Прежде чем перейти к рассмотрению путей вылезания из ямы, в которой я (вы, он, она, вместе, целая страна) оказался, надлежит уяснить:

1. Человек и обстоятельства — это:

а) охотник и дикие звери, притаившиеся в чаще?

б) пастух и домашние животные?

в) альпинист и снежная лавина?

г) пешеход и потоки машин?

д) корабль и налетевший ураган?

Растолковывание для непонятливых. На что похожи взаимоотношения человека и обстоятельств?

а) сделай неосторожный шаг — и тебя растерзают;

б) будешь облизан ласковыми шершавыми языками?

в) окажешься погребен под обвалом;

г) сбит и задавлен несущимся потоком;

д) потрепан и затянут в пучину.

2. Исходя из вышесказанного, на первый план во взаимоотношениях между человеком и обстоятельствами выходят:

а) осмотрительность и выдержка;

б) умение и мастерство;

в) терпение;

г) непреодолимое желание оголтело броситься на отвесную стену или скалу? в гущу и чащу? подкарауливание подвернувшегося случая и удачного момента?

д) мудрость единственно правильного выбора в хаосе событий?

е) поиск наивыгоднейшей минуты и ситуации?

Сам я счастливые возможности (до второй, эпохалльно-исторической встречи с Маркофьвым на Арбате) почти всегда упускал. А вот Маркофьев, будто опытный птицелов, накрывал их сеточкой, из которой удаче было не выпутаться и не вырваться. Иногда он ходил на обстоятельства — как на медведя. С рогатиной и ружьем. И бил наповал. Иногда, будто карауля кабана, просиживал на сооруженном в кроне дерева помосте, дожидаясь счастливого мига, сутками… А то и годами… Он ведь был опытный охотник, ушлый рыболов и природовед…

Он учил:

— СПЕШКА — ЭТО ИЛЛЮЗИЯ ПОЖИВЫ. Лихорадочная спешка — лихорадочная иллюзия. Надо просто жить, а не спешить…

* НЕ СПЕШИТЕ! ВРЕМЯ ПРЕДОСТАВИТ ШАНС И ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАПЛАТИТЬ ДОЛГИ И РАСКВИТАТЬСЯ ЗА ПОЛУЧЕННУЮ ОБИДУ. ДАЖЕ НЕ ПРИДЕТСЯ ПРИКЛАДЫВАТЬ УСИЛИЙ. ПОЭТОМУ — НЕ НАДО ОТВЕЧАТЬ НА ДОБРО И ЗЛО НЕМЕДЛЕННО. ВРЕМЯ ПОЗВОЛИТ ЭТО СДЕЛАТЬ С ГОРАЗДО БОЛЬШИМИ ИЗЯЩЕСТВОМ И ВЫДУМКОЙ. ИЛИ САМО СДЕЛАЕТ ЭТО ЗА ВАС.

Маркофьев говорил:

— Ну и проглотишь первым ложку горячего супа Обожжешься. И обваренным языком и ошпаренным небом вообще не ощутишь вкуса последующей тапезы…

Он усмехался:

— Ты торопишься? Тогда валяй, грызи невареные сухие макароны… Раз у тебя нет времени подождать, пока они обмякнут в кипятке и нальются томатной приправой, припорошатся тертым сыром…

Или вспоминал основную заповедь чиновника:

— НЕ СПЕШИ ИСПОЛНЯТЬ ПОРУЧЕНИЕ, МОЖЕТ, ЕГО ОТМЕНЯТ.

Он часто повторял:

— КТО УЗНАЛ ЖИЗНЬ, ТОТ НЕ ТОРОПИТСЯ.

Примечание. Действительно — куда торопиться? На кладбище?

Контрольный вопрос. Ваша логика: быстрей, быстрей — дозвониться, завершить дела, прожить жизнь — и дело с концом?

Он спрашивал:

— Что такое наживка на крючке? Вброшенная вам прямо под нос… — И сам же отвечал: — Легкая добыча. Значит, клюют на нее дурачки. А умные подобные ловушки обходят стороной. И живут до ста лет. Без горя и забот.

И еще он говорил:

— Торопятся только молодые. Потому что у них вдоволь времени впереди. На исправление ошибок. А умудренные стараются не ошибаться. У них времени в обрез…

Он итожил:

— Почему молодые совершают очевидные с точки зрения старших ошибки? Молодым не с чем сравнить текущую минуту. Сравнение — это и есть опыт.

