Думаю, теперь он увидит, что я не могу делать так, как он хочет. Я не боец.

― Встать!

Я поднимаю голову и вижу в дверях Роджера. Он пристально смотрит на меня. Я отворачиваюсь.

― Ты что, бл*дь, не слышала меня? Вставай, нахрен!

Я не отвечаю.

Он бросается вперед, наклоняется и хватает меня за руку, прежде чем рвануть вверх так сильно, что я теряю равновесие и падаю на него. Он отпихивает меня от себя и снова начинает оскорблять.

― Ты, бл*дь, бесполезная трата пространства. Абсолютно безнадежна. Твои родители, наверное, рады, что их убили. Ты ― их позор.

Эти слова обжигают меня изнутри, и я чувствую, что начинаю задыхаться. Он прав? Я, правда, позорю их? Подвожу? Я позволяю ему убивать меня. И даже не сопротивляюсь. Мой отец говорил мне всегда верить, что я могу делать все, что должна. Я закрываю глаза, вспоминая его.

«Ангел, никогда не позволяй никому говорить тебе, что ты некрасива», ― успокаивает он, гладя меня по волосам. «Она сказала мне, что я уродина, папа», ― плачу я. Он гладит меня по плечу. «Никто не может сделать тебя такой, какой ты не хочешь быть. Ты прекрасна, и пока в это веришь, остальное не имеет значения. Не позволяй друзьям делать так, чтобы ты почувствовала себя хуже».

По моим щекам текут слезы.

― Ничего не стоишь, ― насмехается Роджер. ― Как я и думал. Я должен был просто дать тебе умереть. Ты не стоишь никаких усилий. Можешь пойти и присоединиться к родственничкам и показать им свое жалкое поражение.

Я даже не почувствовала, как дернулась моя рука, но это происходит. Она взлетает вверх и бьет его так сильно в лицо, что он отшатывается на два шага назад. Передо мной лишь лица матери и отца и то, как они гордились мной. Я не могу их подвести. Теперь у меня есть только два варианта — сражаться или умереть. Я буду драться. Я буду сражаться до последнего вздоха, потому что этому меня учили.

Никогда не сдаваться.

Я бросаюсь на Роджера, хотя тело буквально кричит мне остановиться. Я поднимаю колено и бью его в пах так сильно, что он рычит от боли. Когда он падает, я подставляю другое колено. Услышав его крики, двое мужчин врываются в комнатушку, оттаскивают и скручивают меня. Я тяжело дышу, пока Роджер поднимается на ноги.

― Ты, бл*, ошибаешься! ― рычу я. ― Меня ничто не остановит!

Он ухмыляется, хотя видно, что ему больно.

― Я так и знал.

― Однажды ты пожалеешь об этом, ― клянусь я. ― Клянусь тебе.

Он смеется.

― На этот раз твои пираты не спасут тебя, принцесска.

Я смотрю на него взглядом холодным, как лед, когда Роджер выпрямляется и обращается к мужчинам, удерживающим меня.

― Организуйте мне еще один бой через два дня. А пока приведите ко мне Деймона.

Деймон? Кто такой, черт возьми, Деймон?

― Я займусь этим, босс.

Мужчины отпускают меня, и я падаю навзничь на кровать. Роджер еще раз улыбается, а потом направляется к двери.

― Надеюсь, ты готова.

Конечно, нет, но буду бороться. Я не могу умереть. Для меня еще не все закончено, и единственный вариант, который у меня есть, ― это сделать так, как он просит, пока не найду выход. Бои означают, что он собирается вывести меня на публику. А это мой шанс.

~ * ГЛАВА 27 * ~

Джесс

Позже Роджер снова заходит ко мне. За ним следует мужчина, которого вряд ли я могла ожидать. Я знала, что он собирается привести того парня, Деймона, но не представляла, что этот Деймон выглядит, как бог. Я моргаю несколько раз, когда высокий, невероятно красивый мужчина входит в комнатушку. У меня даже рот приоткрывается, не могу удержаться. У мужчины длинные густые светлые волосы и самые зеленые глаза, которые я когда-либо видела. Он, по крайней мере, шести футов ростом и мускулистее даже Димитрия. А это говорит о многом, ведь Димитрий ― офигенно здоровый мужик.

― Деймон, это Блэр. Научи ее основам.

Деймон поворачивается ко мне и удивленно округляет глаза.

― Ты, наверное, шутишь, а?

Роджер поворачивается к нему с отвратительной гримасой.

― С чего ты взял, что я шучу?

― Она же мелкая, девчонка, мне это неинтересно.

Роджер делает шаг вперед, пристально глядя на Деймона.

― Она принесет мне кучу денег, так что и ты в накладе не останешься. Если же уйдешь, останешься без гроша, а без денег не сможешь позаботиться о своей жене.

Деймон морщится.

― Она же, бл*, просто девчонка.

― Она не первый год при делах и крепче, чем кажется.

― Я научу ее основам, Рекс, и на этом все.

Роджер похлопывает его по спине, и Деймона передергивает.

― Так займись этим. Ее первый бой состоится через два дня.

Деймон смотрит на меня сверху вниз и со вздохом побежденного произносит:

― Вставай.

Я поднимаюсь на ноги, глядя на огромного великолепного мужчину передо мной. Роджер берет меня за цепь наручников и выводит из комнаты обратно к большому рингу у себя в подвале. Затем снимает с меня наручники и щелкает пальцами. Шестеро мужчин возникают из ниоткуда и становятся возле каждого окна и двери. Я со вздохом качаю головой, а Роджер поворачивается к Деймону.

― Сегодня занимаетесь четыре часа, и завтра тоже.

