- Исполнится воля Истинных Богов! - прогремел Цавонг Ла.

- Исполнится воля Истинных Богов, - согласился Ном Анор.

- Вы сделаете это.

- Да, мастер войны.

- Вы меня не подведете.

- Все, что в моих силах, мастер войны...

- Нет, - сказал Цавонг Ла. - Вы не понимаете. Я говорю вам, Ном Анор, что вы меня не подведете. Истинных Богов не дразнят. Если бы Джейсен Соло не был желанной жертвой, они не дали бы вам дыхания даже для шепота, и даже намека на это не появилось бы в ваших мыслях. Тому, кого зовут Ном Анор, нужна только победа; если же победы не будет, то в жертву Истинным Богам будет принесено существо, лишенное имени.

Ном Анор сглотнул.

- Ах ...мастер войны?..

Цавонг Ла был непреклонен.

- Все, кто вдохнул воздух этих идей, умрут, вопя, безымянными; и их кости будут выброшены в открытый космос. Именем Истинных Богов, это - мое слово.

Виллип резко вернулся к неактивному состоянию, с хлюпающими шлепками сворачиваясь в комок, похожий на кусок сырого мяса.

Ном Анор снова сел и понял, что дрожит. Он не ожидал такого поворота. С фанатиками всегда так, подумал он. Ими легко управлять, но они почему-то все воспринимают слишком буквально.

Он жадно глотнул из червя-фляги, о котором совсем забыл во время разговора, и повернулся ко второму обитателю этой маленькой комнаты.

- Ну что ж, теперь мы и в самом деле партнеры: вместе нам предстоит либо добиться полной победы, либо погибнуть, - тяжело сказал Ном Анор. - Мы, как говорят кореллианцы, самые верные кандидаты на вылет.

Его партнер, сидящий за неподвижным виллипом, спокойно смотрел ему в глаза немигающим птичьим взглядом.

- Хорошее начало, - невозмутимо сказала Вержер, - половина дела.

Где-то в бескрайнем космосе над плоскостью галактической эклиптики - в россыпи бархатистых искр, таких далеких от любой звездной системы, что это место, строго говоря, и местом-то не считалось - а так, всего лишь статистической подборкой векторов и скоростей - вынырнул в реальное пространство маленький корабль из йорик-коралла. Это произошло настолько далеко от любой известной точки начала отсчета координат, что его движение было практически несоотносимо ни к одной из них. Если начинать отсчет с Оброа-скай, корабль уносился прочь на приличной скорости; по отношению к Татуину он ушел в длинный, вялый поворот, а по отношению к Корусканту он просто падал, увеличивая ускорение.

Его сдвоенный довин-тягун пульсировал, настраивая гравитационное поле; и через довольно-таки продолжительное время зарегистрировал ответные волны смещения времени-пространства.

Корабль был не один.

Это ответное смещение дало направление. Довин-тягун маленького корабля был достаточно мощным, чтобы уловить разницу в миллиардные доли микросекунды, которые прошли с момента, когда первый довин-тягун зарегистрировал колебание времени-пространства, до момента, когда эти колебания достигли его пары.

Маленький корабль из йорик-коралла изменил курс.

Объект, к которому он направился, оказался сферой необычной конструкции, в сотни тысяч раз превышающей размеры маленького корабля. Она находилась под ненавязчивой защитой множества черных плавников, которые опоясывали ее, местами пересекаясь, словно горные цепи на луне без атмосферы. Плавники мощно излучали инфракрасное свечение, сбрасывая в пустоту излишки тепла.

Корабль из йорик-коралла замедлил скорость, чтобы состыковаться со сферой, и повернул к одной из гладких плотных площадок между горячими плавниками. Пока он преодолевал последние несколько метров, из его носа выдвинулся стыковочный коготь, похожий на хелицеры прядущего паука, и зацепился за слегка упругую поверхность. Еще несколько мгновений понадобилось на то, чтобы довины-тягуны сверили данные о пространстве-времени. Результаты обмена сигналами были расшифрованы специальной разновидностью виллипов, которые передали информацию существам, руководящим всеми процессами в этих двух живых структурах: формовщикам йуужань-вонгов.

