— А какое это имеет отношение к делу?

Саид посмотрел вверх по улице и вниз в поисках черного лексуса Серас. Сегодняшняя задача требовала немного больше скрытности. Единственный транспорт, который у них был сегодня, это их собственные ноги.

— Рин оказал кому-то услугу несколько месяцев назад, — начала Серас. — И этот конкретный человек не ответил на жест, когда Рин попросил. Мы напоминаем, что когда Рин просит тебя что-то сделать, ты делаешь это.

Саид повернул голову, чтобы посмотреть на нее, но Серас держала свой взгляд прямо перед собой.

— Это то, что ты для него делаешь? — Слова закончились рыком. — Наказание для тех, кто обидел его.

— Более или менее. — Серас была достаточно осторожна, чтобы не выдать себя своим тоном.

Саид, казалось, не был удовлетворен простым объяснением.

— Что делает тебя такой ценной для него?

Беспокойство подпитывало адреналин, просачивающийся в кровь. Если бы Саид знал правду о ней, о том, что она может сделать, он бы тоже ее боялся? Будет ли он опасаться ее, как все остальные?

— Ничего особенного, — ответила она.

Серас не стала ждать, когда светофор переключится. Она метнулась через дорогу, избегая встречного движения со сверхъестественной скоростью. Саид последовал за ней, его собственные скорость и ловкость впечатляли. Она забыла, как быстро вампир может двигаться. Она пошла дальше по тротуару, не обращая внимания на Саида. Он шагнул рядом с ней, даже незапыхавшись.

— Ты оскорбляешь мой интеллект, если думаешь, что я действительно куплюсь на этот ответ.

Серас насторожилась. Потерял он свои мозги или нет, она знала, что Саид не дурак. Это не означало, что она не надеялась, что он примет ее ответ и оставит все как есть. Что-то в Саиде заставило ее рассказать ему все. Если бы она все еще обладала своей душой, она бы с радостью открыла ее ему. Серас никогда не была доверчивой. По самой своей природе фейри были подозрительны. С того момента, как она увидела Саида, она хотела доверять ему. Необъяснимо чувствовала себя в безопасности, когда он был рядом. Слова застыли у нее на языке, и ей так хотелось сказать ему правду. Какое это имеет значение? Все в городе знали, кто она такая. Он должен был услышать это от нее, а не от кого-то другого.

— Я — энад двин. — Признать это, было гораздо больнее, чем она думала. — Ты знаешь, что это такое?

Саид протянул руку и схватил ее за запястье. Он остановился как вкопанный и развернул ее лицом к себе. Глубокая борозда прорезала лоб, и его темные радужки были обрамлены серебром, отчего его кожа казалась намного темнее. Саид воплощал эту темную силу, и приятная дрожь пробежала по ее коже. Большая горячая потребность вспыхнула в ее животе, и Серас проглотила ком в горле.

— Энад двин — мифические существа, — сказал Саид.

Серас подняла бровь.

— Говорит вампир.

Он продолжал изучать ее, будто мог видеть ее изнутри. Ее желудок свернулся калачиком, извиваясь и сжимаясь, пока не образовался узел. Она ждала, когда на его лице отразится шок, а затем осуждение и, наконец, страх. Она привыкла к этому на протяжении веков, но каким-то образом не хотела, чтобы это исходило от него.

— Похититель Душ. — сказал Саид, едва слышным шепотом, когда он выпустил ее руку.

Серас отвернулась. Она схватилась за живот, словно пытаясь прогнать голод, который никогда не покидал ее. Саид продолжал смотреть, и она обхватила себя руками. Боги, как бы она хотела никогда не открывать свой проклятый рот. Она должна была сказать ему, не лезть не в свое дело и держаться подальше от нее.

— С такой силой, как у тебя, — сказал Саид, — ты можешь справиться с кем угодно. С чем угодно. — Серас посмотрела в его дивные глаза. Выражение его лица смягчилось, и он посмотрел на нее с вновь обретенным уважением и восхищением, которое заставило ее затаить дыхание, дрожать и испугаться. Это восхищение быстро сменилось беспокойством. — Какие рычаги воздействия Рина на тебя могут заставить тебя поклониться ему?

Никто никогда не спрашивал ее об этом раньше. За тысячи лет, что она была рабыней Риньери де Реж, ни один человек никогда не задумывался, как магу удалось овладеть ею. Все просто считали, что она холодна и бессердечна, как и он. Слова слетели с губ Серас прежде, чем она смогла остановиться:

— У него моя душа.

Глава 8

У Саида перехватило дыхание. Столько ночей смятения, беспокойства, переосмысления собственных мыслей и убеждений. В одном предложении Серас все так ясно объяснила. Он хотел посмеяться над иронией всего этого. Кроме того, он снова заставил мысли о насилии над Рином всплыть на поверхность сознания. Конечно, она не привязала его.

У нее не было души, чтобы привязать его.

Как гад провернул это? Даже маг не мог украсть душу, а это означало, что он должен был найти другого энайд двин, чтобы сделать это. Один из племени Серас предал ее, и несправедливость всего этого заставила его захотеть найти ответственного фейри и устроить быстрое и жестокое наказание.

Он протянул руку и взял ее подбородок большим и указательным пальцами, наклоняя голову, чтобы заставить ее посмотреть на него.

— Расскажи мне все.

