Джексон. Слушайте, в любом случае мы не годимся. Наши ребята не согласятся топать до Франции. Их слишком явно надули в сорок четвертом. А потом, все французы безбожники.

Леон. Ах, вот оно что... тогда положение безвыходно.

Свинг. Безвыходно? Не смешите меня, глубокоуважаемый Плантен. А Африка?

Леон. Что Африка?

Свинг. Объявите, наконец, войну Марокко или Алжиру! Ваш народ выиграл достаточно сражений для того, чтобы разобраться сам! И территория значительная.

Леон (смотрит на Одюбона). А ведь он прав!

Одюбон. Он прав!

Леон. А ведь потрясающе!

Одюбон. Потрясающе!

Свинг. И мне пришла в голову еще одна маленькая скромная мысль...

Одюбон. Просим вас, Свинг!

Свинг (кланяется). Свинг-Шланг-Гонг, если сия просьба не слишком для вас обременительна.

Леон. Говорите, говорите, Свинг-Шланг-Гонг-Конг!..

Свинг. Так вот, если это будет происходить сейчас и в Африке, то моя смиреннейшая страна только мечтала бы о том, чтобы быть в центре событий... Мы пошлем туда дивизию.

Коркилов. По рукам, мы тоже пошлем!

Джексон. Великолепно! Надо обдумать!... Можно выслать вам отдельный контингент чернокожих! Не останавливайтесь на Алжире и Марокко!... Всю Африку... и это автоматически решит расовый вопрос... Мы вам посылаем наших, они уничтожают ваших и там остаются... А кто останется в живых...

Леон. Хм... По-моему, более чем гениально.

Одюбон. Конечно! Конечно! (Распаляется.) Сражение! Резня! Война! Пехота! Пух! Пух! А-А... Плантен, божоле...

Леон (встает). Господа! От имени правительства Республики я имею честь поблагодарить вас за ценнейший вклад, внесенный вами в решение важнейшей проблемы государственного значения. Генерал Свинг-Шланг-Гонг, для меня будет большим удовольствием представить вас к большому кресту Ордена Почетного Легиона.

Свинг. Ранее мне была оказана большая честь быть представленным к этой награде пять раз.. но приму... с не меньшей радостью.

Леон. Франсина!... Напечатайте, пожалуйста, прокламацию за номером три на восковке, а пропуски забьете черным.

Одюбон (в восторге от придумки). Удивительно ловко придумано!

Франсина (убитым голосом). Хорошо, господин Плантен.

Коркилов (Джексону). Наконец-то увидим вашу последнюю модель танка.

Джексон. Да... Очень подходящий момент для испытаний вашего быстроходного двести пятого. Идея Свинга оказалась очень удачной. Немного пропаганды, и все образуется само собой...

Коркилов. Хм. Пропаганды. Пожалуй. Скорее всего. А вы на чем пропаганду строите?

Джексон. На медицине улучшенного образца. Безотказная штука. (Декламирует.) «Раненые в наши дни не погибают».

Коркилов. Такие истории годятся для штатских. В России — не выйдет. У нас не бывает, чтоб военные предлагали кого-то вылечить.

Свинг. А потом, с научной точки зрения, позвольте мне высказать мои скромные соображения: в сущности, если лечить солдата с поля боя, то получается инвалид, а ему надо платить пенсию, а это дорого, к тому же неприглядное зрелище, а следовательно, для пропаганды не подходит. Как тонко заметил мой достойный друг Коркилов, я также нахожу, что лучше развивать гражданскую медицину; вылеченный штатский хочет стать солдатом, чтобы доказать, что он здоров. И это великолепно.

Плантен. Все это мелочи. Суть ясна. Все согласны?

Коркилов. Уи.

Джексон. О’кей.

Свинг. Согласны, глубокоуважаемый Плантен.

Плантен. Тогда мы подпишем одно маленькое соглашение... Франсина... (Она входит.) Милочка... принесите мне то, что нужно... вы знаете...

Франсина. Сию минуту, господин Плантен.

Одюбон. Как... вы предугадали ход событий с такой степенью точности? Ну, Плантен, сильно! Очень сильно! (Остальным.) Он очень силен! (Поднимает свой бокал.) Что ж, друзья мои, выпьем! Выпьем за спасение Империи, за тех, кто погибнет, за счастливый конец нашего приключения и за родинку малышки Франсины! Так выпьем! Выпьем! (Все встают и чокаются.) Господа, я имею удовольствие заявить вам, что Плантен ведет нас всех обедать в ресторан «Серебряная башня»!

Плантен (тихо Одюбону). Но я ничего подобного не говорил, послушайте, вы меня разорите!

Одюбон (та же игра). Вы сами себе выбьете дополнительные расходы на нужды секретариата! (Встает.) Вперед! Равняйсь, смирно! (Они выстраиваются в ряд и гуськом выходят. Одюбон — замыкающий — напевает.) Встаем, поднимаемся, в «Башню» идем...

Одюбон (разговаривает сам с собой). Охо-хо-хо-хо... ну и горазды вы спать! (Хихикает.) Тоже мне военные! (Мечется как дикий зверь или, вернее, ходит взад-вперед по воображаемой четырехугольной клетке.) Дрыхнут как колоды.

Июль (сонно). Надо же... как колоды, говорите... Я бы сказал, как убитые. (Снова раздается его храп.)

Одюбон. Что?.. (Пожимает плечами.) Как колоды...

Дюпон (та же игра, что у Июля). А я... я бы сказал, как сурки... (Заваливается, Одюбон поворачивается к Оторви.)

Одюбон (в ярости). Ну и? Давайте, давайте? Не стесняйтесь... Как вы сказали... Колоды? Убитые? Сурки? Хорьки? Зверьки? (Расходится.) Кульки? Крендельки? (Приходит в ярость и топает ногами.) Как блаженные? Дрыхнут сном праведника? Ну, погодите! Я вам теперь покажу генералов! Держите! (Швыряет об пол какой-нибудь предмет, книгу или металлическую вазочку.) Получайте! (Все лежат без движения.) Вам этого мало? Опа! (Сталкивает на пол часы, они разбиваются с диким грохотом, он смотрит на генералов.) Хоть бы что! С ума сойти... (Берет рожок, дует в него, не извлекает ни одного звука и бросает.) Чертова железка! (Утомленный, садится за стал.) Как же я устал!.. (Снова встает, ложится на кровать, зевает.) Ааааааааа! (Потихоньку ложится.) Бай-бай, Одюбон... (В ту же секунду раздается громкий щелчок, остальные трое садятся, поворачиваются как по команде, спускают ноги с кровати, встают и надевают фуражки. Все трое становятся вокруг Одюбона.)

Июль. Эй, Вильсон? Еще не проснулся?

Одюбон (разомлевший). Что? (Тоже встает.) О-хо-хо... ну, а вы...

Дюпон. Мы... да, а что, собственно, мы?

Одюбон. Довольно...

Июль. Что довольно?

Одюбон. Довольно, и все!

Дюпон. В конце концов, какая муха вас укусила?