Убедить Серас, что их связь была марафоном, а не спринтом.

На глаза Серас навернулись слезы. Саид остановился, ошеломленный ее явным отчаянием.

— Ты как гурман из пяти блюд, — сказала она с грустным смешком, вытерла слезы, прежде чем они успели упасть.

Ее слова были бессмысленны, и все же они пронзили его плоть, как острейшее лезвие. Слишком рано, слишком быстро.

— Мы должны остановиться.

— Нет. — Она схватила его руку и прижала к левой стороне груди. Ее сердце бешено колотилось. Бешеное биение отдавалось в кончиках пальцев, и звук отдавался эхом в ушах. — Это самое живое, что я чувствовала за последние столетия. Я не хочу, чтобы ты прекращал.

Саид оплакивал потерю своей души всего несколько месяцев, в то время как Серас была без нее сотни лет. Ему было стыдно за свой эгоизм, за отчаянное желание почувствовать себя полным, когда она так долго жила без этого. Его рука скользнула от одной ее груди к другой. Он провел подушечкой большого пальца по затвердевшему соску, и веки Серас опустились. Сегодня он заставит ее почувствовать. Он доставит ей удовольствие, и ничего больше.

Он снова прижался губами к ее губам. Саид медленно целовал ее. Легкое движение, угол его рта против ее рта, нежное движение языка и покусывание. Он запустил левую руку в ее огненно-рыжие волосы и поцеловал линию подбородка. Его губы нашли мягкую кожу на ее шее, и хотя он жаждал проколоть ее плоть, чтобы глубоко напиться из вены, Саид сдержался. Он отказал себе в наслаждении ее кровью, чтобы сосредоточить на ней все свое внимание.

Его правая рука оставила ее грудь. Пальцы скользнули вниз по ее телу к поясу джинсов. Его пальцы погрузились внутрь, и Серас резко втянула воздух, когда он рискнул пройти дальше по ее животу, за пределы ее нижнего белья. Он расстегнул пуговицу и молнию, чтобы его блуждающая рука могла коснуться мягкой плоти ее лона. Его пальцы скользили по шелковым складкам, горячим, влажным, жаждущим его прикосновений. Серас испустила низкий, восхитительный стон, который еще больше укрепил член Саида и заставил его болезненно пульсировать у ширинки. Сегодня он не найдет облегчения, но будь он проклят, если Серас еще хоть на минуту останется без него.

Он нашел тугой узелок нервов в ее сердцевине и слегка провел кончиком пальца по поверхности. Серас крепче сжала его, ее тело напряглось. Она прижалась щекой к его щеке, и ее горячее дыхание щекотало его ухо. Такое жаркое. Такая беззастенчивая страсть. Саиду не нравилось стоять посреди кухни, засунув руку ей в брюки. Он хотел, чтобы она лежала перед ним обнаженная, чтобы он мог поклоняться ей так, как она того заслуживает.

Она разочарованно вскрикнула, когда он отстранился. Саид подхватил ее на руки и четырьмя широкими шагами прошел в гостиную. Он усадил ее в мягкое кресло, перед которым опустился, наблюдая за ней. Он наклонился над ней и схватил ее ботинки, чтобы снять их. Глухой звук каждого удара о пол смешивался с ее учащенным дыханием, когда он расстегнул застежку ее лифчика, сдернул с нее одежду и положил ее где-то рядом с ботинками. Он воспользовался моментом, чтобы полюбоваться красотой ее грудей. Достаточно полные, чтобы покрыть ладони, высокие и дерзкие, с крошечными розовыми бусинками сосков, которые умоляли, чтобы их сосали. Бледные и блестящие, как жемчуг.

Сухое пламя жажды разгорелось снова, и клыки запульсировали в деснах. Ему хотелось кусаться. Сосать. Насытиться ею до такой степени, что у него не останется выбора, кроме как заснуть днем. Позже. Там будет достаточно времени, чтобы удовлетворить свою похоть. И ему не терпелось попробовать не только ее кровь.

Саид опустился перед ней на колени, словно в молитве. От ее пристального взгляда у него перехватило дыхание, и участился пульс. Он схватил ее за пояс штанов и запустил пальцы в нижнее белье, стягивая вниз по бедрам. Она подняла ноги, чтобы избавиться от одежды, и в груди Саида зародилось рычание, когда он увидел нежную, блестящую плоть ее киски.

Великолепная.

Ее ноги опустились на пол, и Саид просунул руку между ее бедер, мягко побуждая их раздвинуться. Она выдохнула, а пальцы вцепились в подлокотники кресла. Не теряя ни секунды, он уткнулся лицом ей между ног, высунул язык, закрыл глаза. Она была всем, на что он надеялся, и даже больше.

***

Серас никогда не была ослеплена наслаждением, но она могла с уверенностью сказать, что в ближайшее время не пройдет тест на зрение. Ее голова откинулась на плечи с первым движением его языка, а пальцы впились в мягкую обивку кресла. Этот момент должен был быть похож на сон, но вместо этого она словно очнулась от сна. Будто это ее реальность, а жизнь до сих пор была иллюзией.

