон поднял руку и слегка потеребил пальцем ее нижнюю губу, потом чуть сильнее, подергивая ее. Когда ее рот приоткрылся, он наклонил голову и жарко прошептал:

— Прошу вас, закройте глаза. Но только не рот…

Джейни с беспомощной готовностью подчинилась, но Кэнтон почему-то медлил. Вся дрожа от разгоревшегося в ней желания, Джейни ждала, представляя, каким будет его поцелуй. Боже, что с ней творится? Еще никогда она не испытывала такую мгновенную реакцию ни на одного мужчину: едва он дотронулся до нее — она погибла.

И вдруг, когда у нее почти не осталось сил ждать, она услышала его вопрос:

— Вы хоть знаете, кто я?

Глаза Джейни открылись. Ничего не изменилось — Кэнтон стоял все в той же позе, напряженно глядя в ее лицо. Колени Джейни так дрожали, что она потрясла головой, изо всех сил пытаясь справиться с разгоряченными чувствами.

— Я — не ваш профессор колледжа, — пробормотал Кэнтон. — Вы так сильно скучаете по нему, что даже я могу его заменить? — добавил он с насмешливой улыбкой.

В полном бешенстве, с красным лицом, дикими глазами и растрепанными волосами, Джейни вырвалась из его рук.

— Да! — выкрикнула она. — Я именно так сильно по нему скучаю! Поэтому и пригласила его приехать в Канкун!

Кэнтон снова сунул руки в карманы, на лице его не дрогнул ни один мускул. Джейни разозлилась.

Его губы тронула улыбка, и он взглянул на нее с нескрываемым удовольствием.

— Вы еще слишком молоды, — заметил он. — Но какое бы воздействие ни имел на вас ваш друг, оно в лучшем случае минимальное.

— Он прекрасно на меня воздействует!

Кэнтон прикрыл длинными ресницами искрящиеся глаза.

— Как только что я?

— Это было… это было…

Рурк придвинулся ближе.

— Чувственно, — подсказал он, глядя на ее губы. — Опасно. Страстно. А ведь я даже не поцеловал вас.

Рука Джейни мгновенно взметнулась для удара, но он легко перехватил ее и поднес к своему рту таким жестом, от которого у нее перехватило дыхание.