Что же ты сделала со мной, Сильвия? — с горечью подумал он. Ты напрочь лишила меня способности чувствовать…

А счастливая Сильвия терлась щекой о плечо мужа и вспоминала жаркие поцелуи Эрни. Как он не хотел ее отпускать! И как ей не хотелось уходить… Но не может же она к нему переселиться при живом муже! Она и так очень часто уходит из дома. Джек, конечно, добряк и души в ней не чает, но у него могут возникнуть подозрения. А не у него, так у кого-нибудь из домашних.

Бедняжка Джек! Сильвия покрепче прижалась к нему. Он даже не догадывается о том, что такое истинная страсть. Слишком скромный, слишком хорошо воспитанный… О, Эрни совсем другой. Он не боится ее шокировать, зато и доставляет ей настоящее удовольствие. Джек умер бы от стыда, если бы она попробовала проделать с ним что-нибудь из того, что они делают с Эрни…

— Ах, Джек, мы с Кэрри чудесно провели время! — воскликнула Сильвия, не в силах скрывать свою радость.

Ей так хотелось выплеснуть свой восторг, поделиться им с кем угодно, что молчать она не могла. Джек любит ее, пусть он будет счастлив вместе с ней! И, право, неважно, чем вызвано ее блаженное состояние…

Джек скривился. Даже если у него оставались какие-то сомнения, сейчас они развеялись без следа.

— Я рад, — ровно ответил он. — Но, кажется, ты говорила, что едешь к Линн Беркли.

Сильвия прикусила язык.

— Правда? — Она неискренне рассмеялась. — Я все перепутала! На самом деле я собиралась к Линн, но в последнюю минуту она позвонила мне и сказала, что никак не сможет приютить меня на ночь. К ней приехали какие-то гости, дальние родственники, свалились как снег на голову, и она была вынуждена отменить свое приглашение. Она ужасно переживала, бедняжка… Тогда я вспомнила о Кэрри, которая давно звала меня в гости…

Слишком многословно и фальшиво. Джек уже пожалел о своем вопросе. Ему были не нужны ее оправдания. А Сильвия снабжала его все новыми и новыми подробностями своего общения с Кэрри, чтобы у мужа не могло возникнуть и тени подозрения.

Джек терпеливо слушал, а наблюдавшая за ними со второго этажа Присцилла решила, что они помирились и между ними нет больше никаких недоразумений. Они были такой прелестной парой, Джек и Сильвия! Пусть девочка немного ветрена, но она так молода! И потом, Присцилла точно знала, что лишь Сильвия удерживает Джека дома. Ей очень не хотелось снова расставаться с сыном, и она молилась про себя, чтобы Сильвия образумилась, а Джек не наделал глупостей. Глядя на обнимающуюся пару и слыша веселое щебетание Сильвии, Присцилла вздохнула с облегчением. Пусть ее Джек будет счастлив…

Но если бы мать имела возможность видеть, что творится в сердце ее сына, она бы не была так спокойна. Потому что в тот самый момент, когда Присцилла с радостью удостоверилась в том, что у него и Сильвии все в порядке, Джек принял окончательное решение расстаться с женой.

— Нам нужно поговорить, Сильвия, — мягко сказал он и, обняв ее за плечи, чуть отстранил от себя.

— О чем? — кокетливо спросила она, и ее глаза заискрились радостью.

— Не здесь, — покачал головой Джек. — В спальне.

Сильвия торжествующе улыбнулась. Ей показалось, что она догадалась, о чем пойдет речь. Ее славный Джек соскучился по своей девочке и хочет побыстрее очутиться с ней наедине… О, у нее нет ни одной причины, чтобы быть с ним неласковой! В конце концов, разве не благодаря ему она познакомилась с Эрни?

Однако когда в спальне Сильвия с легким стоном повисла на шее у Джека, он довольно решительно расцепил ее руки и отошел к окну. Неприятное предчувствие охватило молодую женщину. Неужели случилось что-то серьезное?

— В чем дело, Джек? — спросила она, и против воли тревога прозвучала в ее голосе.

— Сегодня утром я получил анонимку, — отозвался он, не поворачиваясь к ней.

Сильвия прижала руки к груди. Такое начало ей очень не понравилось.

