Один из них сказал:

— Давайте сотворим столп во славу божию! Каждый приносил камень и складывал в общую кучу.

И увидел бог, что это хорошо.

— Мне это нравится, — сказал он своим архангелам. — Я сам в молодости шесть дней работал на строительстве, так что я могу понять рабочего человека.

Люди взялись дружно, и вскоре столп приблизился к небу.

— А на небе-то пусто, никого нет! И бога нет! А мы, дураки, старались!

Бог обиделся.

— Вы слышите? — сказал он архангелам. — Они говорят, что меня нет. Разве это правда? Скажите, вы меня давно знаете.

Архангелы жили на небе, пили нектар и амброзию, поэтому они верили в бога.

Вернее, они верили в бога, и поэтому пили нектар и амброзию.

— Вездесущий! — сказали архангелы.

— Ну, видите! А они что твердят в один голос? Нет, видно, придется смешать им языки, чтобы у них не было такого единогласия!

Бог так и сделал, и люди сразу перестали понимать друг друга. Каждый вытащил из кучи свой камень и спрятал его себе за пазуху.

И увидел бог, что это хорошо.

— Ну, теперь у них дело пойдет, — сказал он. — Что у нас дальше на повестке дня?

Кажется, Содом и Гоморра?

— Содом и Гоморра… Содом и Гоморра… — припоминал всевышний. — Что-то я их не нахожу на карте… Ага, есть. Так что там в этих городах?

— Все хорошо, — сказал первый заступник. — Жители смирные, благонамеренные, господа чтят, и все такое… — Заступник вспомнил, как на его глазах молодой содомлянин перемигнулся с юной гоморреянкой, и замялся: — Есть, правда, недоработки морального порядка…

— Недоработки? — насторожился всевышний. — Это уже хуже.

— С кем не случается? — поспешил вмешаться второй заступник. — Мы сами были и молодыми, и даже детьми… — Сказав о детях, второй заступник вспомнил мальчишку-гоморреянина, который показал ему язык. — Кстати, с детьми у них не все благополучно. Так сказать, промахи в вопросах воспитания.

— Промахи? — нахмурился всевышний. — Это еще хуже!

— С детьми — сами знаете как. Это не то, что взрослые… — сказал третий заступник и осекся. Он вспомнил двух взрослых людей, которые валялись на улице Содома, пьяные в стельку.

— Ты что-то хотел сказать? — покосился на него всевышний. — Ну, говори, выкладывай!

— Срывы у них… по части возлияния… — выдавил из себя третий заступник.

— Срывы?! Да это же черт знает что! Уничтожить! Сжечь! Испепелить до основания!

Уничтожили, сожгли, испепелили.

Сокрушаются святые заступники:

— Все труднее работать со стариком… Такие города, таких людей уничтожить! Ну и порядки пошли — прямо-таки Содом и Гоморра!

«Возлюби ближнего!» — гласит первый закон. А о том, что своя рубашка ближе ближнего, — это уже второй закон.

«Не убий!» — гласит первый закон. А о том, чтоб убивать всех инакомыслящих, — это уже второй закон.

Для людей бог создал закон, а для себя — второзаконие.

— Не пожелай жены ближнего своего! — сказал господь, смерив жену ближнего понимающим взглядом. И когда один из смертных ее пожелал, бог тут же покарал его на месте.

Ведь этот грешник не только украл чужую жену — он, можно сказать, украл чужую идею!

А земля обетованная оказалась обычной землей да еще вдобавок сухой и каменистой.

Соплеменники Моисея ковырялись в этой земле и с тоской вспоминали то время, когда они, голодные и босые, брели по безводной пустыне и впереди у них была земля обетованная…

Богу нужны жертвы. Бог не может без жертв. И вот ему понадобилась телица. Не какая-нибудь, а рыжая, естественно, молодая, без каких-либо недостатков и не знавшая ярма.

На скотном дворе заседает приемная комиссия.

— Ну, отвечай: знала ярмо?

Телица потупилась.

— Тебя спрашивают!

— Знала…

— Проваливай! Следующая!

— Есть недостатки? — спрашивают у следующей.

— Какие наши достатки? — вздыхает телица. — То того нет, то другого…

— Следующая! Эй, ты, куда прешь? Ты же не рыжая, а черная!

— Но я не знала ярма…

— Не пойдет! Следующая!

Перед комиссией — ярко-рыжая телица.

Шепот в комиссии:

— Вам не кажется, что она крашеная?

— Один черт! Теперь в этом не разберешься.

— Я вас слушаю, — говорит телица, будто она не телица, а председатель приемной комиссии.

Члены комиссии затихают. Потом следует вопрос:

— Простите, пожалуйста, у вас есть недостатки?

Телица вскидывает голову и делает корпусом полуоборот:

— Вы что, сами не видите?

Члены комиссии краснеют.

— Да, да, конечно… Еще один нескромный вопрос: вы знали ярмо?

— Ярмо? За кого вы меня принимаете?!

Комиссия удовлетворена. Вот это телица! Такую не стыдно принести в жертву.

Но члены комиссии не спешат. Они сидят и, как завороженные, смотрят на рыжую телицу. Потом один из них говорит:

— Приведите-ка сюда ту, черную…

Осел сказал:

— Вот я тебя сейчас челюстью!

— Это как? — растерялся лев.

— Ты что ж, не читал святого писания? Там ясно сказано, что Самсон побил ослиной челюстью тысячу филистимлян.

— Ишь ты! Целую тысячу?!

— Ни больше, ни меньше. Ослиная челюсть — страшное оружие, если она в надежных руках!

— Покажи! — попросил лев. — Разреши, пожалуйста, я потрогаю!

Потом лев стоял над мертвым ослом, прижимая к груди его челюсть. «Да, думал лев, — покойник был прав: в надежных руках ослиная челюсть — страшное оружие!»

Собрал Самсон триста лисиц и говорит:

— Вот какое дело: надо отомстить филистимлянам. Сейчас я подожгу вам хвосты, а вы побежите и выжжете все их поля.

Лисицам понравилась такая идея. Подставили хвосты, побежали.

— Ну и хитер наш Самсон!

— Шутка сказать — до такого додуматься!

Бегут лисицы — ног под собой не чуют:

— О, это будет месть!

— Страшная месть!

Бегут лисицы, объятые пламенем:

— Ох и достанется филистимлянам!

— Представляете, какой у них будет вид?

— Да, не хотелось бы быть на их месте!

И заговорила ослица человеческим голосом:

— Со слов Валаама…

Разинули рты святые угодники: шутка сказать — со слов Валаама!

— Тише, тише! — шикают друг на Друга. — Дайте уловить, дайте запомнить!

— Со слов Валаама… — говорит ослица.

— Со слов Валаама, — млеют угодники, — действительно, лучше не скажешь.

И никто не знает, кто такой Валаам. Но, наверно, кто-то такой, раз на него ссылаются. Может, из Библии, может, еще откуда…

Слушают святые угодники.

На ус мотают.

Пример берут.

С ослов Валаама.