— Чего? — заулыбался Лёха, пристально уставившись ей в лицо. — А ну поподробней!

— Да ничего, — отмахнулась. Разворот и взор на Золотарева. — Так что… просто ты не прошел фейсконтроль.

Заржал мой Ванька.

— Я ж тебе говорил, что ты просто рожей для нее не вышел!

Кольнуло прошлое в сердце, но тотчас осеклась. Невольно поежилась.

Почувствовал. Беглый взгляд на меня, и вновь на ребят. Иван.

— Не, погодите. Вы так шустро тему сменили. А мне всё же интересно. Красивая моя, что там по поподробнее будет… про твоё это романтичное «грешила»?

И снова вперил взор в Сладкую.

Скривилась та, игриво закатив глаза под лоб. Усмехнулась.

— Ну что… малая я тогда была. Да и проблем не хотелось. А вообще… у нас в школе, перед выпуском… Ну, знаете… эти, медосмотры. Так я со своей подругой — «последние из Могикан». Самые что не есть… Только нам двоим и не тыкали эти железяки гинекологи сами знаете куда.

— А вы-то откуда знаете? — загоготал Золотарев Старший. — Свечку держали? Или что там у вас, у них, зеркальце?

— Почему? Кто так сознался, а кто спалился. А кто — по виду сразу понятно, что давно уже там… поле паханое. Так вот. Был на то время у меня уже парень. Старше меня. Любовь… морковь. Все, короче, выросло. А беременеть, как и заразиться чем таким… было стремно. Вот и баловались… как могли.

— В смысле? — ироническое, не унимающегося Лёхи.

— Что «в смысле»? — раздраженное девушки. Лицом к лицу. — Чего дурака из себя лепишь? «Устно», и так…

— Что, прям «туда»? — ехидное, подколом уже Антона, нарочно прибавляя своему голосу вкрадчивости и драматичности.

— Нет, б***ь! — гневное. — Сбоку!

— Так болезни и этими путями передаются, — вклинился вдруг мой Ваня.

Скривилась та, закатив глаза под лоб. Цыкнула:

— Ну значит только беременность! Будто помню я уже всё! Что у меня тогда в башке творилось!

(округлила очи я; рассмеялись и остальные)

— Короче, вы мне дадите досказать, или нет? — взвинчено рявкнула Сладкая.

Учтиво молчим. Выжидаем. Сверлим ее взглядом.

— Так вот, — победно продолжила, — формально я была «девственницей», зато года полтора как…

— Шпилилась во все дыры, как последняя шлюха! — гневно выпалил Дима и сплюнул на землю. Прошелся немного по пляжу и присел на бревно.

— Слышь ты, — борзое ее, — «шлюха»! За языком следи!

— Да, Дим, чего ты… так грубо с девушкой? — не без иронии, но явно рисуя заступничество, отозвался Алексей.

— А что… я не прав? Или как «это» можно культурно назвать?

— Ой, да иди ты на ***! — гневное обиженной.

— Я тебе сейчас въ*бу за такие слова! Поняла?! — живо спохватился с места Дмитрий. Сжались руки в кулаки. Глаза выпучились.

Но сдержался.

— Э-э-э! Ребята, вы чего? — тотчас отозвался Игорь. — Успокойтесь!

— Да, тише, — Лёша. — Лучше айда купаться! Пока вода еще теплая! А девушки… уже мокрые!

Идиотически загоготал. Резво вскочил на ноги, стянул с себя футболку и бросил на песок.

— Сладкая, идешь?

— Иду, — сдержанное, но полное злобы…

— А ты, Вань? — на меня мой «Золотой».

— Ну, — пожала я плечами. Скривилась…

«Может, не надо?» — так и не успела обронить, как тотчас встал, отчего и мне пришлось невольно подчиниться.

— Пошли, — подмигнул мне.

— Пошли-пошли, — слышу уже запоем причитание Игоря…

Едва отошли от костра — как полумрак взял своё. Не спасал и бледный свет Луны.

Визг, брызги, игра… Мгновения «пыток» холода — и погрузились в воду. Легкое покачивание волн, скользкие крупные камни под ногами местами — так или иначе, я невольно липла к Ване, а он ко мне.

Ласки рук, откровенно ощупывая меня в запретных местах, запойные поцелуи, нежные слова шепотом на ухо… и не поняла, как далеко отплыли от «своих». Наедине… у самой линии лобзания волн берега.

Еще попытки плыть, умчать, дразня (мои) — догнать (его)… И обмерли, лежа на гальке. Чувствовала… всего его чувствовала собой. Везде…

Жуткое, пугающее чувство.

