Слово "ряду" было дважды подчеркнуто. Первым делом председатель Эдди подумал, что господин Икс угрожал даже с того света. Не успев как следует вникнуть в содержание странного письма, фацист на всякий случай поспешил улыбнуться.

- Я полагаю, уважаемая сударыня, ваш муж не ожидал, что благоприятные перемены у нас на Западе наступят так скоро, - стараясь казаться уверенным, внушительно произнес он. - Поэтому господин рейхсминистр и установил двадцатипятилетний срок.

- Это письмо могло и не застать меня в живых! - не скрывая раздражения, заявила вдова. - Он хорошо знал, сколько мне лет! Впрочем, он всегда был тупым и упрямым ослом!

Эдди отвел глаза. Подбирая слова, он сказал:

- Конечно, у вашего супруга был... э... волевой... убежденный характер...

- Еще раз вам говорю - это был самовлюбленный индюк! К тому же эта вечная мания таинственности! Секреты! Шифры! Шпионы! Он готов был выловить злоумышленника из тарелки с супом! На черта, я вас спрашиваю, это дурацкое письмо? Разве нельзя было толком объяснить?

- Господин рейхсминистр, по-видимому, опасался, что любезная фрау могла бы разгласить тайну. Разумеется, не по своей воле, а под физическим воздействием.

- Ну, хорошо. Перейдем к нашей теме, - предложила госпожа Икс. - Вы, фацисты, считаете себя прямыми наследниками идей великого рейха.

- Разумеется, сударыня! В этом ни у кого нет сомнений!

- Следовательно, я попала по адресу. Но сразу установим - десять процентов мои! Вам ясно?

- Шесть! - тотчас возразил Эдди, хотя пока ему еще ничего не было ясно.

- Черт с вами! Восемь! - Это было сказано таким тоном, что председатель ФНП понял: больше торговаться не имеет смысла. Старуха не уступит и полпроцента.

- Пусть будет восемь, - подтвердил он.

- Учтите, нашу договоренность мы оформим юридически по всем правилам. Документы я перешлю верным людям, и, если вы попытаетесь меня надуть или со мной что-нибудь случится, все дело немедленно попадет в прессу.

- Сударыня! - возмущенно запротестовал глава фацнстов. Он даже выставил ладони, будто преграждая путь таким несусветным предположениям. - Сударыня, за кого вы нас принимаете! Наши общие идеалы!..

- Не тарахтите, Эдди, - деловито оборвала вдова. - Я хорошо знаю, почем нынче идеалы... Так вот, милейший, что вам известно о золотом запасе третьего рейха?

Эдди уставился на невозмутимо курившую вдову.

- Любезная фрау, об этом даже дети знают, - после небольшой паузы проговорил он. - Еще в сорок пятом наше золото сперли американцы! Шахта "Кайзер-рода" в Тюрингии...

- И вы думаете, это все, что у нас было? Фаци номер один вздрогнул. В этом вопросе вдовы он вдруг отчетливо услышал эхо догадок, которые долгие годы глодали его самого и ближайших сподвижников.

- Вам что-нибудь известно? - осторожно спросил фюрер.

Фрау Икс молчала.

- Если речь идет о таких суммах... - Эдди не выдержал и повысил голос. Извините, сударыня, но это грабеж! Полпроцента - самое большее!

Вдова с треском захлопнула свою сумочку, где лежал заветный конверт, и поднялась, сделав вид, что собирается уходить.

- А ведь есть и другие заинтересованные лица, - как бы про себя заметила она. - У меня много друзей не только в Европе.

- Вы в самом деле жена своего мужа! - в сердцах выпалил Эдди и приглашающе похлопал по пыльному креслу. - Садитесь. Давайте говорить серьезно.

Фрау Икс не заставила себя упрашивать. Она снова уселась и беззаботно бросила свою сумочку на низкий столик, стоявший поодаль. Политик покосился на этот элегантный бочонок черной кожи.

- Напрасно вы смотрите, милейший, - усмехнулась старуха. - Бумажка вам ничего не даст. Картину, о которой там идет речь, знаю только я. Нужен каталог. Разгадка в нем - я уверена... Я достаточно ясно излагаю?

