В руку Стасеру легли несколько тысячных купюр, примерно столько же получил бы работяга за месяц труда на заводе. Он смотрел на деньги и все никак не мог сообразить к чему они здесь, а когда, наконец, понял, то начал судорожно и как-то неловко пихать их обратно в широкую лопатообразную ладонь старшекурсника.

— Ты чего, не надо этого… Ты же сказал помочь надо… Мы же не за деньги…

Макс удивленно глянул на него.

— Ты чего, парень? Что менжуешься, как девка? Говорю, твои, значит — твои! Честно заработанные. Про помощь это ты правильно говоришь, хорошим людям помогать надо всегда, а плохих соответственно — наказывать. Но кто сказал, что это надо делать бесплатно? Ты что, Робин Гуд? Или ангел с крыльями? Все, пререкания отставить! Деньги взять и разделить с товарищем поровну. Считай, это твоя первая зарплата. Вы теперь по-настоящему в команде. Так что в воскресенье с вас для пацанов поляна, вот заодно и бабульки пригодятся.

Стасер, не зная как себя вести и мучительно краснея, неловко комкая купюры, беспорядочным ворохом запихал их в карман спортивных штанов. И лишь потом решился поднять глаза на окружавших его старшекурсников, таких знакомых по совместным тренировкам ребят вдруг представших перед ним какой-то совершенно другой темной и пугающей стороной. На него смотрели с одобрением и веселыми чуть покровительственными улыбками, Макс дружески хлопнул по плечу, Хруст несильно ткнул кулаком в живот, еще кто-то с криком: „Красава!“ проехался пятерней по короткому ежику волос на голове. „Ты все сделал правильно. Ты — молодец! Мы тобой гордимся!“ — явственно читалось во взглядах.

— Братва, в воскресенье желторотые проставляются за боевое крещение! Все собираемся здесь же, время доведем дополнительно. Я правильно говорю, брат? — Макс испытующе глянул ему в глаза.

Стасер вымученно кивнул, и окружающие его то ли бандиты, то ли курсанты, он уже сам запутался, одобрительно загудели.

Пыль была всюду: на руках, одежде, оружии… Скрипела на зубах, секла мелкими острыми песчинками лицо, забивалась в нос и глотку, заставляя поминутно отплевываться мерзкой густо-желтой слюной. Она билась об чуть затемненные специальные противопыльные очки, в бессильной ярости пытаясь добраться до глаз, и опадая вниз, будто мелкой въедающейся в каждую пору пудрой припорашивала лицо, делая его похожим на серую безжизненную маску с резкими шрамами морщин. Пыль и яркое, будто выгоревшее на беспощадном южном солнце небо превращали весь окружающую действительность в размытую одноцветную картинку с полным отсутствием каких-либо ярких красок с одинаковыми буро-серыми тонами для всего, что существовало в этом странном аномальном невозможном на этой планете мире. Разбитая вся в колдобинах и выбоинах шоссейка петляла по пустынной местности то, ныряя за песчаные бугры, то, проваливаясь в невесть откуда взявшиеся ямы, то, наоборот, с трудом и кряхтением взбираясь на высокие холмы. Кое-где вдоль дороги мелькали небольшие бетонные плиты, выложенные разноцветной мозаикой. С плит лукаво и добро ухмылялся чем-то неуловимо напоминающий более знакомые русскому человеку черты отца народов Сталина Саддам Хусейн, такой же всенародно любимый лидер, как и Иосиф Виссарионович. Дядюшка Садди настроил себе подобных памятников чуть ли не вдоль каждой трассы. Ну не он собственноручно, конечно, настроил, само собой сделали это его восторженные почитатели. Выглядит Хусейн очень даже мило, прямо как заботливый и все понимающий дедушка. Кое-где мозаика на портретах отколота, видны следы пулевых рикошетов. Видимо придорожная живопись нравится далеко не всем.

