Для существ столь долгоживущих сверхъестественное сообщество часто забывало свои собственные ошибки и промахи. И из-за этого истории суждено было повторяться.

Йен все еще слышал их крики. Это была пытка, которую он будет терпеть день за днем, ночь за ночью до конца времен. При всей его силе, при всей безжалостности, при всей доблести в бою и расчетливом уме, Йен не смог спасти их. Каждая их женщина уничтожена. Любая надежда на продолжение их расы исчезла. Их число было достаточно небольшим, и все, что требовалось — это садистский лорд вампир и его глупое дитя, чтобы погубить их. Боль была такой же свежей сегодня, как и более шестисот лет назад.

Сортиари дали Йену и его братьям не только средства, но и разрешение удовлетворять свою месть. Их обещали восхвалять как трагических героев, как правую руку судьбы, уважать и чтить. Как их лидер, Йен говорил за каждого берсерка, когда соглашался на условия Сортиари. Тысячелетнее рабство казалось мелочью по сравнению с вечным трауром, который им пришлось бы вынести. Боги, как же он ошибался.

Они выполняли приказы Сортиари и в процессе уничтожения вампирской расы, они стали монстрами. Жестче, бессердечнее, безжалостнее, чем когда-либо. Без своих жен, дочерей, способных умерить боевой гнев, они превратились в кошмар. Под маской святой обители они убивали. Не герои. Судьба не заботилась ни о них, ни об их бедственном положении. И Сортиари тоже. Они были инструментами. Сторожевыми псами. Безмозглыми убийцами.

С Йена было достаточно. Если сверхъестественный мир считал их монстрами, он покажет им, насколько они действительно ужасны. Он поставит Сортиари на колени. Уничтожит их организацию. Он убьет вампиров, начиная с их жен, одного за другим. А после этого — дампиров. Он не остановится, пока не найдет женщину, которую ищет. Та, которая по детской прихоти приказала убить всех до последней женщины-берсерка. Когда он найдет ее, она будет страдать, как ни одно существо. И когда она, наконец, будет умолять его о смерти, он заставит ее страдать еще больше.

Йен Грегор был Берсерк-военачальник. И сверхъестественный мир вот-вот почувствует всю силу его ярости.

***

— Ты ничего не слышала от Саида?

Саша Иванова выпрямилась, сложив руки на коленях. Михаил был пугающим вампиром, без сомнения. Но теперь она была мастером ковена, и ей не следовало быть такой пугливой.

— Ни слова, — ответила она. Прошел почти месяц с тех пор, как Саид покинул свой ковен и отправился на поиски пары. Он выполнил обещание, которое дал Михаилу, обратив Сашу и Диего, и еще одного члена их ковена, перед тем как отказаться от руководства и исчезнуть. Михаил не был счастлив от такого поворота событий, как и Саша. Но было то, что было, и никакое недовольство не изменит этого факта.

— Ты хоть представляешь, куда он делся?

Саша снова встретилась с напряженным взглядом голубых глаз Михаила. Король вампиров сохранял безучастное выражение лица.

— Кажется, в Сиэтл, — сказала она. — По крайней мере, там он намеревался начать поиски. — Саша не сказала Михаилу, что подопечная короля, человеческая девушка по имени Ванесса, направила Саида в его дурацком поиске. Девочка была оракулом и, по-видимому, предсказала, что Саид отправится на поиски своей пары. Черт, она указала ему правильное направление и практически вытолкнула его за дверь.

Михаил открыл рот, чтобы заговорить, но Саша прервала его.

— Я уважаю ваше положение не только как короля, но и как отца рода. — Ей не пойдет на пользу, если она разозлит Михаила. Она хотела, чтобы они работали вместе, а не друг против друга. — Но Саид ясно выразил свои желания, когда обратил Диего, а затем и меня. Если вы попытаетесь ввести кого-то из своего ближнего круга в наш ковен, это только усугубит ситуацию.

Михаил нахмурился.

— Понимаю, к чему ты клонишь, но и Ронан, и Дженнер успели приспособиться к переходу. Это может снять некоторое давление с вас обоих, если…

— Нет. — Каждый отдельный ковен был своей уникальной экосистемой внутри расы. Приход кого-то чужого на руководящую роль нарушило бы баланс. — Диего необычайно силен, — сказала она. — Его контролю позавидовали бы старшие вампиры.

Михаил поднял бровь.

— А ты?

Саша сглотнула сухой жар, горевший у нее в горле. Ее жажда все еще бушевала, и она еще не смирилась с отсутствием души. Но это были незначительные неприятности по сравнению с благополучием их ковена. Она пообещала Саиду, что будет править вместе с Диего, и ничто, даже их король, не остановит ее.

— Я в порядке, — ответила она.

— Только в порядке?

Саша встретила его пристальный взгляд. Она не отвела взгляд, не дрогнула.

— Я подстроюсь под любые правила.

Михаил изучал ее так, будто мог видеть сквозь нее каждую отдельную клетку и оценивать, была ли она так способна, как утверждала.

— Вы — король, но это мой ковен. Позвольте мне править им, как я считаю нужным, и я буду чтить обещание Саида о верности вам.

На красивом лице Михаила появилась медленная улыбка.

— Мастер ковена меньше месяца, а уже давишь всем своим весом.