Эдди кивнул и потер виски. Теперь его растерянная физиономия не оставляла никаких сомнений: он не ждал подобного разговора и не был готов к нему.

- Начать такое дело без шифра может только идиот. - Вдова покрутила пальцем у собственного лба. - Но начнем мы не с шифра. Мы начнем с договора. Я пришлю своего адвоката в удобное для вас время. Тем более что нынче оно работает на вас.

Госпожа Икс показала на окно, сквозь которое хорошо была видна каланча штаб-квартиры фацистов с ослепительной надписью на крыше.

- Ну и школа у вас, сударыня! - не без удовольствия отметил Эдди, уважительно разглядывая даму в скромном черном туалете, приличествовавшем важному разговору в память великого человека. - Правильно дед говорил: девушка - это бутон, женщина - это шипы и только дама - это настоящая роза... Разрешите поцеловать вашу руку?

- Вы можете поцеловать мне щеку, - предложила старуха и шустро подставила новому фюреру свое дряблое нарумяненное лицо...

ГЛАВА 5,

повествующая о том, как господин Гуго-Шакал вставал с четверенек

Бывший студент по прозвищу "Шакал" в свободное время старался думать. Его все еще одолевало беспокойство. Ему казалось, что фирма "Дженерал арт" функционировала настолько нагло, что самым грубым образом нарушала элементарные, принятые в цивилизованной Европе приличия, когда преступник скрывается, а детектив его ищет.

Мистер Джек не прятался, а, наоборот, охотно давал интервью, помещая огромные объявления в журналах, устраивал шумные аукционы-лотереи, на которых разыгрывались ценные произведения искусства. Шеф на удивление равнодушно относился к полиции. Похоже было, что дома у него полицейские и гангстеры жили единой дружной семьей. Но Шакал превосходно знал, что европейская полиция пока еще придерживалась патриархальных нравов. Время от времени стражи порядка любили проводить помпезные операции с непременным треском в газетах, затяжными судебными процессами, выступлениями по телевидению выдающихся обвиняемых. Все это надежно поддерживало престиж полицейских учреждений, а заодно создавало широкую популярность гражданам, преступившим закон. И те и другие были довольны.

Однако перспектива занять место на скамье подсудимых не радовала недоучившегося студента. Не имея пока еще прочного положения в обществе, он, естественно, не мог себе этого позволить. И поэтому настойчиво размышлял, как удовлетворить аппетит Кривого Джека с наименьшим риском для себя самого. В конце концов идея созрела.

Улучив момент, когда у хозяина никого не было, Шакал робко скользнул в его кабинет. Элегантная ледяная Китти, в которой теперь было трудно узнать смазливую девчонку из бара "Мольберт", и не заметила, как он прошмыгнул мимо ее столика, сторожившего дверь кабинета.

Единственное око мистера Джека вопросительно вперлось в незваного посетителя.

- Шеф, есть рационализаторское предложение, - скороговоркой сообщил молодой деятель. - Я раздобыл старика, который превосходно подделывает полотна. Производственная площадь, сырье и оборудование имеются...

- "Дженерал арт" имеет дело только с подлинниками, - сухо прервал хозяин, и интерес, мелькнувший было в его глазу, погас.

- Шеф, дело не в этом! - Больше всего Шакал боялся, что, не дослушав, мистер Джек выставит его из кабинета. - По-моему, "Дженерал арт" незаслуженно игнорирует частные коллекции. Обслуживая только государственные музеи, наша фирма постоянно подогревает интерес у Интерпола...

При упоминании международной полиции глаз хозяина снова ожил, и рационализатор продолжал более уверенно:

- По моему запросу институт социологических изысканий провел ряд исследований. Оказалось, что только ноль и четыре десятых процента владельцев систематически любуются принадлежащими им полотнами. Остальные девяносто девять и шесть десятых вспоминают о своих ценностях либо в случае прихода гостей, либо решив продать тот или иной шедевр... Счет института - тысяча двадцать четыре марки...

Шакал замолчал, ожидая приговора. Глаз мистера Джека разъяснил, что сумма пустяковая и потрачена, по всей вероятности, не без пользы. Теперь уже глава фирмы внимательно слушал.