И снова пыль и песок, бьющие в лицо. Хаммер летит под сотню километров, на такой скорости удары мелких песчинок довольно чувствительны. Особенно, когда сняты боковые двери, и ничто не защищает сидящих внутри от порывов жаркого пустынного ветра. Это, конечно не мощный дующий в определенное время года и несущий с собой пыльные бури хамсин, но тоже вполне приличный ветерок, отнюдь не прибавляющий бодрости изнеженным европейцам. Спросите, зачем поснимали двери? Да уж не просто так! Последнее время на местных дорогах очень часто можно нарваться на выстрел из гранатомета. По иронии судьбы в российских гардов стреляют из наших же гранатометов, из РПГ-7 всех возможных модификаций, да, бывает иногда новомодными „мухами“. Дядюшка Садди закупил их в свое время просто в невероятных количествах, вот теперь хаджи и балуются. А при попадании из гранатомета по хаммеру кумулятивная струя создает внутри машины такое избыточное давление, что у экипажа просто вскипают, лопаясь порванными сосудами мозги. Снятые двери позволяют этого избежать, давления нет, и в этом случае гибнут лишь те, кто оказался непосредственно на пути струи плазмы. А бывали и вовсе фантастические случаи, когда выпущенная из РПГ граната пролетала машину насквозь, или не взорвавшись, застревала где-нибудь в спинке сиденья. Но такое, конечно, случалось лишь с явными везунчиками, поголовно рожденными в рубашках. Хаджи, тоже далеко не все такие бараны, как о них принято думать, потому быстро прочухав новую фишку, начали на пару с гранатометчиком сажать снайпера, а то и пулеметчика. Не мытьем, так катаньем… Не достанем гранатой, сшибем снайперским выстрелом. Но тут уж, как говорится, меч всегда сильнее щита, а нападать легче, чем защищаться… В принципе один хрен весьма дохлая броня хаммера держит лишь пули выпущенные с дистанции метров в триста. А хитростей, позволяющих подобраться ближе этого расстояния у хаджей в запасе хватает.

Стасер скользит внимательным взглядом по теряющемуся в мутной дымке угрюмо одноцветному пейзажу. Руки чутко подрагивают на железном теле, укрепленного в специальном держателе пулемета. Сзади расположились Мактауб и его телохранитель, „можете называть меня Стив“. Все самые худшие предположения Стасера насчет личного охранника инспектора подтвердились в полной мере. Это оказался весьма заносчивый тип, считающий себя настоящим суперменом и всезнайкой, обладатель чересчур выпирающих гипертрофированно развитых мускулов и лошадиного лица, украшенного постоянной, будто приклеенной голливудской улыбкой. В противовес ему сам Мактауб слегка порадовал, по-крайней мере явных признаков врожденного кретинизма или внезапно приобретенного безумия Стасер у него не заметил. Так что, какие такие непонятные соображения толкнули инспектора на эту рискованную поездку, оставалось пока загадкой. За рулем сидел Чуча — настоящее воплощение олимпийского спокойствия и полной невозмутимости. Внимательно осматривая убегающую к горизонту дорогу он тихонько насвистывал что-то немелодично фальшивое и время от времени шумно отхаркивался оставляя на асфальте слизистые метки своего пути.

Впереди на расстоянии метров в пятьдесят, так чтобы едущие сзади наверняка не пострадали в случае подрыва на фугасе, несется головной хаммер. Старшим там едет Хунта. На долю тех, кто идет первой машиной, ложится основная опасность пути. Дороги здесь часто минируют. И хотя, естественно, пашет на полную мощь сейчас в головной машине специальный генератор помех, жаргонно обзываемый гардами „антивзрыв“, блокирует намертво любой радиосигнал, могущий оказаться исполнительной командой на подрыв радиовзрывателя, но сто процентов гарантии, как известно, дает только Господь Бог, да и то не всем и не всегда. Кто сказал, что фугас должен быть обязательно радиоуправляемый? Удобнее и безопаснее так? Конечно, спору нет! Вот только хаджам, на удобство плевать, да и на безопасность тоже, гурии ждут, так что умереть не страшно. Главное, как можно больше с собой неверных собак прихватить, и если для этого надо рискнуть шкурой, то, будьте уверены, они рискнут. Так что вполне можно и самый обычный фугасик словить с проводным инициированием. Говорят, последнее время амеры начали привозить сюда какие-то особые хаммеры, не такие, как у гардов М1112, а новые с усиленной броней М1114. Вроде даже взрыв фугаса в непосредственной близости держат. Но только что-то сомнительно это. Хаджи уж если заложат сюрприз, так такой, что и громаде „Абрамсу“ мало не покажется. Кладут-то все больше по обочинам, там и заложить легче, и маскировать проще, а цель так и норовит по центру дороги шпарить. Потому и закладывают с гарантией, чтобы и там достать качественно, килограмм этак десять тротила, да плюс пару снарядов от гаубицы.