— Твою мать, — вырвалось у отца, и мама бросила на него сердитый взгляд, а потом повернулась к дочери:

— Ты дуришь нас?

— Хотела бы я… но нет, — Кристен покачала головой и села обратно на стул. — Там происходит много дерьма. Но знаете, я познакомилась с замечательными людьми. У Карри, например, есть сестра по имени Лэсси, она гораздо мудрее, чем Миранда или даже Нэйт…

— Мне звонила мать Миранды, — перебила ее мама. — Сказала, что Миранда начала ходить к психотерапевту… Уж не знаю, зачем, но подозреваю, всему виной та ночь на этих ваших гонках…

Кристен вздохнула.

— Зря вы туда поехали… Ничего хорошего из этого не вышло.

Кристен положила обе ладони на живот:

— Если ты так считаешь, я и вправду лучше пойду…

— Что теперь будет?

— Мм? О чем это ты?

Голова Кристен лежала у Карри на плече, а сам он перебирал пальцами ее спутанные волосы.

— О том, что мои родители не хотят, чтобы я жила здесь, чтобы я была с тобой, чтобы у нас был ребенок…

— Кристен, — сказал Карри серьезно и даже перестал накручивать на палец прядь ее волос. — Тебе девятнадцать лет, ты достаточно взрослая и умная, чтобы самостоятельно выбирать свою судьбу и решать, чего ты хочешь от жизни. Если твои родители — зашоренные и скучные ботаны, которые весь мир делят только на черное и белое, это не значит, что ты не имеешь права жить иначе.

— Но ведь они мои родители! — воскликнула Кристен. — Не могу же я их бросить!

— Тебе никто и не предлагает бросать их. Просто строй свою жизнь без оглядки на их мнение, если считаешь, что они все равно не правы. Если они любят тебя, а они тебя любят, то со временем все поймут и примут тебя. В крайнем случае, они посмотрят в зеленые глаза нашего сына и тогда уж точно все нам с тобой простят.

Кристен невольно улыбнулась:

— Откуда ты знаешь, что у нас будет сын?

— Просто знаю.

— А что у него будут зеленые глаза? Может карие, как у меня?

— Неа, — улыбнулся Карри. — Зеленые.

— Ладно, — Кристен умиротворенно кивнула.

— А вообще… знаешь что, Кристен Стоун?

— Что, Карри Джонсон? — спросила она у него таким же игривым тоном.

— Теперь ты моя старуха. Будешь сидеть за обеденным столом рядом со мной, а не рядом с Лэсси.

— Договорились, — она аж задохнулась от удовольствия.

— И еще. Выходи за меня замуж.

— Отличная шутка, — Кристен фыркнула.

— Да нет, я не шучу…

— Карри! — Кристен села в постели, и Карри неторопливо поднялся за ней следом:

— Я серьезно! Только знаешь что? Давай сразу договоримся: никакой дурацкой свадьбы с дурацким белым платьем и дурацким лимузином, никаких дурацких обручальных колец и никакого дурацкого банкета. Мы распишемся в присутствии самых близких, выпьем за это по банке пива…

— Мне нельзя пиво, я беременна! — рассмеялась Кристен.

— Вот черт, точно! Значит, ты будешь пить колу. А потом мы уедем в закат на мотоцикле и вместо медового месяца на Мальдивах махнем куда-нибудь… мм, не знаю, куда ты хочешь?

— В Китай, например?

— Махнем в Китай и будем месяц трахаться там, не вылезая из номера гостиницы!

— Ты идиот! — расхохоталась Кристен. — А как же татуировки? Детальки лего?

— А ты правда хочешь их сделать?

— Ну конечно!

— Значит, заметано! Так ты согласна?

— Согласна, согласна! — она снова рассмеялась, и Карри сгреб ее в охапку, притягивая ближе и целуя в губы — требовательно и крепко, как всегда.

На следующий день Карри и Кристен объявили о своем решении пожениться всей клубной семье. Реакция была разной.

Больше всех, конечно, радовалась Лэсси. Она сразу завизжала, как маленький ребенок, и бросилась на шею брату, а потом принялась крепко обнимать Кристен.

— Тшш, ты меня задушишь! — Кристен чуть не подавилась смехом, закашлялась, и Лэсси наконец ее отпустила:

— Прости, прости… Все хорошо?

