Берта уже немного смирилась с мыслью о своей беременности и даже стала строить планы в голове на будущую жизнь. Идея перебраться в Западный Кварт уже не казалась ей такой правильной, как раньше, учитывая отношения между их государствами и высокое положение её возлюбленного. Ей просто не дадут к нему приблизиться, не то что замуж выйти. Именно эта чудовищная разница в социальном статусе, которая открылась недавно, притупила её чувства и заставила мыслить здраво. Нельзя сейчас искать его, это может стать погибелью для неё и их ребёнка. И он скорее всего не сможет сейчас появиться в Южном Кварте после всех событий на границе. Хотя мечтать она не прекращала и представляла картинки, как он неожиданно появляется на пороге, заключает её в объятия, и живут они долго и счастливо. Всё, что она могла делать прямо сейчас, это учиться и родить здорового ребёнка, а там видно будет. Поэтому Берта решила, что будет много заниматься и помогать тёте собирать травы. А вечером того же дня Грета вывалила на неё все известные сведения про проклятие рода Хольм и исчадие зла, и про рождение ребёнка, зачатого под Северной Звездой в Созвездии Дракона, ребёнка, который нарушит порядок этого мира. Это повергло Берту в шок. Она стала ощущать дитя в своём лоне как что-то чужеродное и опасное.

- Тётя, что же мне делать, если это окажется правдой?

Грета, глядя в пол, выдавила из себя:

- Может, попробуем избавиться от беременности?

По лицу девушки покатились слёзы. В их семье жизнь любого живого существа была бесценной. Ни одна из рода Хольм ни разу не пыталась избавиться от собственного чада, несмотря на очевидные трудности, которые несёт рождение внебрачного ребёнка. Вот и сейчас всё её естество противилось мысли нанести вред развивающейся в ней жизни. Она замотала головой и заплакала навзрыд, приговаривая сквозь плач:

- Нет, это невозможно, это невозможно.

Тётка обняла девушку за плечи и стал поглаживать. Говорила ей тихо простые успокаивающие глупости, что они справятся, что всё будет хорошо, что ещё ничего не известно и нельзя быть ни в чём уверенными, ну и так далее. Берта после всех переживаний заснула прямо на диванчике в гостиной. Грета укрыла её одеялом, смотрела, как та спит. Девушка постанывала во сне и иногда вздрагивала, а тётка мучилась угрызениями совести, что так её огорошила. Только как такое скажешь по-другому? Ночью у Берты началась лихорадка, она бредила и металась. Грете пришлось позвать соседа, который помог перенести девушку в постель. Температура спала только к утру, и тут уже Грете пришёл черёд плакать. Она как-то особо остро осознала, что Берта – единственная её родная кровь на этой земле, и что она будет защищать её, чего бы это не стоило.

Я проснулась с первыми лучами солнца в приподнятом настроении и не смогла больше заснуть. Вскочила и стала вспоминать основные движения своего последнего конкурсного номера. Босиком, конечно, не очень удобно, но главное, что тело всё ещё помнило. Стоит только немного потренироваться и…

Занятия танцами начались почти сразу после завтрака. Учитель, видовую принадлежность которого я определить не смогла, так как он был похож на человека, привёл двух музыкантов. У одного была то ли лютня, то ли гитара, второй – с дудкой. Учитель показывал несложные движения. Один танец был похож на мазурку – больше ходишь и кланяешься, чем танцуешь. Второй – почти вальс, что приятно. Движения я схватывала быстро, годы занятия танцами сделали свое дело, осталось только отработать последовательность до автоматизма. Когда мы условились о следующем занятии, и эта троица ушла, я достала заныканный на подоконнике мобильник и открыла музыку для фламенко. Дверь в зал мы с Миррой подпёрли стулом, чтобы избежать ненужных свидетелей. Конечно, у меня не было нужной обуви, дробь нормально не получится, и платье было тяжеловато, но разве это сейчас важно. Ну что? Энтрада?

Я включила музыку и танцевала около получаса практически без перерыва, пока не стала сбиваться, все-таки два года без тренировок. Остановилась отдышаться и увидела Мирру. Она сидела на стуле и смотрела на меня ошалелым взглядом. Было видно, как она взволнованно дышит, да ещё слеза скатилась по щеке. Пробрало!

