А потом я думаю о том, что я сказала. «Займу тебе место?» Это чёртов дом его родителей! Я – просто идиотка.

С напряжёнными до предела нервами я мчусь через кухню в официальную столовую и занимаю место, которое всегда было зарезервировано для меня во время учёбы в школе.

– Спасибо за приглашение, миссис Шоу.

– Не начинай это снова. В первый раз мне потребовалось три года, чтобы избавиться от этой привычки. Меня зовут Сью, и я ожидаю, что ты будешь называть меня этим именем.

– Да, мэм.

– Теперь все наполняют свои тарелки. Сегодня у нас будет всё, что любит Куинн. Добро пожаловать домой, дорогая!

– Тушёное мясо?

– Да, и всё необходимое.

Мой рот мгновенно наполняется слюной, и мне не нужно повторять дважды. Я смотрю на сервировочное блюдо передо мной и кладу в свою тарелку жаркое, картофель и овощи.

Всё это выглядит потрясающе, но это не идет ни в какое сравнение с человеком, который входит в столовую, чёрная рубашка теперь облегает его грудь. Его волосы выглядят влажными, как будто он запустил мокрые руки в них. Он приближается ко мне, и я чуть не давлюсь морковкой, которую только что положила в рот. Мне приходится несколько раз откашляться, чтобы избавится от застрявшего овоща, когда Тревор занимает пустое место рядом со мной, которое я не заметила.

– Ты в порядке, милая? – спрашивает он.

Я быстро киваю и решаю есть как можно больше пищи, чтобы пережить этот ужин. Я едва дышу после того, как быстро доедаю свою тарелку.

Рука касается моих голых ног чуть ниже подола юбки.

– Что ты делаешь? – шепчу я, когда костяшки пальцев наклонившегося Тревора скользят по моей икре, а затем движение повторяется, когда он поднимается.

– Извините, я уронил салфетку, – объясняет он, кладя ткань на колени.

Он подмигивает мне, до того как я успеваю сказать больше, а затем начинает есть.

– Этот ужин прекрасен, миссис… я имею ввиду, Сью.

– Благодарю тебя, дорогая. Так замечательно, что ты дома. Ты думала о том, чтобы вернуться насовсем? Я знаю, Иззи будет рада, если ты снова будешь рядом.

Моё сердце начинает биться по другой причине. Я ненавижу подводить людей, но моя жизнь в Лос-Анджелесе. Моя карьера и мои друзья – ну, те немногие, что у меня есть.

Немногие? Ха. Единственный друг, который у меня есть.

– Ну, я, эм…

– Мама, не надо ставить её в неудобное положение. У неё отличная карьера, и жизнь в Лос-Анджелесе, я уверен, нравится ей. Дай ей передохнуть, – вмешивается Тревор, и я с благоговением смотрю на него через плечо.

Я ожидала, что их мама и Иззи будут настаивать на этом, пока я не пообещаю больше посещений, или что-то, что успокоит их, он закрыл этот вопрос.

– Спасибо, – говорю я, и он отвечает кивком.

– Расскажи нам, что ты планируешь делать, пока ты здесь? – спрашивает Джейк, отец Иззи и Тревора.

– Ну, у меня есть сценарий для работы. Это романтическая комедия, поэтому она немного отличается от драматических ролей, в которых я снималась в прошлом. Вообще-то, вы не знаете, мистер Тиммонс всё ещё руководит театральным кружком в школе?

Лязгающий звук прерывает мою речь, и я наблюдаю, как вилка Тревора звенит по тарелке, следуя за его ножом. Он испепеляет взглядом свою сестру.

– Ты ей ничего не рассказала?

– О чём?

Иззи вытирает рот салфеткой.

– Прости меня. Ты сказал мне ничего не говорить о доме.

– Я ничего не понимаю. Что здесь происходит?

– Весь отдел искусств при школе был закрыт из-за сокращения бюджета около четырёх лет назад. Вскоре после этого мистер Тиммонс переехал в Джорджию со своей женой, – объясняет Тревор.

– Значит, вДейл Сити нет драматического кружка?

Он качает головой, и моё сердце падает. Я никогда не думала, что они сократят программу в школе. Там всегда была большая группа преданных делу студентов, и когда я присутствовала, мы собирались на наши собственные деньги.

– А как же общественный театр?

– Его тоже больше нет. Когда мистер Тиммонс ушёл, не было никого, кто хотел бы возглавить его. Прости, Куинн, – говорит Сью голосом, который должен меня успокоить, но происходит наоборот.

Стул скрипит, когда я извиняюсь и отодвигаюсь от стола. Я слепо перемещаюсь по коридору и направляюсь к закрытой террасе. Мои глаза заволокло слезами. Я не могу поверить в то, что отдела драмы и театра больше нет. Только они давали мне надежду, пока я росла. Там я поняла то, что хотела сделать со своей жизнью. Я не знаю, что бы случилось со мной без них. Туда я сбегала из дома, в котором мои родители были редко рядом и уделяли мне мало внимания. Дома была крыша над головой и еда на столе, но не было любви.

Наконец, на террасе с видом на цветочный сад на заднем дворе Сью я прислоняюсь головой к стеклу. Я делаю несколько глубоких вдохов, как меня учили для успокоения нервов, но, похоже, это не работает. Боль от осознания, что то, чем я когда-то дорожила, теперь не существует, почти невыносима.

– Я так и думал, что найду тебя здесь, – звучит глубокий, хриплый голос.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, что это Тревор. Я почувствовала его до того, как он заговорил. Моё тело всегда знает, когда он рядом.