Глаза Серас засияли как звезды. На мгновение, Саид потерял себя в кристальных глубинах. Ее огненно-рыжие волосы обрамляли нежное лицо диким клубком, и он не хотел ничего, кроме как прикоснуться губами к ее губам.

— Нам нужно кое-куда. — Ее челюсти снова упрямо сжались, и Саид понял, что любая попытка заставить ее говорить провалится. — Ты не обязан Рину, а я — да. Когда он дает мне задание, то ожидает, что оно будет выполнено своевременно. Если мы опоздаем или упустим возможность, не ты заплатишь за это.

Она была собственностью Рина тысячи лет. Даже Саид не мог понять, каково это было. Он мог быть терпеливым. Он мог помочь ей выполнить любую задачу, поставленную Рином. Все, что Саид мог сделать, чтобы дать ей покой, облегчить ее существование, он с радостью сделает. Что угодно для нее.

— Тогда пойдем, — сказал Саид. — Но, Серас, не думай, что я оставлю это так. Нам нужно многое обсудить.

Она нахмурилась. Она не согласилась вернуться к разговору, но и не отказала ему. Это был хороший знак. Он провел кончиками пальцев по ее подбородку и отпустил руку. Ее взгляд стал жидким, полные губы раздвинулись, и между ними скользнул быстрый вздох. В пространстве, разделявшем их, возникло электрическое шипение. Клыки Саида защипало в деснах, живот сжался в тугой клубок, а мышцы напряглись. Ни одна другая женщина никогда не имела над ним такой власти, сильной и абсолютной. Опять же, он напомнил себе, ему не нужна связь, чтобы доказать, что Серас предназначена для него. Он мог только надеяться, что со временем она осознает то, что он уже знал. А пока он сделает все возможное, чтобы убедить ее.

— Рин хочет, чтобы ты научился. — Серас шла впереди него, плечи прямо, спина как доска. — А с Рином, обучения не существует. Мы занимаемся этим уже неделю. Он ожидает, что ты уже знаешь, что к чему. Если ты не можешь…

— Он меня отпустит? — рискнул Саид.

Серас повернула голову, чтобы посмотреть на него. Ее яркий взгляд нес с собой холод зимы.

— Отпустит тебя? Скорее всего, он вырежет тебе сердце.

Она хотела напугать его, но Саид не боялся.

— Меня это не беспокоит. Я могу сделать то, что ему нужно.

— Ты так легко это говоришь. — Печаль окрасила обычно ровный голос Серас.

— Я могу быть новообращенным, — ответил Саид. — Но я далеко не молод.

По мере того как они продвигались на юг, местность менялась из торговых домов в жилые. Они пересекли переулок, и вышли на Белмонт-Авеню, двигаясь от более богатых районов Капитолийского холма в сторону центра города. Уличные фонари отбрасывали жуткие тени на тротуар, и другие пешеходы избегали их. Саид был уверен, что они представляли собой довольно угрожающую картину. По крайней мере, он мог быть уверен, что никто не побеспокоит Серас.

Ее голос снова нарушил тишину.

— Сколько тебе лет?

Саид приветствовал ее любопытство. Он хотел, чтобы она знала о нем все, и жадно хотел узнать о ней все, что мог.

— Я родился в 1075 году.

Он дал ей усвоить кусочек информации. Он ничего не предложит, пока она сама не попросит. Он хотел, чтобы она общалась с ним, а не просто слушала его разговоры. Кривая улыбка изогнула ее губы, когда она искоса взглянула на него.

— Я старше тебя, — сказала она с ухмылкой.

Он это знал. Он видел проблески ее жизни через Коллектив, который охватывал тысячи лет. Он ответил на ее улыбку.

— Насколько старше?

Она позволила себе небольшой смешок.

— Намного старше.

— Значит, ты предлагаешь, чтобы я оказал тебе должное уважение?

Ее глаза широко раскрылись от притворного негодования. Она протянула руку и игриво толкнула его.

— Я, может, и старше тебя, но ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что тебе никогда не должно быть дела до возраста женщины.

Она ему нравилась такой. Ее бдительность ослаблена, разум открыт. Он наслаждался ее мягким выражением лица, ослепительной яркостью ее улыбки и нежным переливом ее голоса. Через воспоминания других вампиров, он видел ее одетой в столько разных одежд. Струящиеся тоги, платья с корсетами, мягкий атлас… современный наряд, который она носила, казался более подходящим для ее личности. Узкие джинсы обтягивали каждую пышную линию ее бедер, стройные ножки были обуты в коричневые кожаные байкерские сапоги. Кожаная куртка того же оттенка обхватывала ее узкую талию и прикрывала ниспадающий белый топ, который торчал из-под куртки и покачивался с каждым шагом. Длинное ожерелье висело у нее между грудей, почти достигая живота. А на запястье она носила ту же кожаную манжету, которую сняла в тот день, когда протянула ему вену. Он ни разу не видел ее с зачесанными назад волосами. На протяжении многих лет в каждом видении, которое ему предлагал Коллектив, она носила свободную и дикую прическу. Она могла затвердеть на протяжении десятилетий. То, как она одевалась, можно изменить. Но ее прекрасные огненно-рыжие волосы оставались прежними. Саид жаждал прикоснуться к ней. Чтобы его пальцы провалились сквозь шелковистые пряди. Его рука дернулась сбоку и сжалась в кулак. Он должен был выждать время. Терпение было его единственным выходом.