По словам Фенеллы, три из этих шести месяцев Эннис придётся провести здесь, в горах.

Герцог пошевелился позади неё, тем самым напомнив о том, что, хоть Эннис и удастся избежать последних отчаянных попыток матери найти ей мужа, от Синклера никуда не деться.

А как иначе. Он станет неотъемлемой частью этих трёх месяцев. По крайней мере, на какое-то время. Естественно, не на все три месяца.

В конце концов, воров поймают, и она, Фенелла и Ангус вернутся домой. Было бы крайне неприлично оставаться в Гленкрэйне дольше, чем это необходимо. Особенно в компании с не желающим видеть её герцогом, который подозревал, что она осталась в замке по собственному замыслу, чтобы заманить его в брачную ловушку.

Несмотря на это, он был абсолютно не похож на Соммертона. Он разговаривал с ней. Видел в ней личность. И считал, что её стоит спасти от угрозы нападения разбойников. В том то и дело. Он совсем не походил на герцога. Несомненно, приятное открытие. Синклер мог выразить желание скорее поцеловать овечий зад, чем жениться на ней, но в нём определённо присутствовало некое благородство. Он отвёл своего коня в сторону и снова оглянулся на пожилую пару позади.

– С ними всё в порядке? – спросила Эннис, стискивая зубы от пронизывающего холода.

Фенелла и Ангус закутали головы в плотные шотландки, оставив открытыми только глаза.

– Эти стреляные воробьи? В порядке. Они пережили больше ста шотландских зим на двоих.

Она согласно кивнула. Они явно переносили путешествие лучше, чем она, потому что Эннис так замёрзла, что больше не чувствовала пальцев ног. Но она не жаловалась. Двигаться можно было только вперёд. Пути назад отрезаны.

– А сколько шотландских зим пережили вы, ваша светлость? – спросила она дрожащими губами, сквозь стучащие зубы.

– Таким образом, вы пытаетесь выяснить мой возраст, мисс Баллистер? – Эннис ощутила спиной, как завибрировала его грудная клетка при этих словах, сказанных с резким акцентом. – Хотите сказать, что ваша мать не выяснила этого в процессе своих изысканий? – Он устроился поудобнее позади неё, его широкая грудь упёрлась ей в спину. Белое облачко пара от его дыхания проплыло мимо Эннис и растворилось в воздух прямо перед её глазами. – И здесь все зовут меня Синклером.

Конечно, он не станет церемониться. Всё его поведение противоречило помпезности и благородным манерам, присущим герцогам.

– Мама говорит на великое множество тем. Признаюсь, я не всегда обращаю внимания.

Когда мама начинала обсуждать герцогов, Эннис старалась абстрагироваться от её голоса. Этому в значимой мере поспособствовал Соммертон.

– Мне тридцать.

– И всё ещё не женаты? Хм. Возможно, вам стоит послушать Фенеллу и вступить в брак. Как вы знаете, у меня есть сёстры.

Герцог издал звук, подозрительно похожий на смех. Он был приятным: низким и восхитительным. Как тёплый шоколад в холодное утро.

– Которую из них вы бы порекомендовали? Ту, что выпихнула вас из кареты? Или ту, что ударила брюнетку по лицу?

Эннис подавила смешок. Тогда ей было не до смеха. В то время ей больше хотелось расплакаться, нежели рассмеяться, но сейчас она получала удовольствие от общения с герцогом.

Внезапно он замолчал. Синклер натянул поводья и жестом велел Фенелле и Ангусу остановиться и вести себя тихо.

Он начал всматриваться в простирающиеся тени.

Она проследила за его взглядом, но впереди виднелись лишь заснеженные горы на горизонте. Эннис затаила дыхание, пристально вглядываясь в ночь. Слава богу, лунный свет отражался от снега и спасал их от непроглядной тьмы.

– Что...

Он взмахнул рукой, призывая замолчать.

– Слезайте. Быстрее, – прошептал он. Спешившись, Синклер потянулся к ней и опустил на землю рядом с собой. Она немного покачнулась на нетвёрдых ногах в глубоком снегу. Фенелла и Ангус последовали их примеру. Вместе с лошадьми они осторожно двинулись к небольшой рощице деревьев, лавируя между сучковатыми стволами, торчащими из снега.

Он жестом приказал всем пригнуться к земле. Колени Ангуса щёлкнули, когда он вместе со всеми опускался в снег. Фенелла пробормотала что-то по-гэльски, но её слова заглушила плотная шотландка.

Эннис вздрогнула, выглядывая из-за деревьев, не совсем понимая, чего они ждут, но её пульс бешено заколотился.

И тут она увидела причину, по которой они прятались. Или скорее причины. По меньшей мере, дюжину всадников.

– Легки на помине. Вороватые худородные негодяи, – проворчала Фенелла, – выманили старуху из постели посреди ночи и заставили лезть в снег.

– Шшш.

Герцог бросил на Фенеллу укоризненный взгляд.

Эннис пристально наблюдала за шайкой воров. Она никогда раньше не видела преступников так близко, а здесь их была целая дюжина.

В тёмных одеждах и выцветших шотландках банда выглядела разношёрстной. Хлопья снега покрывали их густые бороды. Закалённые и худощавые, они быстро скакали на своих конях, склонив головы под натиском ветра и снега.