Чертовски правда.

— Вы ожидали чего-то меньшего?

— Нет, — рассмеялся Михаил. — Думаю, твой ковен в надежных руках.

Остальная часть их встречи продолжалась с несколько меньшей формальностью. Как только он убедился, что верность ковена останется неизменной, его главной заботой стала безопасность Саида. Саша разделяла это чувство. Она согласилась позволить паре Дженнера, Брии, быть связным между Михаилом и их ковеном. Она мало что знала о женщине, кроме того, что та была умной и заслуживающей доверия. Она не служила чьим-либо интересам, кроме благополучия расы. Кроме того, Саше не помешало бы общение, чтобы помочь себе справиться с пустым одиночеством ее бездушного состояния.

К тому времени, как она вернулась домой, солнце уже почти взошло. Усталость дневного сна навалилась на нее, давя на конечности и дергая за веки. Это была долгая ночь, и все, что она хотела, это рухнуть в постель и обрести покой забвения. Она не успела пройти дальше фойе, как ее окликнул теплый, глубокий голос.

— Нельзя ложиться спать на пустой желудок.

Улыбка изогнула ее губы, когда она повернулась к Диего. Переход не превратил его в задумчивое, злое существо, которое составило любому подростку конкуренцию. Он сохранил чувство юмора и остроумие, за что Саша была ему благодарна. Он стал солнцем в ее бесконечных темных ночах, и она ценила его гораздо больше, чем он знал.

— Нет, — ответила она. — У меня был жареный сыр.

Он поджал губы с укоряющим взглядом.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Прошло несколько дней. Тебя нужно покормиться.

Прошли дни? Она сбилась со счета. Всегда было так много дел, так много вещей, которые требовали ее внимания, что ее собственное благополучие занимало последнее место.

— Я в порядке. — Похоже, в последнее время это была ее мантра. Пока она повторяла ее, это было правдой. — И прошло не так много времени, как ты говоришь.

— Мне нравится, что ты думаешь, что можешь взуть меня, — пошутил Диего. — Будто я невнимательный мудак, который ничего не знает о том, что происходит под этой крышей.

Это правда, Диего не ошибся. Он знал больше, чем она, о повседневных делах, и, вероятно, именно поэтому Саид настоял на том, чтобы они вместе правили ковеном.

— Правда, я в порядке.

— Нет, — сказал он, ставя точку. — Это не так.

Может быть, она была не так убедительна, как думала. Ее плечи резко опустились, когда она вернулась в фойе к Диего.

— Хорошо, возможно, я немного не в порядке.

— О, я знаю, что это так, — заверил ее Диего. — Именно поэтому ты позволишь мне накормить тебя, прежде чем пойти и закрыться в комнате на остальную часть дня.

— Не здесь. — Она не хотела стоять в фойе, когда напьется крови Диего, как ребенок, который не мог дождаться, чтобы получить детский обед из Макдональдса.

Он подарил ей мягкую, хотя и понимающую улыбку.

— Не здесь, — согласился он. — Пойдем в кабинет.

Саша кивнула и пошла за ним по коридору к кабинету, который когда-то был кабинетом Саида. Теперь она думала, что это их офис, хотя редко пользовалась им. Это было неправильно, будто, узурпировав эту комнату, она признала, что Саид никогда не вернется домой.

Она отказывалась в это верить. Саид вернется домой. Он должен был.

Войдя в кабинет, Саша рухнула на соседний диван. Она была истощена и умственно, и физически, и жажда, которая горела в ее горле, совершенно отвлекала. Диего был прав. Ее нужно было поесть.

Он сел рядом с ней. Она разглядела тонкие черты его лица. Его смуглую кожу, глубокие карие глаза, острые скулы, прямую линию носа. Ее пристальный взгляд проследил квадратную, сильную линию его челюсти и вниз, к горлу и вене, пульсирующей там. Диего был сильным. Красивым. Умным. Заботливым, с прекрасным чувством юмора. Он был всем, что делало его идеальным партнером, и все же Саша ничего не чувствовал к нему. Он не должен был привязывать ее. Ее сердце всегда принадлежало Саиду.

Диего предложил ей свое запястье. Она протянула руку и осторожно поднесла его к губам. Другую руку она положила ему на затылок и повернула голову, чтобы открыть вену на его горле. После обращения она чувствовала себя такой опустошенной. Такой потерянной. Отсутствие души давило на нее, и в то же время ей было трудно собрать силы для работы. Она жаждала немного близости. Связи с другим существом, пусть и мимолетной. Ее клыки пульсировали в деснах, когда она опустила рот к горлу Диего. Она ткнулась носом в прохладную гладкую плоть, и он напрягся рядом с ней.

Возможно, она была слишком возбужденна, чтобы успокоиться. Однако он не остановил ее, не сказал ни слова. Ее клыки разорвали плоть, и он расслабился, прижавшись к ней. Она протянула руку и схватила его за плечо свободной рукой, когда сделала глубокий глоток. Его кровь, теплая и сладкая, текла по ее языку, и она издала мягкий стон. Диего пополнит ее силы, но он не предназначен для нее. Саша задавалась вопросом, найдет ли она когда-нибудь того, кто сделает ее сердце целым? Или ей суждено было чувствовать себя опустошенной и одинокой до конца жизни?