Июль. Ладно, ладно, вы же видите, что Вильсон недоволен... Что случилось, старина?

Одюбон (обиженно). Ничего...

Июль. Тут все свои... вы можете нам довериться...

Одюбон. Я спал как свинья.

Июль. Слушайте... нельзя сказать, чтобы нам здесь было плохо...

Одюбон. Пусть вам это покажется смешным, но я совершенно не могу спать, если мама не подоткнет одеяло.

Дюпон (раздраженно). Ну и ну...

Июль. Дюпон!..

Дюпон. Он меня в гроб вгонит со своей матерью...

Оторви. Что вы сказали?

Дюпон. Я сказал, что он меня в гроб вгонит...

Оторви. Значит, я правильно понял. (Берет большую копилку.) Штраф!

Июль. Вы ведь знаете, что есть слова, которые мы здесь не произносим...

Дюпон (пожимает плечами и опускает деньги.) Я воздержусь от комментариев!

Одюбон. А мне разрешите уж прокомментировать! Когда вчера утром вы разрыдались из-за того, что ваш слесарь не дал о себе знать, я ничего не сказал... Если кто-то смешон, так это вы!

Дюпон. Вильсон, то, что вы командующий, не дает вам права на нескромные замечания!

Одюбон. Какой омерзительный склад ума! Подумайте только! И мы еще обязаны жить с таким врединой!

Июль. Господа... Прошу вас...

Оторви. Если мы позволим нашим мелким разногласиям перерастать в крупные ссоры, то, принимая во внимание состояние бездеятельности, в котором мы пребываем, я, скорее, придерживаюсь мнения Июля... Это плохо кончится.

Июль (в сторону). Ничего подобного я не говорил... но я сожалею об этом... хорошо сказано.

Дюпон. Что это за история с бездеятельностью? Что за инсинуации? Это я-то не выполняю свою работу?

Оторви. Видите ли, Дюпон... д’Извини... я говорил от имени всех четверых... вы прекрасно понимаете ситуацию...

Одюбон. На фронте не происходит передвижений, это очевидно...

Дюпон (сухо). А в сорока метрах от поверхности земли вообще ничего примечательного.

Одюбон. Слушайте, вы становитесь все противнее и противнее! Те, что сидят напротив, тоже сидят на глубине сорока метров!

Июль. Внемлите нашему разуму, Дюпон... Минуло время патронов и штыков! Нам в первую очередь надлежит сохранить командиров для наших войск...

Дюпон. А в это время на нас нападают с тыла. (Топает ногами.) Возмутительно!

Одюбон (подмигивает). Сейчас я его успокою. Дюпон...

Дюпон. Вот черт! Послушайте! Я вам предлагаю следующее. Помните, два года назад? Когда мы пили у меня пастис...

Июль (мрачно). Помним... (Остальные — подыгрывают.)

Одюбон. Давайте организуем полдничек... как тогда.

Дюпон. Ну нет! Скукота смертная!

Оторви. Простите?

Дюпон. Смертная! А я не хочу!

Июль. Штраф! (Протягивает копилку Дюпону, который, ворча, кладет деньги.)

Дюпон. Заплатить — заплачу, но от полдника меня увольте.

Одюбон. Какой же вы, право, некомпанейский.

Дюпон. И что вышло из вашего первого полдника! С меня хватит!

Одюбон (обиженный). Не хотите — не надо... Я не настаиваю, я не настаиваю... если вы такой хитрый, придумайте что-нибудь другое! Больше не буду вас развлекать! Ну, давайте, давайте!

Дюпон. Есть еще ровно тридцать шесть способов устроить развлечение на четверых.

Июль. Дюпон, ваши моральные устои — не причина, чтобы предлагать нам непристойности...

Дюпон. Что вы себе позволяете! Если бы я хотел предложить вам непристойности, то, во-первых, сказал бы о тридцати двух способах. А потом, ничего не получится! Вы все слишком уродливые!

Оторви. А ваш слесарь, конечно, красавчик.

Одюбон (потирает руки с саркастической усмешкой). Я вижу, ваше предложение пользуется таким же успехом, как и мое!

Дюпон. Какие вы свиньи!

Июль. Мне кажется, можно было бы сыграть в одну игру.

Оторви. Наконец-то удачная мысль!

Одюбон. Удачная?.. Смотря какая игра.

Оторви. Очень веселая. Я помню, мы всегда в нее дома играли. Меня научил отец, и мне думается, она вам понравится. Называется «скольковлезет».

Июль. Восхитительно!

Одюбон. Название многообещающее!

Оторви. Уверен, что вы развеселитесь. И так, занимаем места.

Июль. Каким образом?

Оторви. Гм... как в белоте, все четверо вокруг стола...

Июль. Тогда вы ошибаетесь... это как в бридже...

Одюбон. Друзья мои, не надо валять дурака, это как в «гусек», очень просто...

Дюпон (вспыхнув). Как на поле битвы! (Июль встает, берет копилку.)

Июль. У вас решительно, дорогой мой, слишком много денег... давайте... двадцать!...

Дюпон. Охо-хо. (Платит и угрюмо садится.)

Июль. Отлично, старина... вот каким надо быть... мы тут по пустякам не обижаемся...

Одюбон. Вы правы... пустяки... пожмем друг другу руки, Дюпон д’Извини.

Дюпон (машинально). Повторяю, что меня зовут... (Спохватывается.) Гм... ну, хорошо. (Жмут друг другу руки.)

Июль (возбужденно). Так как играем?

Оторви (все садятся). Погодите, старина, я пытаюсь вспомнить... подождите... сначала нужно выбрать придиру...

Одюбон. Ой! Я хочу быть придирой!

Оторви. Если никто не возражает, тогда я буду... Давайте... хорошо... придира берет двадцать колод по пятьдесят две карты, тщательно тасует и каждому сдает по двести тридцать три... по одной... через десять кругов начинает сдавать в обратном порядке... нет... через семь кругов... гм...

Одюбон (испуганно). Еще кто-то хочет быть придирой?..

Дюпон. Нет, спасибо.

Июль. Вы уж сами, старина...

Оторви. Дайте секундочку подумать... (Бормочет.) Если за красной двойкой идет четверка красной масти... придира дает семнадцать карт тому игроку, который ходит сразу после того, кто возьмет подряд две взятки... нет... три взятки подряд... — при условии, что хотя бы в одной из взяток будет туз красной масти... а... да-да-да, припоминаю... сначала надо выяснить, кто первый ходит... а для этого мне нужен бузодрал... Кто хочет быть бузодралом?..

Одюбон. Я!

Оторви. Нет... вы уже придира... Дюпон, может, вы?

Дюпон. Спасибо, нет.

Оторви. А вы, Июль?

Июль. Я, пожалуй...

Оторви. Тогда я буду. Хорошо. Начинаем с того, что каждый из игроков дает бузодралу пятьсот франков для оплаты услуг...

Одюбон. Скажите на милость! А придире как же?

Оторви. О, это совсем разные вещи... вы сами вызвались... а так бы жребий бросали... а бузодрала кооптировали... Одна из прелестей этой игры — абсолютная несправедливость.

Одюбон (бурчит). Пятьсот франков... Хорошо, хоть военное жалование есть, а то бы... (Все трое платят.)

Июль. Дальше, Оторви, это начинает становиться все увлекательнее...

Оторви. Не торопитесь... Это все-таки больно запутанно.

Одюбон. И вы это называете «скольковлезет»?

Оторви. Да... просто так это у нас в семье называлось. Гм... ну вот... бузодрал начинает с того, что выходит из игры и обходит вокруг стола три раза, держась за нос. (Он проделывает это и резко останавливается.) Я вот подумал... а у нас есть двадцать колод по пятьдесят две карты?

Июль. Ей-Богу... не знаю... Одюбон, как вам кажется?

Одюбон. Конечно, нет, мама никогда не разрешала мне играть.

Дюпон. А лично мне карты отвратительны.

Оторви. Тогда, наверное, не стоит продолжать. Тем более, я и правил не помню.