Рот Саида был прохладным на ее разгоряченной плоти, добавляя ощущений, которые застали Серас врасплох. Она резко вдохнула и задержала дыхание. Ее мышцы напряглись, и она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме ощущения мягкого влажного языка Саида, обвивающего ее клитор.

— О боги Саид, не останавливайся.

Все мысли о Рине и последствиях нарушения комендантского часа улетучились. Саид предложил ей свободу от плена, и она жадно цеплялась за каждое мгновение. Какое-то время она принадлежала только себе. Ее удовольствие было собственным, и единственное, что от нее требовалось — принять предложение Саида.

Физическое блаженство заполнило эту пустоту так, как никогда не смог бы сделать двойной чизбургер. В прошлом секс всегда был довольно бессмысленным актом. Удовлетворенное желание и пустая встреча, которую легко выбросить из головы. Эти переживания были такими же пустыми, как пространство в ее груди, где должна была быть душа. Но в поцелуях Саида, в его прикосновениях, похожих на перышки, в прикосновении его губ она чувствовала искру связи и находила это одновременно волнующим и пугающим.

Она подняла голову, и ее взгляд прошелся по всему ее телу, остановившись на лице Саида. Взгляд его глаз на мгновение встретился с ее, темные радужки окаймляло блестящее серебро. Его веки закрылись, когда он прижался ртом к ее клитору и начал посасывать. Легкое касание его клыков послало расплавленную волну жара по сердцевине Серас, и ее бедра задрожали по обе стороны от его лица. О, как ей хотелось, чтобы он ее укусил! Вонзил острые, как бритва, клыки в нежную плоть ее бедра. Он доставлял ей столько удовольствия, и все, что она могла сделать, это предложить свою кровь взамен.

— Саид. — Ее пальцы погрузились в мягкие волны его волос и сжались в кулак. Низкий рык собрался в его горле и завибрировал напротив ее киски, заставляя новый прилив влаги распространиться между ее бедер. — Я хочу, чтобы ты укусил меня. — Слова были не более чем жарким бормотанием, яростным и быстрым. — Сделай это. Я хочу почувствовать.

Мягкий ритм языка Саида замер. Его глаза оставались закрытыми, когда он отодвинулся на дюйм, словно в нерешительности. Его дыхание участилось, теплое дыхание ласкало и без того чувствительную плоть Серас. Она не отпустила его волосы, а вместо этого прижала его голову к своему бедру. Она широко раздвинула ноги в приглашении, выгнула спину и прижала свою плоть к его губам.

— Знаю, ты этого хочешь, — выдохнула она. — Бери.

Его пальцы впились в ее бедра, когда он отпустил ее и судорожно вздохнул. Подушечкой большого пальца он нащупал ее клитор и коснулся нервного узла в тот самый момент, когда его клыки пронзили кожу. Без предупреждения оргазм овладел ею. Она вскрикнула от удивления и запрокинула голову. Каждый глубокий вдох изо рта Саида соответствовал глубоким пульсирующим сокращениям ее лона. Серас вскрикнула, отчаянные рыдания стали хриплыми в ее груди, когда самое сильное удовольствие, которое она когда-либо испытывала, пронзило ее. Время остановилось. Прошлое исчезло. Будущее было не более чем неясным пятном. Оставалось только настоящее. Это драгоценное пространство времени, где Серас была всего лишь незначительным пятнышком в огромной вселенной. Саид продолжал кружить вокруг ее клитора, продолжая кормиться. Он медленно опустил ее, его прикосновение становилось все легче и медленнее, как и глотки. Его клыки вышли, и язык скользнул по ее коже. Ее охватила глубокая, мучительная дрожь, по коже Серас пробежали мурашки, и она медленно выдохнула. Она никогда не чувствовала ничего более сильного. Саид, без сомнения, был единственным в своем роде.

Серас ожидала, что Саид отодвинется. Он пил ее кровь, доставлял ей удовольствие. Что оставалось делать, кроме как раздеться и продолжить дальше? Так поступил бы любой другой мужчина. Вместо этого Саид остался на месте. Он шептал горячие слова на языке, которого она не понимала. Родной язык возможно? Слова были ритмичны и прекрасны, как молитва или песня. Его руки ласкали ее бедра снаружи и изнутри, когда он водил кончиками пальцев по ее сверхчувствительной плоти. Он целовал все места, к которым прикасался, клеймя ее каждым прикосновением. Он схватил ее за бедра, прижался щекой к внутренней стороне бедра и глубоко вдохнул, пока она продолжала расчесывать пальцами шелковистые пряди его волос.

Такой великолепный мужчина. Если бы только они могли принадлежать друг другу так, как считал Саид. Серас уже давно отказалась от подобных оптимистических идей. Каждый из них был обречен на свою судьбу. Серас никогда не будет принадлежать никому, кроме Рина.

Руки Саида продолжали неторопливо исследовать ее тело. Ее глаза закрылись, когда она позволила себе расслабиться и насладиться ощущением его прикосновения. Он придвинулся к ней, устраиваясь в колыбели ее бедер, его ладони скользили вверх по ее животу, по ребрам, по маленьким холмикам грудей, ключиц, по плечам и вниз по рукам до кончиков пальцев.