Князь хочет, чтобы Город выжил. Как бы ни бесились стихии и Внешняя Тьма, как бы ни давили на защитников Измененные, – Утес тверд как его имя и желает, чтобы мы выжили.

А я… я всегда хотела ЖИТЬ.

Наверное, я струсила. Наверное, мне не хватило гордости и отваги, чтобы направить свой Дар на уничтожение врагов-Измененных, чтобы очистить территорию Города от тварей, которые посмели захватить исконные земли Человека. Не знаю.

Но мне еще в юности пришла в голову одна странная идея. Учитель – а он, в отличие от всех ныне живущих, видел мир до Катастрофы – рассказывал о том, как рай ни с того ни с сего обратился в ад. Я наполовину верила в это, наполовину потешалась над старичком Сказочником, наполовину жалела его, почти обезумевшего от того, что мы называли жизнью, не зная иного, и живущего по-настоящему только пока мы слушали о делах давно минувших дней. Сказочник был сумасшедшим, но рассказывал немало правильных вещей. Говорил он и о том, что мир – это еще не все, что мы видим, он куда больше и куда сложнее. Учитель не лгал, некоторые книги подтверждали его слова. Тогда, много лет назад, мне казалось, будто я поняла – не сами слова, но то, что стояло ЗА ними.

Мир не таков, каким мы его видим.

Потому что мы видим далеко не все. И не всегда.

Но если то, чего мы не видим, все же есть – не можем ли мы увидеть это, если посмотрим ПРАВИЛЬНО? Иными словами, туда, куда надо и тогда, когда надо?

И не значит ли это, в свою очередь, что граница между этим миром, реально видимым, где мы пытаемся выжить, и миром иным, который мы не видим и где нам хотелось бы жить, – не может ли быть эта граница проницаема не только для взгляда?.. Не может ли существовать некоего… прохода сквозь упомянутую границу?..

На вопрос, который задают с подобной подковыркой, всякий кудесник отвечает «да». Потому что если возникает вопрос – есть и ответ на него, и этот ответ нужно только отыскать.

Так же ответила и я.

Внутренний Город обыскать было просто. Боевой периметр, спасительную Стену – чуть сложнее, но сделала я и это. После – вылазки за Стену, сперва с разведчиками, потом…

Шутник, тогдашний глава разведчиков, обучил меня, как надо выживать на земле Измененных, и его наука спасла меня не раз и не двадцать. Книжник помог отыскать в архивах Братства то, чем МОГ быть мой Проход; не место на карте Города, конечно же, нет – ах, если б все было так просто! – но некие свойства, которыми это место должно обладать.

Поймать черную кошку в черной комнате. Детская задача! Как насчет черной блохи в черном многоэтажном здании размером с Цитадель?

Пожалуй, только с моим упрямством можно было разыскать ответ, само существование которого было большим и спорным вопросом. Иные миры, которые находятся рядом с нашим, как соседние страницы в книге, однако перейти из одного мира в другой человеку не легче, чем букве переползти с одной страницы на другую, – это было гипотезой, забавой для ума, волхвы нередко развлекались, выстраивая картины-образы таких миров, ни мгновения в них не веря. Игра, как бойцы тренировали мышцы и рефлексы с палками и шестами вместо мечей и копий, как они всаживали стрелы и дротики в фанерный щит вместо живого Измененного, – так и мы, кудесники, тренировали разум в таких играх.

Приятная игра, спору нет.

Но мне хотелось большего, а потому однажды я ушла, надеясь это большее найти. И нашла.

Проход в иной мир открылся передо мной – ненадолго, и все-таки я успела почувствовать то, к чему стремилась с детства. Вкус жизни – не выживания, а жизни.

Возвращение было горьким, однако я справилась с искушением. Жизнь, настоящая жизнь, в другом, настоящем мире, существует. Теперь я не верю в это, теперь я это точно знаю. Теперь мне не нужны игры.

Когда я захочу, я снова открою Проход.

Но я не могу просто так шагнуть в ту, настоящую жизнь, оставив позади гибнущий Город – да, он похож на кошмарный сон, он такой и есть, но люди в нем обитают пока еще живые. Достойные жизни, а не выживания, они ничем не хуже меня, и я должна подарить им путь в эту жизнь, раз уж это в моих силах.

Я сделаю это.

Как только выясню с помощью наших кудесников, как. Что смогла сделать в одиночку, я сделала, теперь нужно действовать сообща. Проход, который могу открыть я сама, пропустит только кудесника, и все-таки граница миров проницаема – а значит, можно отыскать способ…

Мы найдем его. Мы должны его найти.

Потому что ЭТОТ результат будет стоить любых почестей, а я жадная и честолюбивая эгоистка – и хочу непременно получить то, что мне причитается по закону и обычаю.