– Я сказала «прекрати»! – выкрикнула я, отталкивая его.

Сет отступил, слегка ошеломленный, а я, увидев выход, отреагировала инстинктивно и со всей силы ударила его ногой в живот, выбив из него дух.

– Это за то, что похитил меня, придурок, – воскликнула я и побежала через дорогу к безопасности собственного дома.

Мне исполнилось шестнадцать лет. Но чувствовала я себя так же, как в пятнадцать. Ну, а четвертое июля? Как и всегда, самый ужасный день для празднования дня рождения. С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы оставаться на летних каникулах дома, этот день проходит по одному и тому же сценарию.

В семь часов утра в комнату ворвались мама с папой, фальшиво исполняя «С днем рождения тебя». Мама села на край кровати и обняла меня.

– Сегодня я уйду с работы пораньше, чтобы мы успели сходить в отдел транспортных средств до закрытия. К концу дня у тебя будут водительские права!

«Возможно, я бы и обрадовалась этому, если бы у меня была машина», – подумала я. Но не произнесла вслух, а выдавила улыбку и поблагодарила маму.

– А завтра утром, первым делом, мы с тобой поедем и выберем машину, – произнес отец, отодвигая маму в сторону, чтобы обнять меня. – Сегодня же я вернусь домой в шесть, и мы всей семьей отправимся праздновать твой день рождения в ресторане, а потом будем смотреть салют. Как тебе такой план?

Ужасно. Но этого я тоже не сказала.

– Отличная мысль.

– Что ж, хорошего тебе дня, милая. – Мама поцеловала меня в лоб и встала. – И давай сегодня без переломов.

– Своих и чужих, – пошутил отец, вызвав на моем лице искреннюю улыбку.

– Не переживай, папа, мне не с кем драться. Парни играют в парке по понедельникам, средам и субботам.

– С днем рождения тебя, малышка.

После того как родители ушли, я попыталась снова заснуть, но не смогла. У меня было слишком подавленное настроение. Я ненавижу упиваться жалостью к себе, поэтому поехала кататься на роликах, чтобы разогнать кровь. Всплеск адреналина обычно улучшает мое самочувствие. Вот только на улице было очень-очень жарко, поэтому я продержалась недолго. Я могу вытерпеть такую погоду, если играю в хоккей, но катание по безлюдному району того не стоит.

Когда я вернулась домой, то, к своему удивлению, увидела Анджелу, которая сидела за столом уже умытая и одетая.

– Ты чего так рано встала?

– Скоро за мной должна заехать Брук.

– Ты сегодня работаешь? – спросила я. Пожалуй, день будет не таким уж и поганым. Мне и правда хотелось купить новую одежду. – Может, я поеду с вами, и ты… – ух, как же тяжело мне было говорить ей это, – ну, помнишь, ты упоминала, что поможешь выбрать мне вещи.

У Анджелы чуть глаза из орбит не выскочили.

– Забудь, – быстро сказала я, почувствовав, что краснею. – Не бери в голову.

– Нет, нет, Элли. Конечно же, я помогу тебе! Но не сейчас. Я не работаю сегодня, а просто пообещала Брук, что съезжу с ней в Лансинг^[25]. У нее какой-то семейный праздник, поэтому нас не будет весь день.

– А.

Как только я развернулась, чтобы направиться к лестнице, Анджела быстро остановила меня.

– Но я вернусь около пяти часов. И тогда можно будет сходить в магазин.

Возбужденное выражение лица сестры пугало меня. Она никогда так не радовалась тому, чтобы провести время со мной.

– Я не могу, – ответила я. – Мы с мамой идем в отдел транспортных средств, а потом вся семья отправляется на ужин и салют.

– Ах, да. – У Анджелы заметно поубавилось энтузиазма. – Это же сегодня?

Как мило.

– Без обид, – сказала она. – Но это самое отстойное шестнадцатилетие в мире.

Обязательно нужно было давить на больную мозоль? Я и так расстроена и с трудом пытаюсь не показывать этого. Пожав плечами, я снова направилась в сторону лестницы.

– Элли? – Я оглянулась на сестру. – Давай сходим завтра, – предложила она. ­– Уверена, мама и папа позволят нам взять машину, и я даже разрешу тебе сесть за руль.