– Это всегда было твоё любимое место в доме. Теперь я это припоминаю.

Глядя в окно, я спрашиваю его.

– Зачем им скрывать это от меня? – смотря через плечо, я вижу его сочувствующие глаза и продолжаю. – Они знали, насколько важны для меня эти программы. Я могла бы им помочь. Я могла бы их спасти. – Я заканчиваю всхлипывать и даю волю слезам.

Внезапно я оказываюсь в окружении двух сильных рук, прижатая лицом к груди Тревора. Даже среди суматохи, витающей во мне, моё тело всё ещё реагирует на его близость, мои руки обвиваются вокруг его талии, и я прижимаюсь к нему.

– Мне очень жаль, Куинн. Оглядываясь назад, я уверен, что Иззи с мамой думали, что они делают то, что ты просила.

Тревор позволяет мне плакать и отпустить боль от осознания, что мой любимый учитель ушёл вместе с началом моей страсти.

Его рука начинает ласкать мою спину и шею и замирает на линии подбородка, как только мои всхлипы утихают. Моя голова сама по себе запрокидывается, и я вглядываюсь в обеспокоенные зелёные глаза Тревора.

– Лучше? – спрашивает он.

– Лучше. Насколько это возможно.

Одновременно с движением его головы его большие пальцы начинают ласкать мягкую кожу вдоль моей челюсти.

– Мне очень жаль, милая.

– Почему ты меня так называешь? – шепчу я, теряя себя от его прикосновений. Он не отвечает, но пульс учащается. – Тревор?

Он опять не отвечает, но воздух между нами словно потрескивает. Он наклоняется вперёд, и я готовлюсь к поцелую, который ожидала с тринадцати лет. Мои глаза закрываются, и я задерживаю дыхание, ожидая почувствовать его губы напротив своих. Но он касается моего лба, и я разочарована.

Я смущена и открываю глаза, когда он отступает из моих объятий.

– Что здесь происходит? – выпаливает Иззи, когда входит в комнату.

–Н-ничего, Из. Тревор просто пришел меня успокоить, вот и всё.

Мой взгляд следует за ним, пока он не покидает комнату, не оглядываясь назад.

– Это выглядело как нечто большее. Я имею в виду, как это было бы странно. Я не могу представить вас с Тревором вместе.

– Почему это должно быть странно? – её глаза сузились, и я быстро добавила. – Просто из любопытства.

– Потому что мы все, как братья и сёстры. Это было бы странно. К тому же ты моя подруга, а он спит с большим количеством женщин, чем я могу сосчитать. Он только навредит тебе, Куинн.

– О, я знаю. Мне было просто интересно.

Иззи берёт меня за руку и ведёт обратно в столовую, извиняясь за то, что не рассказала мне о мистере Тиммонсе. Когда мы проходим мимо кухни, я смотрю, как Тревор опрокидывает стакан с янтарной жидкостью, прежде чем встретиться с моим взглядом. Я пытаюсь удержать его взгляд, но он быстро смотрит в столовую, где его мать ставит на стол пирог.

– Это не Бостонский крем, но я думаю, что яблочный подойдет.

Я улыбаюсь.

– Он выглядит восхитительно.

Когда мы садимся за десерт и кофе, я пересказываю Джейку краткий обзор сценария по роману, который читала дважды. Он кажется заинтересованным, поэтому я продолжаю объяснять про персонажей и сцены.

– У меня есть решение! – кричит Сью.

– Что? – спрашивает Тревор.

– О, точно. Я знаю, кто может с тобой всё прочитать. Тревор может это сделать. У него есть годы накопленного отпуска, так что я сомневаюсь, что его босс будет возражать, если Треворвоспользуется им.

Лица Иззи и Тревора побледнели от тревоги.

– У нас нехватка персонала в офисе. Я не могу просто взять отгул, мам. И вдобавок ко всему, что, чёрт возьми, я знаю о чтении сценария?

– О, вам просто нужно прочитать строки и, возможно, разыграть несколько сцен. Куинн – профессионал. Ей просто нужно, чтобы ты стоял рядом, – объясняет Сью. Моё беспокойство нарастает, а ладони начинают потеть, и я тру их об юбку.

– Я не хочу, чтобы Тревор использовал свой отпуск, чтобы помочь мне. – К тому же я боюсь, что не смогу контролировать себя рядом с ним, если мы будем вместе долгое время. – Я уверена, что некоторые старые друзья из драмкружка всё ещё живут рядом. Я, наверное, могу позвонить им.

– Хорошо, но я всё равно думаю, что это хорошая идея. Он недалеко живёт.

– Что вы имеете в виду?

– Я владею домом через дорогу, – говорит он.

Вот, чёрт! Я не понимала, насколько недалеко он был. Теперь мне действительно придётся себя контролировать.

Я заставляю себя рассмеяться над ситуацией, и, к счастью, Джейк и Сью меняют тему на новую сотрудницу Иззи в банке. Горло горит, когда я глотаю кофе, но я приветствую боль, и всё, что отвлекает меня от репетиции с Тревором. Если кто-то и сможет помешать мне исполнить эту роль, то это будет он.

Я делаю ещё один большой глоток обжигающей жидкости, зная, что завтра я пожалею о жжёном чувстве во рту, и смотрю поверх кружки на Тревора.

Его бледность сменяется дерзкой улыбкой, словно он может читать мои мысли, он подмигивает, а затем облизывает губы.