Не могу… будто током бьет. Но не так… как с… с Ним.

Не те разряды.

И не сказать, что противно. Но… но не то. Неправильно.

Поежилась, попыталась увильнуть от него. Вырваться из его плена, но напор усерднее. Попытки забраться мне под лиф купальника.

— Вань… Вань, стой! — пищу уже я отчаянно, увиливая губами от его губ.

Глотаю отчаянно воздух — и пытаюсь усерднее сопротивляться. А его твердая плоть все сильнее вонзается мне в бедро уже откровенно доводя до дрожи. До отвращения.

— Ваня, я так не могу! — нервно взвизгнула я.

— Как? — обмер удивленный. Взор мне в лицо — ухожу взглядом.

— Так… — смущенно шепчу. Щеки запылали жаром стыда.

— Ну… — несмело отстраняется еще больше, опершись на руки.

Отчаянно ловлю момент — силой сдираю, сталкиваю его с себя в сторону — поддается — завалился на бок.

— Ванесс… ты чего? — ошарашенное.

— Я не могу, Вань! Прости, — смущенно отворачиваюсь, поджав под себя ноги. Скрутилась в клубок.

— У тебя еще не было этого ни с кем? Да? — тихо.

Но не приближается. Учтивое расстояние.

Киваю одобрительно.

Несмелым шепотом:

— Не было…

Колкая, жуткая пауза…

— Ты бережешься, да?

— Да нет, — живо замотала я головой. — Не то чтоб, — скривилась, заливаясь еще больше позором. — Просто…

И снова убивающая тишина — пленница мыслей.

— Ну… — сиплое, неуверенное, — хочешь… по-другому?

— В смысле? — изумленно. Очи в очи — осеклась.

— Ну как… как эти… эта…

Казалось, у меня сейчас глаза повыскакивают из орбит. Волосы зашевелились на голове, едва я все это представила, что он мне тут предлагает.

— Нет, что ты, — испуганно затараторила я, живо став на колени, а там и вовсе поспешно поднявшись с места. Выровнялась на своих двоих.

Поднялся с земли и Золотарев.

— Да не обижайся ты, — взволнованно. — Я… я просто спросил. Просто, — шаг ближе, опустил голову. Взял меня за руки. Невольно вздрогнула, дернулась я, но не дал вырваться — удержал. Но не давит, не принуждает. Волнительные, немые терзания.

Шумный вздох. Взор мне в лицо:

— Прости… Зря я. Дурак. Прости… Я знаю, что ты хорошая девушка. Девочка. Девушка. Но… Просто, — и снова опустил виновато голову. — Просто ты мне очень нравишься. А потому… Я очень тебя хочу. Причем давно. Да ты и сама… наверняка это поняла.

— Вань…

— Не надо, — перебивая. — Не надо слов. Я всё понимаю, — вдруг рассмеялся.

Глаза в глаза. Пытливо. Изучаем друг друга.

Продолжил:

— Я даже рад. Честно… Рад, что ты не такая. Это правильно.

Криво усмехнулась. Опустила взор.

— Ну, ладно… Что? Пошли к ребятам? — продолжил Золотарев.

Несмело кивнула головой.

— Ага, — вдруг рассмеялся. — Сейчас… только давай немного пройдемся… Успокоюсь, — и снова пристыженный смех.

Не сдержалась — улыбнулась я, заливаясь еще сильней… краской позора.

Немного «прочесать» линию берега, сражаясь то с зыбким песком, то крупной галькой, валунами — и вернуться обратно. К костру. Одеться.

Почти никого еще не было. Только Золотарев Старший со своей «девушкой» да Димон.

— Ну что, накупались? — ироническое Игоря. — Кому что налить? Вино, водка, коньяк?

Цыкнул Ваня, задумавшись на миг:

— Да водку давай.

— О-о! Че так… всё плохо? — ехидный смех брата.

— Да-а… — скривился, протянув, — нормально. Запивон там еще остался?

— Ну да… если твоя красавица весь не выпила, то должен быть.

— Да было там еще, — обижено, поспешно отозвалась я.

— Да я шучу, — подмигнул мне Именинник. — Расслабься.

Колкие мгновения тишины. Присела на бревно, неподалеку от Димы.

Ваня же — на корточки около брата.

— О, слушай, пошли отойдем, — внезапно обронил Игорь Ивану.

— Зачем? — удивленное.

— Пошли… Дело есть.

Поддается… шаги прочь.