Гладкая поверхность, к которой пристыковался корабль, вдруг оказалась рельефной - спазматически открывшимся кратером, окружность которого все расширялась и расширялась. В ста метрах от брюшка кораллового корабля окружность стала губами, а кратер - ртом, который сомкнулся вокруг судна - осторожно выталкивая вакуум - охватывая каждый выступ и изгиб корабля.

Сфера проглотила корабль.

Всего за несколько секунд то место, где только что был корабль, снова превратилось в широкую, гладкую поверхность упругой плоти, ничем не покрытой, но горячей.

Джейсен открыл глаза и увидел, что зев прохода раскрылся. Снаружи стояла Вержер. Заходить она, похоже, не собиралась.

- Хорошо выглядишь.

Он пожал плечами и сел, а потом потер свежие шрамы на запястьях. "Объятия боли" содрали с них кожу, и последнюю корку счистили всего два сна назад.

- Давно не виделись, - сказал Джейсен.

- Да, - гребень Вержер распушился в вопросительном, зеленом цвете. - Как ты провел свободное от "объятий боли" время? Я смотрю, твои запястья зажили. Как твои плечи? Бедра, лодыжки? Ты можешь идти?

Джейсен снова пожал плечами, опустив глаза. Он потерял счет своим провалам и пробуждениям с тех пор, как "объятия боли" освободили его. Тело его все еще было словно завязано узлом, и он не мог решиться на большее, чем мимолетный взгляд на захваты, щупальца и сенсорные шары "объятий боли". Они по-прежнему висели под потолком, переплетясь - точь-в-точь какой-нибудь садок для угрей - и потихоньку сокращались. Он не знал, почему они выпустили его.

К тому же он боялся, что, если задержит на них взгляд, они вспомнят о нем.

Вержер протянула руку.

- Вставай, Джейсен Соло. Вставай, и пошли.

Он уставился на нее, удивленно моргая.

- Это правда? - спросил Джейсен. - Ты забираешь меня отсюда? Правда?

Плавное пожатие плеч Вержер прокатилось даже по ее руке.

- Это зависит, - безмятежно сказала она, - от того, что ты имеешь в виду, когда говоришь "отсюда". И что ты подразумеваешь, когда говоришь "правда". Но оставаться там, где ты находишься, пока эта комната... полагаю, на общегалактическом правильно говорят - переваривается, да? Тебе не понравится.

- Понравится... Ох, верно. Я и забыл, - пробормотал он. - Я же должен был повеселиться тут.

- Так ты не повеселился? - она бросила в его сторону грубо скроенную рубашку, материя которой, как казалось, была соткана из жесткого, некрашеного волокна. - Давай посмотрим; может, найдем место, где ты сможешь развлечься по-настоящему.

Джейсен заставил себя встать и стал натягивать одежду через голову.

Рубашка была теплой на ощупь; она легко поддавалась, пока он протискивался в нее - волокна собирались и распускались, как сонные черви. Одеваться было больно - в отличие от кожи его плечи и бедра приходили в норму не так быстро. В суставах словно застряли обломки дюракрита, но Джейсен даже не поморщился.

Это была всего лишь боль - он не придавал ей значения.

Вержер что-то держала в руке: пожелтевшую от воздействия солнца кость с крючковатым наростом - длинную, изогнутую, острую.

Джейсен остановился.

- Что это?

- Что - что?

- У тебя в руке. Это что, оружие?

Ее гребень сложился и распустился вновь; на этот раз зеленый мерцал желтыми бликами.

- Зачем мне оружие? Разве я в опасности?

- Я... - Джейсен потер глаза: ее кулак окружало всего лишь размытое пятно. Видел ли он вообще что-нибудь?

- Должно быть, игра света, - сказала Вержер. - Забудь об этом. Пойдем.

Он переступил через зев прохода люка. Коридор каким-то образом изменился; вместо отполированного смолами йорик-коралла, который Джейсен мог видеть, когда Вержер входила к нему и выходила, сейчас он стоял в начале тоннеля. Пол был теплым, мягким, его плоть едва заметно пульсировала под босыми ступнями Джейсена.