Клод. Мама!

Франсис. Спокойно! Это я!

Клод. Ну и нагнал же ты страху! Потрясающе. Почти неделю так ходишь, а я все никак не привыкну.

Франсис. Я тоже. Убрал бы ты свою чертову вешалку.

Клод. Я подумаю.

Франсис. А может, сразу убрать, пока ты будешь думать?

Клод. Неплохая мысль. (Выходит и приносит ее.) Вот. Теперь у меня не будет каждый раз сердце из груди выпрыгивать. (Ставит вешалку в угол, причем неудобно: Франсис явно наткнется на нее снова.) Ну? Как дела? Что изрек доктор?

Франсис (в ярости). Я этого кретина не видел.

Клод. Как это?

Франсис. Его секретарша заявила, что он консультирует только с половины шестого!

Клод (незаметно потирая руки). Ведь в это время приходит Люси!

Франсис. Именно... поэтому я не согласился! Я никогда не назначал встреч на это время! (Подозрительно.) А это не ты случайно?

Клод (с невинным видом). Что я?

Франсис. Случайно не ты перенес встречу, чтобы побыть с ней наедине?

Клод (показывает ему язык). Спятил, что ли! В чем ты меня подозреваешь?

Франсис. Сначала прекрати гримасничать.

Клод. Да я... как ты мог...

Франсис. Челюсть вывихнешь. (Ищет, куда сесть.) До чего противно от кого-то зависеть!

Клод (с восторгом). Ей-Богу, странно слышать обвинения в таком коварстве.

Франсис. Честно говоря... я подумал, что это ты.

Клод (торжественно). Послушай, Франсис... ты уже полгода здесь живешь...

Франсис. Шесть месяцев и шесть дней...

Клод. Как тебе больше нравится... Вот уже шесть месяцев и шесть дней, как ты у меня живешь. Разве я не был самой любезностью?

Франсис. Был.

Клод. Разве я не уважительно относился к твоей близости с Люси?

Франсис. Да... не считая тех двенадцати раз, когда ты по ошибке заходил в ванную, и тех ста восьмидесяти хлебных катышков, которыми мне приходилось затыкать замочную скважину... в целом, ты вел себя пристойно.

Клод. Разве я волочился за Люси?

Франсис. Волочился. Но ничего не вышло.

Клод. Разве я не отказался от своих намерений?

Франсис. Нет.

Клод (оскорбленно). Ну ты наглец!

Франсис. Я страдаю.

Клод. Слушай, старик, нельзя так ревновать!

Франсис. Как ужасно жить в тоске!

Клод. Ты живешь в тоске уже шесть дней, но через день-два это кончится. Все не так страшно, как ты думаешь.

Франсис. Поклянись, что ты не воспользовался моментом, чтобы...

Клод. Поухаживать за Люси?

Франсис. Да.

Клод. Во-первых, из-за такой чепухи не клянутся.

Франсис. Клод, ты с ней переспал!

Клод. Клянусь тебе, нет! Не успел еще!

Франсис. Ты чудовище!

Клод. Интересно, а тебе-то что? Ты ведь мужа ее обманываешь!

Франсис. Это совсем другое дело. Во-первых, мы с ним дружим шестнадцать лет...

Клод. Как это?

Франсис. Долго объяснять.

Клод. Я могу считать тебя другом... Следовательно...

Франсис. Ты мерзавец. Люси — честная женщина.

Клод. Только не со своим мужем.

Франсис. Ты споришь как ребенок. (Встает, идет и наталкивается на вешалку.) Черт возьми! Какой идиот...

Клод. Ты мне сказал ее переставить, я и переставил! (Убирает ее в другое место.)

Франсис. Я не просил ставить ее мне под ноги! О Господи, скорей бы с меня сняли эти тряпки и я перестал быть предметом всеобщего содрогания!

Клод. Ты не можешь быть предметом всеобщего содрогания, пока твоего лица не видно!

Франсис (обиженно). Премного благодарен.

Клод. Прости, я совсем не это имел в виду.

Франсис. Но ты это сказал.

Клод. Слушай, ты чересчур обидчивый... (Франсис ищет буфет и собирается намазать себе бутерброд.) Что ты хочешь?

Франсис. Бутерброд себе сделать. Умираю с голода.

Клод. Тебе помочь?

Франсис (ворчливо). Обойдусь как-нибудь. (Неловко отрезает себе хлеба и кладет сверху рокфор.) К счастью, я еще способен приготовить себе еду.

Клод. Боишься, что тебя отравят?

Франсис. Кретин! (Клод смеется.) Ну что, поможешь?

Клод. Иду. (Смотрит на часы.)

Франсис. Ой! А который час?

Клод. Без пяти пять.

Франсис. Черт, надо идти.

Клод. Я как раз собирался тебе сказать.

Франсис. Люси придет, как обычно, в полшестого.

Клод. Я ее тем временем развлеку.

Франсис. Я буду в шесть.

Клод. Хорошо, хорошо!

Франсис. До скорого!

Клод. Пока!

Франсис. И без глупостей! Впрочем, я еще позвоню!

Клод. О Господи!

Франсис. Что поделаешь, ревность...

Клод. Да я скромный!

Франсис. Да уж!

Клод. С тех пор как ты здесь, неприятностей у тебя не было... Если бы мне захотелось тебе досадить, я бы предупредил ее мужа! А ты меня упрекаешь в гадостях! Я уже собирался ему позвонить!