Анджела искренне и душевно улыбнулась мне. Наверное, впервые за все время. Но в ее улыбке сквозила жалость, отчего мне стало еще хуже.

– Ладно, можно и завтра, – ответила я, зная, что никуда не пойду, не желая ранить ее чувства.

Когда я вышла из душа, дома уже никого не было. Тишина, как ничто другое, заставляет день тянутся очень долго. По телевизору в это время не показывают ничего интересного, и я довольно быстро поняла, что все были правы касательно моих видеоигр. Не то, чтобы мне хотелось убивать людей или что-то в этом роде, но «Скейтборд Про 2000» и правда начинал надоедать.

Вздохнув, я выключила X-box и подошла к окну, чтобы понаблюдать за тренировкой Сета. Хоть я и дала обещание, что не стану больше этого делать, мне не удалось сдержать его. Да, этот парень затащил пинающуюся и орущую меня в свою спальню, но на самом деле не собирался причинять мне вред. Думаю, ему хотелось объяснить, почему он такой странный. Кажется, Сет немного стеснялся этого. Я до сих пор не могу выкинуть из памяти уязвимое и отчаявшееся выражение его лица.

К тому же, он не принуждал меня стоять смирно, когда прижимал мою ладонь к своему лицу. Я до сих пор чувствовала покалывание в тех местах, где прикасались его губы. А когда он поцеловал меня на крошечную миллисекунду? Это нельзя даже назвать настоящим поцелуем, но я все равно не могла забыть его.

После того происшествия Сет начал полностью игнорировать меня и даже не смотрел на мой дом. Знаю, именно этого я и хотела, но сейчас, когда мое желание исполнилось, меня это раздражало. Неужели он злится за то, что я пнула его? Но это несправедливо, он похитил меня!

Чем дольше я думала о Сете, тем сильнее мне хотелось выйти на свежий воздух, поэтому я пошла покидать мяч в корзину возле дома. Я не фанат баскетбола, но хоккей не помогает выплеснуть гнев так, как эта игра. Особенно в отсутствие других объектов, на которых можно было бы сорваться.

Я понимала, что делаю себя открытой для еще одного нападения, но мне было наплевать. Сегодня я отказывалась прятаться. Однако после тренировки Сет исчез в доме и так из него и не вышел. Он даже не взглянул в мою сторону, когда заходил в него. Придурок.

Не то, чтобы мне так уж и хотелось его внимания, но мои друзья были в лагере, родители на работе, а сестра отказалась от возможности помочь мне в создании нового имиджа. То, что даже сумасшедший сталкер, который знал о моем дне рождении, но не желал меня сегодня видеть, было ударом ниже пояса.

Если бы не появился парень из службы доставки UPS, я бы, возможно, пошла к Сету и спросила его в чем, черт возьми, проблема, наплевав на то, что он мог искромсать меня на куски и скинуть их в реку.

– У меня посылка для Элеоноры Рузвельт Уэстли.

– Это я, – ответила я, а потом до меня дошло, что он сказал. – Элеоноры Рузвельт? – проворчала я, понимая, кто мне его послал, даже не глядя на адрес отправителя. – Идиоты.

– Рузвельт? Это твое настоящее имя? – поинтересовался парень из UPS, когда я расписывалась за посылку.

– Нет, но моим друзьям нравится подшучивать надо мной, потому что я родилась четвертого июля.

– Ой, с днем рождения тебя тогда!

– Спасибо. – Как грустно, что даже сестра не поздравила меня, а незнакомый парень сделал это.

Я подождала, когда грузовик уедет и только после этого взялась посмотреть, что друзья-идиоты прислали мне из лагеря. Признаться, я даже боялась открывать коробку. Если это окажутся потные и вонючие мужские защиты для паха, я их убью.

Но меня настолько ошеломил подарок, что коробка просто выпала из рук. И дело было не в красно-белой майке «Ред Вингс», а в личном автографе от Стива Айзермана, человека, который десять раз участвовал в матче всех звезд НХЛ.

«Для Элли. С шестнадцатилетием! С любовью, Стив Айзерман».