- Извините, а когда утренний поезд? – поинтересовалась у смотрителя Элл.

Тот сонно глянул на нее из-под козырька фуражки.

- Здесь всегда ночь, - сообщил он, зевая. – Поезда каждый час отправляются к Белому Страннику. Сегодня редко кто ездит этим маршрутом, - добавил он. – Белый Странник в дальнем странствии.

- А кто он такой, этот Странник? – ехидно полюбопытствовал Тан-Тан. – Дед Мороз, что ли?

- Молодой человек, - посерьезнел вдруг смотритель. – Крайне не советую острить на эту тему. Жители острова относятся к Белому Страннику с уважением и не позволяют себе колкостей в его адрес.

- Ну а мы не жители острова, - бесцеремонно парировал Тан-Тан. – Да и ваш Странник всё равно не слышит.

- О! Ошибаетесь! – покачал головой смотритель. – Белый Странник слышит все разговоры, в которых упоминается его имя. Вы бы лучше не петушились, а то останетесь в следующем году без подарка.

Тан-Тан победно скрестил на груди руки.

- Ну, так я и знал. Дед Мороз!

Смотритель станции устало вздохнул и снова покачал головой, но больше ничего не сказал.

Гудя и свистя, к перрону подкатил поезд. В наполовину заиндевелом окне Элл разглядела блестящую трубу, из которой вырывался пар, большие чистые колеса и коричневые вагоны, украшенные красными гроздьями рябины.

- Может, проедемся? – неуверенно предложила она.

- Но у нас ведь нет билетов, - сказал Никс.

- Билеты не нужны, - краем рта улыбнулся смотритель. – Белый Странник не берет платы с гостей.

Он надвинул фуражку на глаза и куда-то исчез.

- Раз билеты не нужны, почему бы, и правда, не прокатиться? – обратился к друзьям Никс.

- Вы как хотите, а мне эта затея не нравится, - проворчал Тан-Тан. – Кто знает, что на уме у Белого Странника. Вдруг он приготовил для нас ловушку?

- Тогда будем настороже.

Поезд издал длинный, пронзительный гудок. Ему не терпелось поскорее тронуться с места. Один за другим Элл, Никс и Тан-Тан заскочили в последний вагон и были приятно удивлены: невесть откуда перед ними возникли дымящиеся кружки с самым вкусным какао на свете.

- Чудеса! – поразился Никс и отхлебнул напитка.

- Да ничего особенного, - фыркнул Тан-Тан. – Знаю я эти фокусы. Просто кто-то спустил кружки на прозрачных нитках.

Он поводил рукой в воздухе, но никаких ниток не обнаружил.

- Бутафория, - снова фыркнул он и с мрачным видом уселся в обитое красным бархатом кресло.

От кресел в вагоне Элл была в восторге. Бегала по ковровой дорожке, трогала красный бархат и выбирала местечко поудобнее. За окном проносились сугробы, яркие крыши домов, заснеженные ели и сосны. А потом внезапно началась метель – и уже не видать было ни крыш, ни сугробов, ни деревьев. Повсюду – белым бело. Только поезд мчится сквозь бесконечную ночь...

Затормозил состав без всякого предупреждения. Тан-Тан и Никс по инерции подались вперед и стукнулись лбами о спинки соседних кресел. Элл крепко вцепилась в поручни.

- Что, приехали? – спросила она.

- Не похоже, - потирая шишку на лбу, заметил Тан-Тан. – Скорее всего, путь загородила какая-нибудь невоспитанная лавина.

- Да нет, поглядите, - сказал Никс, протерев запотевшее окно. – Метель стихает. Мы прибыли.

Снаружи дом Белого Странника ничем не отличался от иглу, какие строят эскимосы. Он целиком состоял из плотно прилаженных друг к другу снежных кирпичей, а внутри был завален подарками, коробками шоколадных конфет, гирляндами и бенгальскими огнями. За столом посреди всего этого беспорядка скучал высокий длинноволосый эльф с заостренными кверху ушами и безразличным выражением лица.