– Направляются в сторону нашего дома, – прошептала Фенелла. – В мгновении ока управятся со всеми съестными запасами.

Синклер мрачно кивнул, не сводя глаз с бандитов.

Эннис немного расслабилась, и у неё вырвался дрожащий вздох. Эти люди могли стать её судьбой. Если бы не Синклер, ей пришлось бы лицом к лицу столкнуться с бандитами, имея в помощниках только Ангуса и Фенеллу. Она снова поглядела на герцога, испытывая глубокую благодарность.

Её внимание привлёк короткий лай. Перед всадниками бежала овчарка. Она остановилась и, подняв нос, принюхалась, позабыв о бандитах, продолжающих скакать вперёд.

Собаки обладали острым обонянием. Сможет ли эта их учуять? И разоблачить?

Эннис машинально потянулась к руке Синклера. Тёплые пальцы накрыли её ладонь и ободряюще сжали. Ей не следовало поощрять столь интимный контакт, но в сложившихся обстоятельствах было не до осмотрительности. Его прикосновение, его близость заставляли Эннис почувствовать себя в безопасности.

Один из всадников остановился и выкрикнул команду. Овчарка переключила внимание на него и потрусила за разбойниками.

Эннис с трудом выдохнула. Хотя наступившее облегчение ничуть не уменьшило напряжение в теле. Она не могла расслабиться из-за холода. Мышцы, словно сковало льдом.

Они подождали, пока всадники не скрылись из виду, а затем поднялись на ноги. Эннис сделала шаг вперёд, но вдруг поняла, что герцог всё ещё держит её за руку.

Эннис охватила неловкость. Мужчины брали её за руку только во время танца. Ощущение было совершенно другим. Она оступилась, глядя на их соединённые руки. Ей казалось, что даже сквозь перчатки она чувствует каждую линию, каждую мозоль и чуть ли не пульс у него на запястье.

В животе странным образом запорхали крошечные, забавные крылышки. Она отдёрнула руку с большей силой, чем требовалось, и потеряла равновесие. Эннис отчаянно взмахнула руками, пытаясь удержаться на ногах. Затем сделала шаг назад, надеясь обрести устойчивость. Но наступила на извилистый, выглядывающий из-под снега, корень.

Резко взвизгнув, она упала.

Эннис мельком увидела лицо Синклера, его руку, протянутую, чтобы задержать её падение. И больше ничего. Она перестала чувствовать холод. Перестала вообще чувствовать.

Её поглотила тьма.

Глава 7

Он внёс её в дом, не потрудившись объяснить своей вечно суровой экономке, бросившейся им навстречу в фойе, откуда у него на руках бессознательная женщина. Мисс Баллистер сильно замёрзла, её платье и плащ промокли после падения в снег и покрылись ледяной коркой. Ткань трещала под его пальцами.

– Миссис Бенфидди, пожалуйста, позаботьтесь о Фенелле и Ангусе. – Он кивнул на следующую за ним по пятам парочку. – А потом принесите как можно больше одеял в мою комнату.

Он не сомневался, что своенравные брат и сестра обо всём доложат его экономке сами. Фенелла и Ангус приходились троюродными кузенами миссис Бенфидди. По правде говоря, они состояли в родстве с большинством слуг в его замке. Местные жители жили очень сплочённо. Могли пройти десятилетия, но последствия битвы при Каллодене всё ещё ощущались. Те, кто не погиб во время сражения, не умер от голода в последующие годы и не эмигрировал, объединились. Так было и по сей день... пусть его дедушке и достался какой-то нелепый английский титул. Колдер всё ещё считался членом местной коммуны, независимо от того, сколько охотниц за титулованным мужем может появиться на его пороге.

Он поднялся по лестнице, держа неподвижную мисс Эннис Баллистер на руках. Её кожа приобрела восковой оттенок, что не предвещало ничего хорошего. Колдер ускорил шаг.

В нос ударил сильный запах пихты и сосны. Слуги украсили перила хвоей в честь праздника, как делали каждый год. Везде были развешаны остролист, ленты и еловые ветки, замок готовился провести ежегодный рождественский вечер, на котором настаивала миссис Бенфидди. На нём обычно присутствовали жители всех близлежащих деревень. Однако в этом году из-за недавних ограблений широких гуляний не предполагалось. Экономка была недовольна решением Колдера, но гости слишком рисковали, оставляя свои дома без присмотра. Он не хотел, чтобы кто-то из его людей пал жертвой набега.

Он отнёс Эннис в свою комнату и уложил на ту самую кровать, которую его прабабка привезла с собой на корабле из Франции. Экстравагантная махина с балдахином располагалась в центре спальни. Возможно, ему следовало бы задуматься перед тем, как класть туда мисс Баллистер, но эта постель казалась подходящей. Кровать была лучшей в замке, и Эннис её заслужила.

Отойдя от постели, Колдер быстро направился к массивному камину, который был даже больше, чем в парадном зале. В нём могли уместиться несколько человек в полный рост. Синклер подбросил несколько поленьев, раздув почти потухший огонь, и в очаге вновь заиграло ревущее пламя.