Франсис. Ты этого не сделаешь! О том, что я тут, не должна знать ни одна живая душа!

Клод. Хорошо, хорошо! Но ты больше меня не обижай...

Франсис. За все тебе, конечно, спасибо...

Клод. Какой ты все-таки! По-прежнему меня подозреваешь!

Франсис. Хорошо. Вернусь в шесть. Видишь, я тебе доверяю.

Клод. Ладно! Беги.

Франсис. Бегу. (Натыкается на вешалку.) Проклятие!

Клод. Извини, пожалуйста... (Переставляет вешалку и провожает Франсиса до двери.) Счастливо... (Франсис возвращается.)

Франсис. Только бутерброд мой не трогай, слышишь! Господи, как же я хочу есть! Какая тоска! (Выходит, продолжая ворчать.)

Клод. Уф. Завтра ему бинты снимают! (Смотрит на часы.) Сейчас Люси придет... Мы останемся наедине в последний раз... Завтра, Люси, мы уже не будем так близки... наши долгие взгляды... молчаливые прикосновения... сплетенные пальцы... пять дней прикосновений... Зажигание включил... И зря Роже говорил — ничего он не заподозрил, когда я ему сегодня назначил встречу; она придет! Только я не понимаю, почему Роже ей так потакает; в конце концов, она не его подружка, а Франсиса; может, он меня боится... (Польщенный.) Кто знает, кто знает! (Идет к зеркалу.) В конце концов... (Смотрится в зеркало и грозит себе пальцем.) А вы неважно выглядите, Клод Коленвал... Ну-ка... слегка подкрепимся! (Идет и открывает шкаф.) Когда я волнуюсь, то ем за четверых... рокфор... красненькое... хлебушек. (Делает бутерброд, ест.) Ммм... (Возвращается к зеркалу.) Нет ничего прекраснее на свете... Ничего... чем свет очей Люси... чем пальчики Люси... чем язычок Люси. (Останавливается.) Стоп! Коленвал, ты ее не целовал, и незачем так нервничать. (Сам себе возражает.) А она придет? (Сам себе отвечает.) Я-то знаю, что придет, однако, во-первых, осталось полчаса, во-вторых, это не повод, и у тебя нет никаких шансов, а чтобы ее покорить, одного вечера недостаточно. (Возражая.) Еще неизвестно. (Отвечает.) Отлично известно, кретин! (Ест.) Ммм... как вкусно! (Возражает.) Все-таки надо попробовать! (Отвечает.) Но ты же с Франсисом так не поступишь? (Возражает.) Но он уехал, твой Франсис! (Отвечает.) И ты бы не постыдился занять место нашего героя? (Отвечает.) Я бы ничего не постыдился. (Пьет.) О! Сказал, как припечатал! (Встает.) Весь на нервах! (Снова пьет.) Спокойствие! У меня есть час на то, чтобы ее соблазнить; безнадежно, но... нельзя терять голову... чем бы пока заняться... (Идет к этажерке.) Книжку почитать... (Берет первую попавшуюся.) Это Франсиса... ну и ладно... (Начинает читать и подскакивает от изумления.) Что!? Рокфор и красное вино! (Смотрит обложку.) Казанова. Депутат какой-то, что ли... И при чем тут любовь? (Смотрит внимательно.) Воспоминания Джованни Джакомо Казановы. (Перечитывает.) Точно! (Встает, идет за словарем.) Каза... Казанова Джованни Джакомо. (Бормочет.) Знаменитейший из любовников! (Выпячивает грудь.) Знаток! Всемирно известный! И я встречаюсь с ним на таком же поле битвы! Без предварительной работы, без скрупулезных изысканий, без старательной подготовки я пришел к тем же выводам, что и... как его... Казанова... знаток любви! В двадцать пять лет своими собственными средствами я открыл истину, как Архимед в ванне... нет... как Архимед яйцо Христофора Колумба... нет. как Христофор Колумб в своей ванне... А черт! забыл! (Выпячивает грудь.) Конечно, рокфор не очень-то эстетичный, мокроватый немножко и носками пахнет, зато обертка серебряная! (Берет книгу.) Казанова! (Возвращается к зеркалу.) Ах, Коленвал! Казанова! Это знак! Сегодня она придет в твои объятия. (Отвечает сам себе.) А Франсис? Тем хуже для Франсиса! А Роже? Подумаешь, у него, в конце концов, нет выбора. И все-таки он ее любит, я точно знаю... и придет она из-за него... (В затруднении.) В сущности, то, что я делаю с беднягой Роже, выглядит как подлость... Я пытаюсь отнять у него Люси. (Решительно.) И между прочим, она ему не жена... Лучше следил бы за ней. И ничего такого не случилось бы... В конце концов, то, что он хочет, тоже можно назвать мерзостью! Хочет обмануть беднягу Бонно... Я его не знаю, этого Бонно, но теперь очередь Роже... Я отомщу за Бонно, если она, естественно, мне поможет... (Пьет.) Смелей! Дерзай, Казанова! (Снова берет книгу.) Я чувствую, что эта штука меня просветит... (Звонок в дверь, он смотрит на часы.) Люси? Нет! Еще рано! Черт! Кому понадобилось... (Встает с набитым ртом и со стаканом в руке, идет открывать дверь. Входит шофер с чемоданом.)