- Вы к Белому Страннику? – равнодушно спросил эльф. – Он в отъезде. Чем могу помочь? Если нужна экскурсия, то экскурсовод из меня никудышный. Осмотрите всё сами. Конфет ешьте сколько угодно. Они зреют на конфетных деревьях каждый час, и их уже некуда девать. Ах да… Подарки тоже можете выбрать самостоятельно. Берите, что пожелаете. А я, пожалуй, посплю. Зимними ночами спится крепче всего.

Эльф закинул на стол скрещенные ноги, надвинул на лоб красный колпак с помпоном и засвистел носом.

Только сейчас Элл уловила мерное тиканье часов. Они занимали почти всё свободное пространство на стенах. Слабо светились их круглые циферблаты, на которых без устали двигались секундные стрелки.

«Чак-чак, чак-чак», - качались деревянные маятники. Часы располагались так близко друг от друга, что маятники нет-нет да и сталкивались.

Бой курантов оглушительно возвестил полночь. Из часов на стенах одновременно повыскакивали маленькие бородатые гномы и хором заверещали: «С Новым годом! С Новым годом!». Эльф раздраженно вздохнул и попытался повернуться на бок. Однако тут его ветхое кресло предательски заскрипело – и он очутился на полу. Вместо того чтобы встать, эльф заполз поглубже под стол, пробубнил что-то нечленораздельное, и вскоре друзья услыхали, как блаженно он посапывает.

- Тяжело, наверное, работать по ночам, - сочувственно произнесла Элл.

- Особенно когда вокруг творятся всякие безумства, - согласился Тан-Тан, косясь на ближайшие часы. – Нужно обладать редкостной выдержкой, чтобы не сойти с ума, когда вокруг истошно вопят «С Новым годом!».

- Вот поэтому остров и зовется островом Новогоднего Безумия, - сказал Никс.

Элл обвела комнату прищуренным взглядом.

- Навряд ли мы найдем здесь Эйри и Фэй, - сказала она. – В такой-то кутерьме.

- Тогда надо навести чистоту! – нашелся Тан-Тан. – Хотя, признаться, я терпеть не могу уборку…

Разгребая завалы подарков, под серебристым слоем новогоднего «дождика» Элл обнаружила затейливый старинный ключ с узорами и незаметно спрятала его в рюкзак. А Никсу понравился красный зонт-трость.

- Занятная вещица, - пробормотал он. Однако стоило ему раскрыть зонт, как тот взмыл красным полукругом под снежный потолок.

- Ого! Вот так чудеса! – закричал сверху Никс. – Он еще и летает!

- Полезная штуковина, - ухмыльнулся Тан-Тан. – Особенно если нужно срочно откуда-нибудь улизнуть.

Сам он решил подналечь на конфеты, которых, как и сказал эльф, здесь было пруд пруди. Он ел без разбора и суфле, и помадку, и желатиновых мишек. Его руки и лицо испачкались в шоколаде. Тан-Тан искал конфеты повсюду: вытряхивал из подарочных коробок, вынимал из миниатюрных сундучков. Шоколадные яйца с сюрпризом запихивал в свои оттопыренные карманы и запасся ими, наверное, на целый год вперед. А потом на глаза ему попалась странная деревянная шкатулка с искусной резьбой по бокам. Тан-Тан ожидал, что и там будет очередная конфета. Но когда он открыл шкатулку, оттуда повалил синий дым. Дым окутал Тан-Тана с головы до ног, и тот почувствовал, что тает, словно какой-нибудь снеговик на солнцепеке. Он поднес руки к лицу – и похолодел. Сквозь ладони и пальцы он видел комнату и друзей почти так же отчетливо, как сквозь стеклышко от разбитой бутылки.