Глава 3

Позже тем же вечером Девон и Уэст ужинали среди обветшалой роскоши столовой. Еда оказалась лучше, чем они ожидали, им подали холодный огуречный суп, запечённого в апельсинах фазана и обваленные в подслащённой хлебной крошке пудинги.

– Я попросил дворецкого открыть погреб, чтобы оценить винную коллекцию, – заметил Уэст. – Она просто великолепна, в ней присутствуют, по крайней мере, десять разновидностей импортного шампанского, двадцать каберне, приблизительно столько же бордо, и большое количество французского бренди.

– Возможно, если я опустошу большую часть этих запасов, – сказал Девон, – то не замечу, как дом рушится на наших глазах.

– В фундаменте нет никаких серьёзных повреждений. Ни одна стена не покосилась, нет никаких видимых трещин в наружной каменной кладке, которые я бы успел заметить.

Девон глянул на него с лёгким удивлением.

– Для человека, который редко бывает трезвым, ты приметил слишком много.

– Разве? – Уэст выглядел смущённым. – Ну, извини, кажется, я нежданно-негаданно пришёл в себя. – Он потянулся к бокалу с вином. – Приорат Эверсби – одно из прекраснейших охотничьих имений в Англии. Возможно, завтра нам стоит выйти пострелять куропаток.

– Великолепно! – воскликнул Девон. – Я с большим удовольствием начну день с убийства какой-нибудь живности.

– А после мы встретимся с управляющим имением и поверенным, и решим, что делать с этим местом. – Уэст выжидающе посмотрел на брата. – Ты так и не рассказал, что случилось сегодня днём во время твоей прогулки с леди Трени.

Девон раздражённо пожал плечами:

– Ничего не случилось.

После того как она представила его Хелен, оставшуюся часть экскурсии по оранжерее Кэтлин вела себя сдержанно и прохладно. Когда они расстались, у неё был вид человека, который, наконец, покончил с неприятными ему обязанностями.

– И что, она всё время носила вуаль? – спросил Уэст.

– Нет.

– Как она выглядит?

Девон стрельнул в него насмешливым взглядом.

– А это имеет значение?

– Мне любопытно. Тео знал толк в женщинах, он бы никогда не женился на дурнушке.

Девон переключил внимание на своё вино, и принялся покручивать коллекционный напиток в бокале, пока он не заискрился, как тёмный рубин. Казалось невозможным в полной мере описать внешность Кэтлин. Он мог сказать, что у неё рыжие волосы и золотисто-карие глаза с приподнятыми внешними уголками, как у кошки. Мог описать её светлую кожу и розовый румянец, который разливался на лице, словно зимний рассвет. Её плавную атлетическую грацию, скованную лентами, корсетом и слоями ткани. Но ничто из этого не смогло бы передать, то восхищение, которое она у него вызывала. Или ощущение того, что в её власти открыть в нём совершенно новые чувства, если только она захочет попробовать.

– Если судить исключительно по внешности, – ответил Девон, – думаю, она вполне хороша собой, чтобы разделить с ней постель. Но у неё характер затравленного дикого зверька. Я собираюсь вышвырнуть её из поместья, как можно быстрее.

– А сёстры Тео? Что будет с ними?

– Леди Хелен, возможно, подойдёт на должность гувернантки. Но только ни одна замужняя женщина в здравом уме не примет на работу столь хорошенькую девушку.

– Она хорошенькая?

Девон бросил на него грозный взгляд.

– Держись от неё подальше, Уэст. Очень далеко. Не домогайся её, не разговаривай с ней и даже не смотри в её сторону. То же самое касается близнецов.

– Почему?

– Они – невинные девушки.

Уэст одарил его едким взглядом:

– Неужели они такие хрупкие цветочки, что не смогут вынести даже нескольких минут в моём обществе?

– «Хрупкие» – это не то слово, которое бы я применил. Близнецы провели годы, носясь по имению, будто пара лисичек. Они не от мира сего, и немного диковаты. Ума не приложу, что с ними делать.

– Я им сочувствую, если они останутся без мужского покровительства.

– Это не моя забота, – Девон потянулся к графину с вином и снова наполнил свой бокал, пытаясь не думать о том, что случится с сёстрами. Мир не благоволил невинным молоденьким девушкам. – Они были подопечными Тео, а не моими.

– По-моему сейчас самое время на сцене появиться благородному герою, – задумчиво произнёс Уэст, – чтобы спасти положение, выручить девиц и расставить всё по местам.

Девон потёр уголки глаз подушечками большого и указательного пальцев.

– Правда заключается в том, что я не смогу поднять на ноги это чёртово поместье и спасти девиц, даже если захочу. Я никогда не был героем, и у меня нет никакого желания им становиться.

– В свете того, что последний граф не сумел произвести на свет законного наследника мужского пола, – монотонно зачитывал документ семейный поверенный следующим утром, – согласно действующим законам об имущественных правах, при наследовании собственности, обременённой майоратом, дальним родственником, обременение теряет силу.