- Барышня, - голос её дрожал. – Это было…

Она не договорила, так как ручку двери в зал дёрнули, и ей пришлось бежать убирать стул, а я рванула прятать смартфон. На пороге стояла леди Соллейя.

- Леди Алинальдиль, вы ещё не закончили? – она огляделась, и увидев только мою горничную удивилась. – А где музыканты? Я же слышала музыку.

Ну от будущей свекрови я могла не прятать мобильник, она была в курсе моего второго пришествия в этот мир, поэтому достала его из тряпочной сумочки и включила последнюю мелодию.

- Такое могут делать в том мире? – Она смотрела на девайс немного грустно. – А мы считаем, что там совсем нет магии.

Я поспешила ответить:

- Миледи, вы правы, эта вещь никакого отношения к магии не имеет. Это прибор, механизм, его можно зарядить от солнечной энергии.

- От солнечной энергии? – Она бросила на меня удивлённый взгляд. – Тогда почему это не имеет отношение к магии? Магия – это и есть способность использовать природу и воздействовать на неё.

Да, сложно объяснить, что в том мире могут многое, но это всё достижения науки.

- Здесь природой управляют живые существа, а там изобрели специальные приборы и механизмы, чтобы делать это.

- Значит, там просто пошли другим путём, – леди Соллейя вертела в руках мобильник.

Действительно, если бы у нас не было тяжёлого исторического периода охоты на ведьм, может и мы бы ушли в другую сторону, кто знает.

Я решила добить её цивилизацией и сфотографировала. Она долго и внимательно рассматривала фотографию и (вот они, настоящие женщины!) спросила:

- А можно исправить? У меня здесь нос как-то длинноват.

А дальше началась фотосессия в разных ракурсах, пока миледи не осталась довольна. Жалко принтера нет, фотографии не распечатаешь. Мы вышли из зала, оживлённо беседуя, и наткнулись на лорда Эйнара. Он, как и всегда, выглядел холодным и высокомерным, но сегодня к этому добавилось лёгкое раздражение.

- Леди Алинальдиль, о чём вы думаете? Вы голодны уже в течение долгого времени.

Вот долбанные серёжки, он даже про мой голод знает.

- Да, милорд, простите, я слишком увлеклась танцами. Но сейчас я уже готова обедать.

- Я жду вас в столовой.

Вот, твою ж налево, я что с ним рядом есть должна? Этак и кусок в горло не полезет.

Лорд Эйнар бросил на меня пристальный взгляд, и я сообразила, что мои мысли для него не секрет. Я мысленно извинилась, а он устало вздохнул и отвернулся.

Ванну принимать времени не было, поэтому Мирра помогла мне обтереться влажным полотенцем, и я, переодетая к обеду (о, как мне нравилась эта фраза из исторических романов), направилась в столовую.

В столовой было накрыто на двоих, стоял графин с вином, два бокала, я села за стол и стала ждать. Слуги внесли подносы с едой, один из них налил мне вина и убрал столовые приборы напротив. Лорд Эйнар так и не пришёл. Я решила спросить у слуги, почему же мой жених не вышел к обеду.

- Милорд сообщил, что его срочно вызвали в Магистрат. Так жаль, он ведь специально вернулся, чтобы пообедать с вами.

Меня накрыло чувство вины. Вот тварь неблагодарная. Тебя спасают, кормят, одевают, ради тебя жених с работы отлучился, чтобы встретиться за обедом, а ты нос воротишь…

За угрызениями совести я провела весь остаток дня. Настроение, которое было таким радужным после танцев, было безнадёжно испорчено. Я ходила по комнате и с замиранием сердца ждала возвращения лорда Эйнара. Поэтому, когда увидела приближающуюся к крыльцу карету, быстро спустилась вниз. Пока не попрошу прощения, спать не смогу. Ну вот такая я, ничего не поделаешь.

Лорд Эйнар приехал не один, а с Эруфаилоном. Выйдя из кареты, они что-то увлечённо обсуждали. Я явно не вовремя.