— Абсолютно! — заверила ее девушка.

Алисия тоже была рада. С Карри у нее были немного натянутые отношения, так что они только обменялись кивками, зато Кристен она тоже обняла и прошептала на ухо:

— Как тебе это удалось?

— Не знаю, — таким же шепотом призналась Кристен.

— Ты удивительная.

Вот только Кристен, конечно, не считала себя удивительной. И до сих пор не понимала, как ей удалось влюбить в себя этого большого, сурового, опасного мужчину.

Зато большой, суровый и опасный мужчина знал все с полной уверенностью. Кристен появилась в его жизни в трудный период (хотя когда бывали легкие?) и смогла спасти его от всего того дерьма, что происходило вокруг. Когда погиб Эрик Ланберг и началось противостояние клубов, именно Кристен своей наивностью и невинностью отвлекала его. Когда пришлось устанавливать камеры, часами сидеть за смотровым пультом, выслушивать отцовские наставления, именно Кристен приносила ему какао с печеньем, и целовала в губы, и терпеливо дожидалась, когда он закончит работу и проведет с ней остаток вечера. Теперь, когда из клуба выгнали Джонни, Кристен объявила ему о беременности. Черт побери, эта девочка была его личным психологом, личным антидепрессантом! Даже никотин и алкоголь не действовали на него так, как действовала она!

С первого дня она напомнила ему о давно позабытых чувствах, которые он испытывал когда-то к Элисон. Когда Элисон погибла, он похоронил в себе все, что только смог, и почти поклялся себе, что больше не станет влюбляться. А потом появилась Кристен — ворвалась, как ураган, со своими проблемами и страхами, со своей чертовой невинностью и идиотками-подругами, с этим соблазнительным рисованием по ночам, со своими смешными вопросами про татуировки и шрамы, со своей жаждой свободы — такой же, как у него самого, — и он понял, что его закопанные, запечатанные, забытые чувства постепенно начинают возвращаться. Она умела смешить его, и сводила с ума в самом восхитительном, самом неприличном смысле, и главное — умела найти нужные слова и поддержать его.

Было так странно, что никакой другой мужчина до него не заметил, какая она удивительная, и не забрал ее себе. Но это было хорошо, потому что сейчас она принадлежала ему, и он не собирался ею ни с кем делиться.

На самом деле, он не собирался делать ей предложение. Для него это вправду было неважно, да и для нее, как ему казалось, тоже. Но перед его глазами только что разыгралась трагедия Джонни, и он не мог перестать думать об этом. Джонни и Камилла были женаты, но слишком мало времени провели вместе, слишком мало успели вместе сделать. Карри не хотел, чтобы то же самое произошло с ними. Ему хотелось наслаждаться каждым днем. Ему хотелось попробовать все. Поэтому — почему бы и нет? Почему бы и не стать мужем и женой? Вдруг им это понравится? Кроме того, он знал, что родители Кристен воспримут его чуть более серьезно, если он предложит их дочери руку и сердце и обязуется быть с ней в горе и радости, и бла-бла-бла… Сейчас ему было больно видеть этот разрыв. Он надеялся, что в скором времени Кристен помирится с ними, а тогда, может быть, познакомит их и со своим будущим мужем.

Теперь он, видя, как радуются Лэсси, Кира и Алисия, да и многие парни из клуба, он лелеял и еще одну надежду: что эта свадьба сплотит его семью и братство перед лицом новых испытаний, а перед этим даст им всем немного отдохнуть и развлечься.

Он даже не стал возражать, когда Лэсси в очередной раз подскочила к нему с радостным щебетанием и неожиданно заявила:

— Я устрою вам помолвочную вечеринку! Послезавтра!

— Мм… Окей, — он растерянно улыбнулся, потому что, если честно, с трудом представлял, как проводятся помолвочные вечеринки. — От меня что-нибудь требуется?

— Только присутствие и хорошее настроение!

— Тогда заметано.

Кристен же была не особенно рада грядущему празднику. Когда Лэсси сообщила о своей затее, Кристен оттащила девушку в сторону и заявила возмущенно:

— Эй, это моя помолвка! Это я должна решать, нужна ли вечеринка…