Затем он выходит. Деймон изучающе смотрит на меня своими зелеными глазами.

― Как тебя зовут, милая?

Я наклоняю голову.

― А?

― Ты меня слышала.

― Меня зовут… эм… Блэр.

Он пристально рассматривает меня еще дольше.

― Что ты здесь делаешь, Блэр?

Я колеблюсь и оглядываюсь на парней вокруг.

― Я... ну… у меня нет выбора.

Он вздыхает и потирает голову.

― Мне очень жаль, Блэр. Но я должен сделать то, что должен. Единственное, что я могу сделать, это дать тебе шанс.

У меня на глаза наворачиваются слезы.

― Я понимаю, ― хрипло произношу я.

Выражение его лица теплеет, но я вижу, как судорожно сжимаются его челюсти. Он наклоняется ближе ко мне.

― У тебя есть кто-нибудь, кому я могу передать сообщение?

Мое сердце наполняется надеждой.

― Эй! ― рявкает один из мужчин. ― Сдай назад.

Деймон выпрямляется до того, как я успеваю ответить.

― Не ссы в штаны, ― отвечает Деймон в тон.

Парень пристально смотрит на Деймона, но, в конце концов, отворачивается первым. Деймон переводит взгляд на меня и снова подходит ближе, но не настолько, чтобы можно было спокойно поговорить.

― Для девушки есть несколько основ, которые ты должна знать, когда дело доходит до самообороны.

Я киваю, глотая слезы.

― Ты маленькая, но это может быть преимуществом. Любой, кто утверждает, что боец должен быть здоровяком, витает в облаках. У тебя больше шансов пригнуться и ударить по болевым точкам в нижней части тела. И тебе гораздо легче, чем многим, уклоняться от ударов. Именно на этом мы и сосредоточимся.

Он кладет руки мне на плечи и шепчет:

― Скажешь мне, с кем связаться.

Я киваю.

― Хорошо, итак, самое главное. Поставь ноги чуть шире. У тебя должна быть хорошая опора все время, если потеряешь ее, можешь упустить жизненно важное время.

Я ставлю ноги немного шире, и он кивает.

― Держи кулаки как можно выше, если, конечно, не лежишь на полу.

Он поднимает мои кулаки в боевую стойку.

― Если твой противник крупнее, а я думаю, так и будет чаще всего, — не позволяй ему сбить тебя с толку. Сосредоточься на том, что перед глазами. Если можешь ударить в живот, по ребрам или, черт возьми, тазу, то сделай это.

Я снова киваю, чувствуя, как колотится сердце.

― Итак, ― говорит он, держа мои кулаки в своих больших руках. ― Большинство боев почти всегда начинаются с прямого удара в лицо. Увидишь кулак ― пригнись. А пока ныряешь, делай все, что можешь. Запомни: женщине так же больно получить кулаком в пах, как и мужчине. Если можешь нанести удар туда, бей. Еще одно чувствительное место ― грудь, однако чаще всего ее бинтуют. Впрочем, не важно, я предполагаю, что это все равно очень больно.

Я съеживаюсь. Еще бы.

― Следующее хорошее место для удара ― ребра. Если собираешься бить по ним, бей прямо, не танцуй вокруг.

Он берет мой кулак и прижимает к своей груди.

― Вот здесь самое слабое место. Бей сюда сильно и быстро. Дважды, если сможешь.

Он поднимает мой кулак до грудины.

― Удара сюда достаточно, чтобы твоя соперница получила временный болевой шок. И пока она пытается отдышаться, ты продолжаешь.

Он поднимает мою руку к своему горлу.

― Удар в горло срабатывает каждый раз, если сможешь нанести четкий быстрый удар. Он собьет дыхание, и на секунду ей покажется, что не возможно дышать. Бей сильно, не жалея, тогда руки автоматически поднимаются к горлу, и в это время живот, пах и ноги остаются незащищенными. Бей в пах, в живот, чтобы она согнулись пополам. А когда упадет, быстро нанеси удар ногой в лицо, чтобы добить.

Я сглатываю и опускаю голову, вздыхая.

― Я не могу это сделать… Я не могу избить кого-то.

― Слушай меня, ― говорит он, приподнимая мне подбородок и заставляя посмотреть на него. ― Те девушки не будут сдерживаться. Бои, которые он запланировал для тебя, ― это борьба не на жизнь, а на смерть. Ты не можешь позволить себе бояться.

― Я ничего этого не просила…

― Никто этого не знает, ― слабо улыбается он, ― но ты должна сделать все, что в твоих силах, чтобы выжить. Независимо от ситуации.

Я киваю и выпрямляюсь.

― Дальше, самое главное в бою ― следить за противником. Наблюдай за телом, за тем, как фокусируются глаза и вздрагивают руки. Постарайся понять, в какую сторону они собираются ударить. Иногда это происходит слишком быстро, и уследить невозможно, но никогда не своди с них глаз.

Он отпускает мою руку и делает шаг назад.

― Давай начнем с самого простого. Я буду наступать на тебя, не волнуйся, я не ударю, а ты постарайся правильно отреагировать.

Он тычет кулаком мне в лицо, и я отчаянно пытаюсь вспомнить, что мне было сказано делать при этом. Я реагирую слишком медленно, и кулак мягко упирается мне в щеку.

― Я не могу, ― паникую я. ― Я умру еще до того, как меня ударят.

Он смотрит мне прямо в глаза.

― Ты умрешь, только если сама позволишь этому случиться. Ты должна быть злой, решительной. Ты хочешь выбраться отсюда?

Я издаю болезненный звук и шепчу: