Он изучающе смотрел на меня своими напряженными синими глазами, словно задавался вопросом, что я могла бы сделать, чтобы он мог решить, что он может сделать.

- Я могу спасти тебя от ненужных догадок, - спокойно сказала я. - Я собиралась закричать, но потом решила, что это бессмысленно.

- Верное решение. - Он наклонился, поднял мой телефон и посмотрел на дисплей. - Женщина, кто она? Я должен знать.

Мысли в голове начали прыгать, как мячик в пинболе. Теперь, когда я начала думать об этом, то в последний раз я видела телефон, когда кинула его в лицо этого вамп... мужчины.

- Ты ведь положил телефон обратно мне в сумку?

Он положительно кивнул.

- Кто она? - снова спросил он.

Он прибыл в Седону специально, чтобы вернуть мне телефон и узнать, кем была моя мама?

- Почему ты спрашиваешь? Разве ты не... О, Боже мой. О, Боже мой. Я не могу произнести вслух это слово. Не могу сказать. Тыльной стороной руки я смахнула слезы на щеках.

- Да. Я вампир. Меня зовут Виктор.

Слава богу, кто-то это сказал.

- Пожалуйста, - продолжал он глубоким, убаюкивающим голосом, - Пенелопа, я должен знать. Кто. Эта. Женщина? Как ее найти? - Глядя в его глаза, мне захотелось сказать ему.

Контроль над разумом? Эти люди определенно не попаду в список моих друзей.

Я почувствовала, как слова невольно поднимаются во мне.　

- Моя мама. И она больна. Очень серьезно. Но я не знаю, где она сейчас находится. Она должна быть в шведской клинике, но ее там...

Он вырывал листок бумаги, который я всё еще сжимала в руке. Его голубые глаза стали насыщенно-черными, я в жизни не видела такого, и сделал шаг назад.

- Центр иммунологии и интегративных исследований? - с диким рычанием произнес он - Блядь!

- Что? - Почему он использовал слово на букву "б"? Которое предназначено для тяжелых ситуаций.

Или самых сексуальных. Как в тот раз, когда я видела сон, в котором Кинич...

Заткнись, Пен! Идиотка! Сейчас не время думать о грязных божественных танцах.

- Центр. Иммунологии. И интегративных. Исследований, - повторил он.

Я смотрела на него, он смотрел на меня.

В отличие от него, я ничего не понимала.

- С-И-М-И-Л, - заявил он.

Вот, черт!

- Симил? У нее моя мама?

Виктор покачал головой.

- Уже нет.

- Не поняла.

Он провел широкой ладонью по его густым светлым волосам.　

- Какие бы планы не строила Симил на счет твоей мамы, они были сорваны. В этом я точно уверен.

- Я до сих пор не вникаю. Где она? Что с ней случилось? Откуда ты все это знаешь?

Я ничего не знала о Викторе или о его... людях, но я могу сказать, что он был в тяжелой ситуации с дурными мыслями, и тот факт, что моя мама причастна к этим дурным мыслям пугало меня.

Развернувшись к двери, Виктор выглядел слабым и разбитым.　

- Я должен переговорить с Киничем. Немедленно.

- Подожди! Скажи мне, какого черта, здесь происходит! - Я попыталась догнать его, но он просто растворился в воздухе.

Господи! Вампиры определенно не возглавляли список Любимчиков.

Я пошла по коридору мимо нескольких пустых спален, пока не завернула вправо и не уперлась в двойные дубовые двери. Я уже собиралась повернуть обратно, как вдруг уловила запах экзотических цветов, свежего морского воздуха, солнца и фруктов.

Я толкнула дверь и шагнула внутрь, вдыхая воздух, словно наркоман, принявший дозу. Кинич.

Это должно быть его комната. Над изголовьем кровати висело кованое солнце и в углу около уютного дивана, цвета хаки располагался бар.

Бегущая вода? Я повернула голову налево и заметила дверной проем, окруженный с каждой стороны стеклянной стеной. Вода бежала по стеклу и уходила в щель в полу, создавая эффект таинственного водного экрана. Независимо от того, какой была ванная по ту сторону, она должна быть потрясающей.

Но, несмотря на восхитительный декор и предметы искусства на стенах, относящиеся к доколумбовой эпохе, я сфокусировалась на тумбочке. Что же это божество прячет в ящиках?

