– Я же говорила вам, что эта мысль скверная, – извиняясь, проговорила Элен.

– Послушайте, Элен, наша присяга не допускает… – прервал ее Ивен.

Джосс попытался успокоить его.

– Не кипятись. Даже мы имеем свою цену. И наши коллеги не исключение. Это только в уставе пишется, что мы «являемся справедливой и неподкупной силой». Слишком много разных людей работает в нашей организации, – он хмуро улыбнулся. – Вероятность того, что имела в виду Элен Мэри, не может быть исключена до тех пор, пока не доказано противоположное. Нам как раз-таки предстоит собрать факты, подтверждающие, что ни один из членов экипажа в преступлении не замешан, – он поразмыслил еще немного и добавил: – Непонятно, правда, как они могли допустить, чтобы их сбили и похитили прототип декодера. Все это связано с огромным риском…

Ивен кивнул и отставил в сторону пустую бутылку.

– Ты прав. Факты собирать надо, – сказал он. – Результата не будет, пока мы не выясним, с кем имеем дело. Кстати, банды Красного Рассвета вполне могут наведаться в эти места, – он замолчал, а потом повернулся к Элен Мэри и добавил: – Вы можете располагаться в моем кубрике.

– Лучше в моем, – предложил Джосс. – Там чище и опрятнее.

Ивен гневно взглянул на напарника. Джосс улыбался.

По правде говоря, разница между его кубриком и кубриком Ивена заключалась только в том, что одеяла на кровати были другого цвета, а на стене висела картина с красным крылатым драконом.

Элен Мэри посмотрела сначала на одного, потом на другого, и засмеялась:

– Лучше бросить монетку, – предложила она.

Джосс засунул руку в один из отсеков на кухонной стойке и извлек монету достоинством в один кредит. Он протянул ее Элен Мэри, и та взглянула на нее с удивлением.

– Я даже не думала, что еще остались такие.

– Этот собиратель, – сухо кашлянул Ивен, – вообще-то говоря, предпочитает деньги, которые шелестят в руках. Если бы я был на вашем месте, я бы не стал спать на его матрасе. Скорее всего, он набит долларовыми банкнотами времен Конфедерации.

Элен Мэри рассмеялась и подбросила монетку в воздух.

– Загадайте! – сказала она Джоссу.

– Орел, – отозвался тот.

Монета упала, и, покрутившись, легла на стол.

– Решка! – с сожалением протянул Джосс. – Да, я хочу предупредить вас, Элен, что у Ивена под матрасом – обоймы для лазерных пистолетов.

Элен опять рассмеялась и ушла в кубрик.

Джосс отправил пустую бутылку в контейнер, убрал столик и последовал за Ивеном в помещение для пилотов. Когда дверь в кубрик захлопнулась, Ивен повернулся в кресле и сказал Джоссу:

– Ты бы видел со стороны свою физиономию!

– Не понял.

Ивен ухмыльнулся, протянул руку к зажиму у стены и извлек коммуникатор.

– Она действительно очень привлекательная. Желаю удачи.

– Что? Да я вовсе… – Джосс вскочил и попытался было что-то сказать, но ничего вразумительного не придумал. Тогда он закрыл рот и сел.

– Ладно, все это пустяки. Нам еще нужно связаться с Лукрецией.

– Не напоминай мне об этом, – поежился Джосс.

– Увы, надо как-то собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

К утру ветер еще не совсем утих, но песчаная буря закончилась. Исчезли и последние следы на песке у места катастрофы. Поверхность была гладкой, как будто кто-то заровнял ее бульдозером.

– Только взгляни, – воскликнул Джосс, когда они с Ивеном и Элен вышли из воздушного шлюза «Ноузи». Джосс огорченно провел рукой по обшивке. – Нам ведь совсем недавно отполировали ее! Я сам платил за эту работу.

– Дружок, – ответил Ивен, – я думаю, что тебе надо благодарить Бога за то, что вчерашняя буря не размазала нас по скалам. А жаловаться, что песок слегка поцарапал обшивку?..

– Слегка! – возмутился Джосс.

Еще вчера вечером обшивка крейсера блестела как зеркало на закате солнца. К утру она приобрела матовый оттенок. Знаки маркировки, вкрапленные в металл, уцелели, но все остальное было покрыто вмятинами от ударов солидных, величиной с кулак, "камней.

– Ивен, посмотри-ка сюда! Если бы мы сейчас были на Луне, корабль не допустили бы к вылету. Его бы не выпустили из ангара.

