— Я тоже не уверена, но иного выхода нет, — проскрипела Жики. — Речь идет о моей близкой подруге.
Десмонд взял один из журналов «Пари Матч», валявшийся раскрытым на диване: — О ней?
Это была статья, посвященная Le Fonds d’aide aux victimes de violence[122], и на фотографии Жики была вместе с новой звездой балетной труппы Opera de Paris — Анной Королевой — недавно назначенной общественным куратором фонда.
— Вы следите за моей жизнью? — неприятно поразилась Жики.
— Вы особа публичная. А я читаю прессу. Итак?..
— Да, это она.
— Разве у нее есть дети?
— Ребенок не ее, вы это прекрасно понимаете.
— Но шантажируют Анну Королеву?
— Да.
— Не понимаю. Каким образом ее шантажируют чужим ребенком?
— Вы чудовище! — вспылила Жики. — По-вашему, Анне должно быть плевать на ребенка, раз это не ее собственное дитя? Не судите по себе!
— Ни в коем случае, — на его лице не дрогнул ни единый мускул. — Так чей же этот ребенок?
— Это дочь ее покойного мужа.
— Pardonnez?[123]
— Это дочь ее мужа, — повторила Жики и пояснила: — жестоко убитого несколько лет назад здесь, в Париже, на площади Вогезов. Его застрелил один мерзавец[124].
— Дочь, значит, — пробормотал Десмонд. — Выходит, муж ее не был образцом супружеской верности…
— Это не ваше дело! Я вас спрашиваю — готовы ли вы помочь мне… и Анне?
— Чем ее шантажируют?
— Требуют, чтобы она отказалась и вернула то, что ей не принадлежит.
— Что она должна вернуть?
— Пока не знаю.
— От чего она должна отказаться?
— Неизвестно. Но у меня есть предположение.
— Любопытно было бы послушать.
«Проклятие, — Жики молчала, но мысли в ее голове проворачивались, подобно мельничным жерновам, с таким же неприятным скрипом. — Проклятие… Проклятие…. Во что я оказалась втянута… Во что я втянула Анну? Теперь мы зависим от этого ужасного человека. Но есть ли кто-то еще, способный помочь несчастной девочке? Где она, бедняжка, что с ней? Если б не она, я бы никогда, никогда не попросила о помощи такого мерзавца».
Десмонд тем временем не сводил с нее внимательных голубых глаз — но на его бесстрастном лице было невозможно прочитать его истинные чувства. Возможно, он сейчас испытывает сладостное злорадство от того, что она, Жики, оказалась зависимой от него?.. И зачем она тогда поддалась на уговоры? От этого человека исходила затаенная угроза — рядом с ним Жики чувствовала себя, точно у логова дикого зверя, коварного и опасного, тревога не отпускала ее ни на мгновение. Но выхода нет, и ей придется ему довериться.
— Некоторое время назад я предложила Анне занять пост командора в Палладе, — отчеканила она.
— Что? — недоверчиво усмехнулся он, вернее, попытался усмехнуться — не изуродованная шрамом сторона его рта просто изломилась в болезненную гримасу.
— Я предложила ей пост командора.
— И она согласилась?
— Она попросила время на размышление.
— Вот как? — он закрыл глаза, словно оценивая информацию. Потом спросил:
— Кто еще знает о ваших планах?
— Никто — покачала головой Жики. — знала Моник Гризар, Магистр Ордена. Но она умерла еще на Рождество.
— А кто ее заменил?
— Это закрытая для вас информация, — Жики покачала головой. Ей очень не нравились его вопросы. А он продолжал их задавать:
— Как Моник Гризар отнеслась к вашим планам?
— Это что, допрос? — возмутилась Жики. — С какой стати я должна обсуждать с вами дела Ордена?
— Но вы ведь пришли ко мне за помощью, мадам? Я ничего не путаю?
— Все это не имеет отношения к делу, — отрезала Жики.
— Как знать? Ведь то, что вы видите Анну командором вашего иезуитского Ордена, стало известно еще кому-то.
— Не факт, что от нее требуют отказаться именно от поста командора.
— А какие еще варианты?
Жики замялась… Она не была уверена, что Франсуа сделал Анне предложение — но как знать? Может кто-то из его семьи, достаточно высокопоставленный и подлый…
— Брачное предложение, От очень влиятельного человека.
— От кого — вы, конечно, мне не скажете?
— Не имеет значения. Просто поверьте — он очень важная персона.
— Принц Гарри? На черта ей сдался этот рыжий?
— Заткнитесь, наконец! — раздраженно приказала Жики. — Положение крайне серьезное.
Как ни странно, он повиновался, и уже без тени ерничанья, прокомментировал:
— Не думаю, что это предложение о браке. Нет, нет… выбрали бы другой способ — скандал в прессе, что-то такое… Скорее всего речь идет о предложении, которое сделали вы. Кто еще знает о нем? У вас же есть соображения на этот счет.
О да! Соображения у Жики, несомненно, были. Но как такое произнести вслух — это же все равно, что вынести приговор делу, которому отдана жизнь.
— Поставим вопрос по-другому, — Десмонд пошарил за диваном и извлек оттуда бутылку. — Хотите скотча, мадам?
— Налейте, — вздохнула тангера и, когда он протянул ей стакан, опустилась на диван. Сам Десмонд устроился со стаканом на полу, у стены. — Итак, поставим вопрос по-другому. На этот пост есть другие претенденты? И насколько влиятельные? Кто их поддерживает?
Жики не собиралась отвечать на его вопросы — еще не хватало! С каменным выражением лица, она смотрела куда-то поверх его головы. Наконец Десмонд понял, что его любопытство удовлетворять никто не будет.
— И вот еще что! — наконец добавил он. — Раньше вам не требовалась охрана — вы передвигались как простая смертная — одна, на такси…
— Не зарывайтесь! — проворчала она. — Я просто старая. Мне тяжело выходить из машины.
— Ну конечно! — фыркнул он. — Послушайте, мадам! Если я вам нужен…
— Иначе я бы не обратилась к вам. Более того, мне нужна срочная помощь. Каждая минута на счету. Иначе мы бы справились и без вас!
— Разумеется, — язвительно обронил он. — Итак, мадам, срочно купите лэптоп последней конфигурации, — он быстро написал что-то на обрывке бумаги. — И мне нужен мой собственный лэптоп.
Жики вопросительно подняла брови.
— Тот, который отобрали у меня при аресте.
— Никто вас не арестовывал. Вас поймали, как нашкодившего в курятнике лиса.
— Это всего лишь игра словами. Верните мой лэптоп.
— Понятия не имею, где он, — пожала она плечами. — Скорее всего, его уничтожили. Ведь залезть в него не удалось никому из всего нашего технического отдела.
Десмонд усмехнулся: — Да неужели? Так и поищите в этом вашем техническом отделе. И побыстрее. И пошлите кого-нибудь, чтоб купили то, что я написал. Но учтите, такая машина стоит примерно десять тысяч евро.
— Неважно, — Жики отдала приказ одному из своих людей, и тот бесшумно испарился. — И что теперь делать?
— Ждать. Но если вы не можете сидеть сложа руки, узнайте для меня мобильный номер девочки и его IMEI.
— Что, простите?
— Идентификационный номер. Даже если сим-карту вытащили, аппарат можно отследить по его IMEI. Хотя, скорее всего, телефон отключен, даже выкинут в Сену… Как пропала девочка?
— Она была с мамой в спортивном центре. Мама занималась в зале для взрослых, а ребенок — в детской группе. Вышла в туалет и не вернулась.
— Когда именно это произошло?
— Сегодня утром, между десятью и одиннадцатью.
— Во сколько похитители дали о себе знать?
— В семь тридцать вечера. Лиза как раз разговаривала с Анной.
— Лиза — это мать девочки?
— Да.
Десмонд задумался. Он молчал, а попутно его длинные пальцы бегали по клавиатуре «металлолома». Что-то, видимо, ему удалось из его недр извлечь, так как спустя несколько минут он удовлетворенно воскликнул: — Так я и думал!
— Что значит — так вы и думали? — подозрительно спросила Жики.
— Лиза Эвра, урожденная Гладкова, училась с Антоном Ланским в Московском университете, на юрфаке. Сейчас замужем за председателем совета директоров крупного банка Шарлем Эвра. Дочь Антуанетт, двенадцати лет, учится в le Lycée Des Francs Bourgeois в четвертом округе… Две недели назад сменили шофера, который возит маму и девочку по их нуждам. Они наняли некоего Андре Готье, он, кстати, был под следствием по подозрению в похищении людей в 2011 году, но обвинения сняли… Как неосмотрительно, однако, он что, этот банкир, вообще его документы не проверял?..