После чего заключал:

— Жить надо постепенно. Не забегая вперед. Не подгоняя события. Нельзя заставить яблоко быстрей созреть, а рыбку — вырасти из секелявки в кита в течение суток. ВСЕ ПРОИСХОДИТ В НУЖНЫЕ СРОКИ И НЕ НУЖДАЕТСЯ В ПОНУКАНИИ. Постепенно, день за днем, приращивая один компромисс к другому, мы существуем. Неделя прошла удачно — хорошо. Две — еще лучше… А загадывать на долгие года — невозможно…

Контрольный вопрос. Мог ли я не торопиться — в сложившихся отчаянных обстоятельствах?

Ответ. Мог, мог…

Я отправился в типографию, ту самую, где много лет назад печатал реферат своей диссертации и которая теперь неслыханными тиражами шарашила плод моих раздумий и наблюдений. Зав наборным цехом сидел все в той же крохотной клетушке своего кабинета. На нем был все тот же промасленный сатиновый халат и стоптанные сандалеты.

— А, — обрадовался он. — Водку принес? Обмывать успех?

Я остался невозмутим и хмур.

— Сколько сотен тысяч экземпляров моей книги вы подпольно напечатали? — спросил я. — Мой заказ был семь лет назад и всего на пятьсот штук…

Он поскучнел.

— Опять ты за свое… Время идет, а ты не меняешься… Разнюхиваешь, выискиваешь… Живи спокойно…

Пришлось мне все же сходить в магазин и купить поллитровку. Продавщица предлагала приобрести огненную воду подешевле — в бутылке без наклейки, этикетку предлагалось выбрать самому: "Московская", "Столичная", "Посольская" — после чего прислюнить ее к таре. Но я не захотел травить старого знакомца и взял напиток подороже, зато с наклеенным сертификатом качества и акцизной маркой, сильно смахивавшей на детский карандашный рисунок.

— Болван, — бросила продавщица мне вслед. — Все из одного котла и одним половником разливают…

И верно, со дна бутылки, когда я наполнил стаканы, поднялся облачком как бы тли черный осадок.

— Я ведь не пью. Совсем завязал, — произнес зав наборным цехом, опрокидывая в себя дегтярного цвета взвесь.

Опорожнив второй стакан со взбаламученной жидкостью, он подобрел и раскололся:

— Приезжал кто-то, выкупил пленки, с которых мы твою книгу гнали…

— Но ведь это моя собственность, — сказал я.

— Собственность? Вон как ты заговорил! — подавляя икоту, надулся он. — Так ты, может, теперь буржуй, капиталист? Тогда чеши за следующим пузырем… Мухой — туда сюда!

Продолжать расспросы было бессмысленно. Но хоть какой-то кончик нити, за который можно тянуть, появился у меня в руках.

Вернувшись из типографии домой, я нашел подсунутый под дверь листок, на котором было коряво начертано: "Перестань копать или будет хуже". Подписи, разумеется, не было. Угроза не показалась мне страшной, она лишь прибавила задора и нетерпения.

Я устремился в адвокатскую контору.

Когда шел туда, невольно вспоминал давний разговор с Маргаритой — после того, как Маркофьев, в самом начале своей научной карьеры, похитил мой диссер. Маргарита тогда твердила:

— Какая разница, кто автор работы? Важно, чтобы она пришла к людям… Маркофьев — уважаемый человек, его окружают уважаемые люди, большая честь, что он воспользовался твоим исследованием. Ты должен быть благодарен, что на тебя и твой труд обратили внимание столь выдающиеся умы…

Юрист, на прием к которому я угодил, носил фамилию Овцехуев. С гордостью он поведал мне историю, проливающую свет на происхождение этой его экзотической фамилии:

— Мой прадед позвонил в дирекцию завода, где работал его знакомый, и просил позвать Иванова. Ему ответили, что Иванов отсутствует. "А в цеху его нет?" — поинтересовался предок. И услышал, как снявший трубку спросил у кого-то: "Овцехуев на месте?" Эта фамилия так понравилась прадеду, что он тут же отказался от прежней, гораздо менее благозвучной, присвоил себе новую и, подав официальное прошение, обменял удостоверяющие личность документы…

Изложив эту версию, юрист захохотал. Я тоже улыбнулся.

— Украли? — состроил серьезное и даже отчасти скорбное лицо он. — У всех сейчас воруют. Кого хотите удивить? Что особенного? Не вижу в вашем деле никакой перспективы.

— Я не могу отстоять свои права? — спросил я.

Овцехуев снисходительно скривился: