- Некогда разговорами заниматься, - прохрипела Элл, проталкивая мешок в дупло. – Дел невпроворот. Мне еще столько всего нужно собрать. А как, кстати, поживает Тан-Тан?

Тан-Тан сложил палки крест-накрест, запалил костер – и вскоре уже уминал сытные шашлыки. А потом позаимствовал чью-то гитару – и давай наяривать песенки. Он, по совету Никса, старался держать себя в руках и не поддавался искушению украсть чужое добро. Жители лагеря это почувствовали. Они относились к Тан-Тану с недоверием и предпочитали держаться в стороне. Исключением стал лохматый Юмлис. Он любил хорошо покушать, да и музыку послушать был не прочь. А кое-где даже подпевал. И, надо сказать, пел он весьма недурно. Как и прочие жители, Юмлис коллекционировал что ни попадя. Он уже давно сбился со счета, и если бы его спросили, сколько у него коллекций, он бы просто пожал плечами. Его закрома трещали по швам.

- Ням-ням, как вкусно! – сказал он как-то раз, поедая шашлыки за компанию с Тан-Таном. – Но что-то мне, друг, не по себе. Даже твоя музыка не помогает. Не подпевается мне.

Тан-Тан оторвался от еды, отложил палку с шашлыками и внимательно оглядел Юмлиса.

- Да, с тобой, действительно, не всё в порядке, - подтвердил он, дотронувшись до растрепанных волос товарища. – Раньше они были русые, а теперь черно-белые. Ты где-то вымазался?

- Черно-белые?! – испуганно воскликнул Юмлис. – Но я недавно купался в море. Они не могли испачкаться.

Внезапно с криком «Ой, мамочки!» он вскочил с бревна, на котором сидел, и уронил шашлыки  в костер.

- Хвост… - ошарашенно пробормотал Тан-Тан. – Как у сороки.

Юмлис медленно повернул голову. Сзади у него действительно красовался зеленовато-сизый хвост.

- Ай-яй-яй! Что же делать? Я не хочу превратиться в сороку! – заверещал Юмлис.

- Я знаю, что делать! – сообразил Тан-Тан. – Надо избавиться от добра, которое ты успел накопить! Где твое дупло?

Он схватил друга за руку, но в этот момент ноги бедолаги превратились в птичьи, руки – в сизые крылья, а вместо носа появился острый черный клюв. Юмлис вырвался и беспокойно запрыгал по земле на коротких ногах.

- Ча-гак! Ча-гак! – растерянно прострекотал он.

- Где дупло? Лети, птичка! – приказал Тан-Тан. Когда сорока взмыла в воздух и направилась к деревьям, он побежал следом. Дупло отыскалось сразу – темное, круглое и невероятно глубокое. Тан-Тан забрался внутрь и выбросил «сокровища» сороки-Юмлиса, пока тот норовил клюнуть его в голову.

- Надо убираться с острова, - сказал Тан-Тан. Сгреб птицу в охапку, запихнул в подвернувшийся под руку мешок и крепко затянул узел. – Извини, приятель. Ради твоего же блага.

Он вздохнул и, ловко приземлившись на груду безделушек, поспешил к друзьям.

7. Буря

Элл как раз собиралась добавить в свою коллекцию обнаруженное на побережье колье с цветными камешками, когда Тан-Тан больно дернул ее за запястье. В другой руке у него был зажат мешок, в котором трепыхалось и надрывно кричало какое-то существо.

Элл одарила его колючим взглядом.

 - Спятил, что ли?

- Пойдем, некогда объяснять! – сказал Тан-Тан и потащил ее за собой.

Элл лишь одним глазком успела увидеть, как к ее ненаглядному ожерелью подлетела белобокая сорока. Поддев драгоценность клювом, птица тяжело захлопала крыльями и вскоре скрылась в лесу.

Никса они нашли у прибрежной скалы. Тот, как всегда, возился с ПоЛоПлоКалем, и его рубашка была измазана чем-то черным. Тан-Тан побледнел и почувствовал, как почва уходит из-под ног.

- Ты что, тоже превращаешься? – воскликнул он. – Нет, даже не думай! Если не ты, то кто вывезет нас с этого проклятого острова?!

Никс приподнял правую бровь и насмешливо уставился на Тан-Тана.

- Чепуха, - сказал он. – Я и не думал превращаться. А что стряслось?

- Остров заразный! – нетерпеливо пояснил тот. – Если в ближайшее время мы отсюда не уберемся, то все станем сороками! Вот! – Он потряс мешком, где кувыркался пернатый Юмлис. – Один из моих друзей превратился у меня на глазах. И пусть на меня обрушится эта скала, если я вру!

Никс отложил инструменты и невозмутимо пожал плечами.

- Что ж, в таком случае, отчаливаем.

Сказано – сделано. По приказу капитана, ПоЛоПлоКаль послушно стал кораблем и, отплыв от берега, набрал полный ход. Не успел Тан-Тан досчитать до ста, как злосчастный остров Сорок скрылся за горизонтом. И тут только Элл обнаружила, что они забыли о маленькой Ненни.

- Как вы могли?! – разорялась она. – Оставить Ненни одну-одинешеньку среди незнакомых людей и птиц способен лишь бесчувственный! А всё Тан-Тан: пойдем, некогда объяснять! Куда, спрашивается, торопились?

Тан-Тан сидел на бочке, заложив ногу за ногу, и беззаботно разглядывал коричневую веревочную сеть под парусом. Он выпустил сороку-Юмлиса, и тот прыгал по палубе, издавая назойливый стрекот.

- Когда ты в последний раз видела Ненни? – деловито осведомился Никс.

- Ну… Если честно, - замялась Элл, - я не видела ее с тех самых пор, как мы повздорили из-за пуговиц. Они так красиво переливались на солнце… И что на меня нашло – затевать ссору на пустом месте! Кстати, Ненни победила, и пуговицы достались ей. У нее в тот день еще была странная прическа… Не то волосы, не то перья на голове.

- Всё ясно, - сказал Тан-Тан. – Твоя Ненни превратилась в сороку. Тебе просто повезло, что ты осталась прежней.

- Значит, ее теперь не спасти?

Тан-Тан пожал плечами.

- Надеюсь, от этой болезни всё-таки есть лекарство. Малышка Ненни должна попытаться снова стать человеком, хоть нас и не будет рядом, - вздохнул он. – А нам нужно спасти Юмлиса. Эй, капитан! Какой у нас остров на очереди? – поинтересовался он у Никса. Тот стоял у штурвала и насвистывал песенку.

- Остров Новогоднего Безумия, - отозвался Никс.

- На корабле лучше не свистеть, - сделал замечание морской конек. – На свист приплывают скаты. А они мастера устраивать бури и шторма.

Путешественники дружно обернулись. О морском коньке они и думать забыли. А между тем вокруг него плавало уже никак не меньше дюжины вылупившихся мальков.

- Я поменяю воду! – вызвалась Элл.

Ее спустили к воде на тросах. Волны вздымались на поверхности Бурного океана, как игривые барашки. Зачерпнув банкой воды и выпустив мальков, она собралась уже дать знак друзьям, чтобы ее поднимали, как вдруг увидала под собой широкую пятнистую спину неведомого существа. Что-то заставило Элл оцепенеть.