В кабинете повисла выжидательная тишина, и Девон оторвал взгляд от кучи договоров аренды, контрактов и счётных книг. Сегодня он проводил встречу с управляющим имением, мистером Тотхиллом, и поверенным, мистером Фоггом, которым на вид было не меньше девяноста лет.

– Что это значит? – спросил Девон.

– Вы можете распоряжаться имением по своему усмотрению, милорд, – пояснил Фогг, поправив пенсне, и в недоумении уставился на Девона. – В настоящее время вы не ограничены майоратом.

Девон посмотрел на Уэста, который развалился в кресле в углу. Они обменялись взглядами полными облегчения. Слава Богу! Он сможет продать имение по частям или целиком, рассчитаться с долгами и пойти дальше своей дорогой без груза обязанностей на плечах.

– Почту за честь помочь вам возобновить майорат, милорд, – вызвался Фогг.

– В этом нет необходимости.

И управляющий, и поверенный выглядели возмущёнными словами Девона.

– Милорд, – сказал Тотхилл, – я могу заверить вас в компетентности мистера Фогга в таких вопросах. Он уже дважды занимался восстановлением майората для Рэвенелов.

– Я не сомневаюсь в его компетентности, – откинувшись в кресле, Девон закинул обутые ноги на стол. – Однако мне не нужны ограничения в виде майората, раз я собираюсь продать поместье.

Его высказывание было встречено потрясённым молчанием.

– Какую часть владений вы планируете продать? – осмелился спросить Тотхилл.

– Всё, включая дом.

Пришедшие в ужас мужчины разразились возражениями... Приорат Эверсби был историческим наследием, доставшимся предкам Рэвенелов за хорошую службу и жертвенность... Девон не сможет считаться уважаемым человеком, если не сохранит за собой, хотя бы малую часть имения... И, безусловно, он не сможет обесчестить своих будущих отпрысков, оставив им титул без земли.

Раздражённый разговорами Девон знаком попросил их замолчать.

– Для поддержки Приората Эверсби потребуется гораздо больше усилий, чем поместье того стоит, – сказал он прямо. – Ни один разумный человек, на моём месте, не примет другого решения. Что же касается моих будущих отпрысков, то их попросту не будет, так как я не намерен жениться.

Управляющий метнул умоляющий взгляд на Уэста:

– Мистер Рэвенел, вы же не станете поддерживать брата в этом безрассудстве.

Уэст вытянул руки, и изобразил, будто взвешивает что-то на ладонях.

– На одной чаше – жизнь полная обязанностей, долгов и нудной работы. А на другой – свобода и удовольствия. Разве выбор не очевиден?

Не дав пожилым мужчинам ответить, Девон поспешил продолжить:

– Курс задан. Для начала я хочу получить перечень капитальных вложений, купчих, процентных доходов, а также полную опись всего имущества в Лондонском доме и имении. Включая картины, гобелены, ковры, мебель, изделия из бронзы, мрамора, столовое серебро, а также содержимое оранжерей, конюшен и каретного двора.

– Вы хотите оценить и весь домашний скот, милорд, – отрешённо спросил Тотхилл.

– Естественно.

– Только не моего коня, – подключился к разговору новый голос. Четверо мужчин посмотрели в сторону двери, где, словно несгибаемый клинок, застыла Кэтлин. Она смотрела на Девона с нескрываемым отвращением: – Арабский скакун принадлежит мне.

Все, кроме Девона, поднялись на ноги, он же остался сидеть за письменным столом.

– Вы хоть иногда входите в комнату так, как обычно делают все остальные? – спросил он резко. – Или у вас привычка подходить крадучись, а потом неожиданно выскакивать, как чёрт из табакерки?

– Я только хотела прояснить, что если вы подсчитываете трофеи, то моего коня прошу убрать из списка.

– Леди Трени, – вмешался мистер Фогг, – с сожалением вынужден сообщить, что в день бракосочетания, вы потеряли все права на своё движимое имущество.

Кэтлин прищурила глаза:

– Я имею право на вдовью часть наследства и на всё имущество, которое принадлежало мне до брака.

– На вдовью часть наследства, – согласился Тотхилл, – но не на остальное имущество. Могу вас заверить, что ни один суд в Англии не сочтёт замужнюю женщину самостоятельной единицей, наделённой законными правами. Конь принадлежал вашему мужу, а теперь он достался лорду Трени.

Лицо Кэтлин стало мертвенно-бледным, а потом красным:

– Лорд Трени раздерёт поместье, как шакал гниющую тушу. Почему он должен получить ещё и коня, которого подарил мне отец?

Разъярённый тем, что Кэтлин выражает ему так мало почтения в присутствии других людей, Девон встал из-за стола и в несколько широких шагов, сократил между ними расстояние. К её чести она даже не вздрогнула, хоть он и был вдвое её больше.

– Чёрт бы вас побрал, – рявкнул Девон, – здесь нет моей вины.

– Конечно, есть. Вы хватаетесь за любое оправдание лишь бы только продать Приорат Эверсби, потому что боитесь принять вызов.

– Язык не поворачивается назвать это вызовом, когда шанс на успех так мал. Скорее полный провал. Список кредиторских задолженностей длиннее, чем моя чёртова рука, счета пусты, а годовой доход сократился вдвое.