– Хорошо было бы, если бы мы были там. Послушай-ка, Джосс. У нас есть немного побитый, зато целый корабль, а не блестящие отполированные обломки, разбросанные по ущельям.

– Гм… да, – поперхнулся Джосс, представив себе мрачную перспективу. Рано утром они провели сеанс связи с Луной. Лукреция, конечно же, сразу высказала пару острых замечаний по поводу присутствия у них на борту гражданского лица, да еще и противоположного пола. Но Элен была их проводником, они не могли отказаться от ее услуг, Лукреция недвусмысленно намекнула на недовольство Центра их медлительностью при проведении поисков, а также остановкой в Томстоуне, которую Центр считал едва ли необходимой.

Закончив разговор, они направились к расчлененной гондоле двигателя.

Идти пришлось около получаса. Джосс опять вытащил микровидеокамеру и начал съемку.

– Все это нужно было сделать еще прошлой ночью, – проворчал он. – Посмотри, какие зазубрины оставил гравий.

Ивен покачал головой:

– Этому ты помочь никак не мог.

– Да. Ну ладно, отметины, по крайней мере, хорошо различимы. – Он выпрямился и легонько пихнул ногой корпус двигателя.

– Ты можешь его немного приподнять? Я хочу посмотреть, насколько изломано дно. Может быть, найдем что-нибудь интересное?

Ивен шагнул к гондоле, осмотрел ее и нагнулся.

– Согни колени, когда будешь поднимать, а то сорвешь спину, – посоветовал Джосс.

Ивен выпрямился и посмотрел на него. Шлем был еще располяризован, и Джосс увидел недоверчивый взгляд напарника. Садиться на корточки Ивен не стал. Он нагнулся, подхватил корпус за обломанный край и плавно приподнял его. Другим концом гондола упиралась в землю. Джосс стал кружить вокруг, делая снимки, и вдруг остановился.

– Со счастливым рождеством. Приехали! – он был явно чем-то поражен.

Ивен и Элен Мэри вопросительно посмотрели на него.

– Ивен, – попросил Джосс, – ну-ка, перейди на другой край и стань немного в сторону, чтобы лучше было видно.

Тот выполнил его просьбу. Джосс вздохнул и молча указал на дно гондолы. Ивен наклонился, вытянул шею, проследил взглядом за взглядом напарника и увидел огромную, аккуратную круглую дыру. Это было место влета реактивного снаряда. Лазерный луч здесь явно был ни при чем. Куски металла вогнулись внутрь по всей окружности. Другая часть гондолы, откуда должен был вылететь снаряд, просто отсутствовала: она была расплавлена тем же лазерным лучом, которым отделили гондолу от корпуса разбившегося крейсера.

– Снаряд был очень мощным, – сказал Джосс, проводя рукой по краям пробоины.

Элен Мэри ошеломленно посмотрела на него.

– Что это могло быть?

Джосс пожал плечами.

– Ивен?

Ивен просунул руку в металлической перчатке внутрь пробоины и поводил там, ощупав стенки и края.

– Ни о чем подобном я никогда не слышал, – сказал он и взглянул на Джосса, – действительно очень любопытно.

– Посмотри, что произошло с металлом. – Джосс указал на края пробоины. – Он просто порван. И совсем не так, как основной корпус после взрыва изнутри. – Он покачал головой. – Что-то выстрелило в корабль во время его полета, и снаряд был очень массивным и идеально-круглым. Что ты думаешь об этом?

Ивен не ответил.

– Не сможешь ты отломить мне кусочек этой вогнутой вовнутрь обшивки? – попросил Джосс. – Хочу посмотреть кристаллическую структуру металла. А я тут пока…

Он направился к остову крейсера. Ивен и Элен Мэри потянулись за ним.

– Это больше всего походит на пушечное ядро, – подумал Джосс. – Вот так загадка: что может летать и стрелять пушечными ядрами? – Ничего подобного он не мог себе представить. Пушка на космическом корабле всегда была большой проблемой. Старый как мир, закон Ньютона, до сих пор никем не отмененный, по-прежнему говорил, что всякому действию существует противодействие. Короче, если корабль производит выстрел из пушки, он должен был быть отброшен назад в результате отдачи с импульсом, равным импульсу вылетевшего снаряда. Кое-какие способы решения проблемы нашлись, но оказались очень дорогими и громоздкими. Поэтому космические аппараты чаще всего оснащали лучевым оружием или, в крайнем случае, легкими пушками со статическими механизмами, способными компенсировать отдачу при стрельбе.