Профессиональные школы в некоторых странах — Швейцарии, Австрии, Венгрии, Франции — существовали уже в конце XVIII в., но они носили чисторемесленный характер и преследовали часто утопические цели. Так, на выставке 1847 г. в Австрии в регламенте ее говорилось: «Молодой рабочий, желающий обеспечить свое будущее, должен использовать время своего ученичества для того, чтобы в совершенстве изучить свое ремесло, чтобы устоять в конкуренции между машинным и ручным трудом, между национальной и иностранной промышленностью, которая с каждым днем будет становиться ожесточеннее».

Движение в пользу профессионального образования в современном духе зародилось в Англии,

Всемирная лондонская выставка 1862 г. показала, какие успехи сделала в деле профессионального образования Англия. В 1857 г. был образован знаменитый Кенсингтонский промышленный музей, имевший такое громадное влияние на развитие промышленности. Во всех английских школах было введено рисование. Устраивались конкурсы. Созданы были инспектора рисования.

Увидев на выставке 1862 г., как поставлено преподавание рисования в английских школах, штат Массачусетс выписал из Англии одного из организаторов Кенсингтонского музея — Вальтера Смита, который организовал дело обучения рисованию в Америке.

И с тех пор дело преподавания-рисования в Америке все развивалось, ведется начиная с детских садов и в настоящее время поставлено блестяще.

В Германии и Франции на дело профессионального образования стали обращать внимание лишь после франко-прусской войны, оно стало там быстро развиваться, пока производство континентальных стран не обогнало английское.

В Германии профессиональное образование обязательно для всей молодежи до 18 лет, работающей в производстве. Сначала это профессиональное образование носило очень отвлеченный характер, чисто теоретический; теперь же оно производится в особый день на самой фабрике и на заводе, чем достигаются гораздо лучшие результаты.

На всемирной выставке 1893 г. (чикагской) Соединенные Штаты Америки показали, какие громадные успехи в деле подготовки квалифицированных рабочих они сделали. Успехи эти являются следствием повышения благодаря трудовой школе общего трудового уровня страны. Трудовое начало проводится в Америке во всех решительно учебных заведениях, начиная с детского сада и кончая университетами. По общему признанию трудовая школа Америки подняла на чрезвычайно высокий уровень степень производительности.

На Парижской всемирной выставке 1900 г. Германия не выставила своих экспонатов, и Америка стала в деле профессионального образования во главе всех вывозящих наций.

Тем не менее Германия принялась энергично преобразовывать свою школу учебы в школу труда, продолжая эту работу даже во время войны^[2]. И не только школы преобразовывала, но и свои методы профессионального образования. Раньше профессиональное образование носило узкий, специальный характер; теперь ему стали придавать тот характер широкой квалификации, которая проводится в американских профессиональных школах.

В Америке, где технический прогресс происходил с максимальной быстротой, где технику приходилось применять к самым различным областям, рабочему постоянно нужно было применяться к новым условиям производства, к новым машинам, и тут нужен был не узкий специалист, а прекрасно подготовленный квалифицированный рабочий, прекрасно знакомый со своей отраслью производства.

На необходимости именно такой квалификации — общей, а не узкоспециальной — настаивал Маркс в «Капитале»:

«Современная промышленность никогда не рассматривает и не трактует существующую форму известного производственного процесса как окончательную… Посредством машин, химических процессов и других методов она постоянно производит перевороты в техническом базисе производства, а вместе с тем и в функциях-рабочих и в общественных сочетаниях процесса труда. Таким образом она столь же постоянно революционизирует разделение труда внутри общества и непрерывно бросает массы капитала и массы рабочих из одной отрасли производства в другую. Поэтому природа крупной промышленности обусловливает перемену труда, движение функций, всестороннюю подвижность рабочего»^[3].

И далее: «…сама крупная промышленность своими катастрофами делает вопросом жизни и смерти признание перемены труда, а потому и возможно большей многосторонности рабочих, всеобщим законом общественного производства, к нормальному осуществлению которого должны быть приспособлены отношения»^[4].

Всесторонняя подготовка рабочих явится громадной экономией, громадным сбережением производительных сил.

Америка своим примером иллюстрировала эту истину. И Германия теперь следует ее примеру: «В Германии созданы были специальные ученические мастерские, которые посредством систематической смены занятий посвящают наиболее одаренных во все тонкости профессии. Первый пример подобного рода дала администрация императорских прусских железных дорог. Во время ученичества, продолжающегося год, молодые люди под постоянным надзором и руководством мастера учатся обращаться с материалами и инструментами. Затем они поочередно посылаются на работу в различные отделения мастерской, где они принимают участие в производимых там работах и работают при всевозможных машинах; таким образом, их практическое обучение происходит в самых благоприятных условиях» (Genoud «L'enseigne-ment professionnel»).

Америка ввела у себя еще другое усовершенствование в повышении производительности труда. «Поставить каждого человека на самое подходящее для него место», («to put the right man of the right place») — вот способ повысить квалификацию рабочих. Надо каждому дать дело по способности, по склонности, по характеру. В Америке создана особая должность при школах — «советчик по выбору профессии». Существуют также особые комиссии, разрабатывающие этот вопрос. В Бостоне открыто под руководством Франка Парсона бюро советов по выбору профессии, прекрасно работающее.

И этот вопрос, выдвинутый Америкой, был сразу же оценен во всем его значении конкурирующей с ней Германией.

Все педагогические журналы полны статьями, касающимися вопроса об одаренности.

В № 3 «Padagogische Reform» за 1916 г. Lamszus в статье «Auf der Spur der Begabung» («Определение одаренности») пишет: «Кто следил за прессой последних месяцев хотя бы поверхностным образом, знает, что не только педагогическая, но и общеполитическая периодическая пресса начала усердно обсуждать «проблему одаренности», особенно в применении ее к выбору профессии».

После войны «мы не можем, — говорит дальше Ламсцус, — позволять себе роскошь сотнями губить таланты. Мы знаем, каждый талант, не нашедший себе применения, является не только личной трагедией, но незаменимой потерей для общества».

В № 5–6 журнала «Zeitschrift fiir padagogische Psychologie und experimentale Padagogilg» за 1916 г. (журнал посвящен вопросам педагогической психологии и экспериментальной педагогики) J. Ruttmann в статье «Одаренность, производительность и выбор профессии» указывает на то, что важно изучить также технику, различные формы труда, чтобы быть в состоянии определить, кто к чему годится. Для многих профессий чрезвычайно важно установить, есть ли у индивидуума способности, которые могут обеспечить точное и длительное выполнение необходимых функций.

В № 7–8 того же журнала помещена чрезвычайно интересная статья д-ра W. Stern'a «Die Jugendkunde als Kulturforderung» («Изучение юношества является требованием культуры»).

«Настоящая трагедия человеческой жизни, по-видимому, кроется в различии человеческой одаренности». Эти слова Эмерсона остаются глубоко верными до тех пор, пока талант является личным делом его владельца и развитие или заглушение его зависят от случая, пока талант используется индивидуалистически, как орудие в борьбе за существование, или лежит под спудом. «Каждая способность, с которой человек рождается, как бы ничтожна или значительна она ни была, несет с собой право и обязанность: право индивидуума на предоставление ему всех необходимых условий для развития и применения его способностей; обязанность — применить свой талант наилучшим образом для общественных целей».