Пользовался ли он увлажняющим кремом? В конце концов, он Бог Солнца - дьявольские печеньки, боги не существуют - но все же, от воздействия солнечной энергии он, скорее всего, испытывает сухость. Или он читает грязные журналы? Какие девушки ему нравятся?

Наверняка загорелые.

Я направилась к комоду.

Пенелопа! Сосредоточься! Мама пропала, помнишь!

Я ахнула, поняв, что происходит. Его запах был по истине одурманивающим. Божественная конопля!

Богопля!

Я покинула его комнату и пошла вниз по ярко освещенному коридору, пока не наткнулась, на спорящих в гостиной Кинича и Виктора.

- Я за все свое существование ни о чем не просил Богов, - спорил Виктор. - Я служил. Я был верен и покорен. Я терпел. И теперь я единственный раз прошу, Кинич.

- Отправляться одному это безумие и самоубийство! Что сказано в Книге Оракул? - спросил Ник.

- Ничего. Я просмотрел каждую страницу сотни раз. И нигде я не упоминался, и никогда не буду.

- Ты не знаешь этого наверняка. Возможно, стоит еще раз посмотреть, - утверждал Кинич.

- Спорный вопрос: книга в руках Симил, а ее нигде нет.

- Симил? Зачем она ей, Симил последний человек, которой нужна книга, предсказывающая будущее?

Они говорили о том толстом, кожаном учебнике, который она продолжала изучать, когда я была в ее кабинете? И он предсказывает будущее?

Дьявольские чипсы.

- Не знаю, - холодно заявил Виктор. - Но это не моя забота, в отличие от матери Пенелопы. Я должен отправиться за ней. Даже если это означает разозлить Николло.

О Господи! Они спорят о спасении моей мамы?

- Николло не будет злиться, он придет в ярость! Возможно, он больше никогда не заговорит с тобой снова, - проворчал Кинич, - Жизнь Хелены связана с тобой - ты ее чертов создатель! Она погибнет, если что-то...

Я протискиваюсь между двумя высокими горами мышц.

- Если ты не расскажешь мне, какого черта, здесь твориться, я клянусь Богом... или богами... или... да по фиг чем! Что я тебя уничтожу! Обоих!

Оба мужчины смотрели на меня с любопытством.

- Говори или я проткну тебя, или... или заарканю серебром или то, что тебе не понравиться.

Вместо гнева, раздражения или любой эмоции на мою угрозу навредить ему, глаза Виктора переполняла...

Умиление? Интересно, почему я немного отступила назад.

- Пенелопа, - Виктор смахнул пряди волос с моего лица - я понимаю, что ты не знаешь меня, но ты узнаешь. И до тех пор, ты просто должна доверять мне.

Я покачала головой.

- Но я не...

Кинич встал между нами, как бы утверждая свою территорию.　

- А теперь, Виктор, иди. Я даю тебя два дня. Если ты не вернешься, то мне придется рассказать всё Николло. Мы не можем рисковать отношениями с верными ему вампирами, и так он не сможет сосредоточиться на войне.

Прежде, чем я успеваю сказать ещё хоть слово, Виктор исчезает.

- Сукин... - я посмотрела на Ника. - Куда он отправился? Какого черта здесь происходит? Где моя мама?

Схватив меня, Ник прижал меня к нему. Я изо всех сил пыталась освободиться, но он сильнее меня и такой теплый, а его запах такой успокаивающий.

- Я скажу тебе, Пенелопа, но ты должна верить нам, что мы сделаем всё, что от нас зависит, - сказал он, поглаживая мой затылок.

- Просто скажи, - прошептала я.

- Виктор считает, что ему суждено спасти твою маму - что это предназначение его жизни. Она снилась ему на протяжении пяти сотен лет. И... - Он замолчал. - Её везут Мааскаб, увели прямо из-под носа Симил.

- Монстры схватили мою маму?

- Так считает Виктор и я с ним согласен. Сны - это предчувствие.

- Она умрет? - рыдая, спрашиваю я.

- Я не знаю. В видениях он видит гораздо больше, но он не станет рассказывать. Единственно, что я могу сказать, что он последние пятьсот лет одержим желанием найти твою маму.

Нет. Нет. Нет!

Мой разум плыл в вязком облаке беспорядочных мыслей и эмоций, но сердце уже больше не могло вынести всего этого.