— Там сказано, что ты — любовница Эрни Макмилана, — продолжил он.

Сильвия вскрикнула и пошатнулась. Ее восторженное настроение моментально сменилось страхом.

— Какая чушь! — резко воскликнула она. — Людей, которые пишут подобную гадость, надо публично пороть!

Она подошла к туалетному столику и принялась снимать перчатки. Но ее руки дрожали, а перчатки сидели плотно, и Сильвия только щипала себя. Как хорошо, что Джек стоит к ней спиной и не видит ее волнения! Значит, она может собраться с мыслями и отстаивать свою невиновность. Сильвии не приходило в голову, что Джек отвернулся лишь для того, чтобы не видеть, как она будет нервничать, лгать и изворачиваться. Разочарований было с него достаточно.

— Да, анонимка — это некрасиво, — послушно согласился Джек, и Сильвия воспрянула духом.

Ах, как она могла быть так неосторожна! Позавчера она каталась с Эрни в его открытом автомобиле и позволяла целовать себя. А неделю назад уединилась с ним на вечеринке у Берты Ламовски… Положим, Джек слишком наивен, чтобы заметить что-нибудь, но ведь Чикаго не так велик, чтобы в нем можно было спрятаться от злых посторонних глаз. Тут полно людей, которые прекрасно знают и ее, и Эрни. Знают и не любят и хотят насолить…

— Просто позор, — энергично подтвердила она. — Надеюсь, ты предпримешь необходимые шаги, чтобы защитить свою жену от подобных оскорблений? Надо навсегда отучить этих негодяев трепать мое доброе имя!

Джек усмехнулся. Какое искреннее возмущение! Какая добродетельная жена!

— Лучшая защита для доброго имени — достойное поведение, — философски заметил он.

Тишина, последовавшая за его словами, была буквально пропитана паникой.

— Что ты хочешь этим сказать? — пролепетала Сильвия.

Надо же, с удивлением отметил про себя Джек, она действительно боится меня. Неужели я похож на грозного Отелло?

— Ты склонен верить какой-то нелепой анонимке, а не своей жене?! — фальшиво возмутилась Сильвия, которую пугало молчание Джека и его прямая, непреклонная спина. — Имей хотя бы смелость смотреть мне в глаза, когда утверждаешь такую нелепость!

Джек медленно повернулся. У Сильвии перехватило дыхание. Перед ней стоял совсем другой человек. Не робкий влюбленный юноша, краснеющий при одном взгляде на нее, не заботливый обожающий муж, которого можно было смягчить страстным поцелуем, а посторонний мужчина, чье сердце было наглухо закрыто для нее. Он не обвинял, не ненавидел, не возмущался. Он просто ждал, разглядывая ее с непонятной холодной усмешкой. Сильвии стало страшно.

— Не смотри на меня так! — воскликнула она и обхватила свои плечи руками. — Я ни в чем не виновата!

Ее охватило инстинктивное желание защитить себя, спастись от этого презрительного, равнодушного взгляда. Джек не должен так относиться к ней! Если она и оступилась пару раз, так лишь из-за того, что он был недостаточно внимателен к ней! Эрни всего лишь компенсировал холодность Джека…

Это было так правдоподобно, что Сильвия на самом деле почувствовала себя оскорбленной.

— Я не понимаю, чем я заслужила такое обращение! — всхлипнула она.

Но какой бы несчастной она себя ни ощущала, Сильвия не могла не думать о том, что она, должно быть, прелестно выглядит сейчас. Как удачно, что она надела именно это светло-бирюзовое платье, его цвет удивительно подходит к ее волосам и глазам. Джек, как и все мужчины, неравнодушен к красоте. Неужели его сердце не дрогнет при виде ее прекрасного страдающего личика?

Джек разглядывал Сильвию, словно видел ее в первый раз, и удивлялся. Нет, не лицемерию этой женщины, а тому, как мало она для него значит. Он невольно вспоминал первые месяцы своей любви, когда все его мысли, чувства, стремления сосредоточились на одном человеке. На Земле не было создания прекрасней, и Джек, чувствовавший красоту как никто другой, наслаждался грациозным поворотом головки, блеском жемчужных зубов, шелком волос и нежностью бархатной кожи…

А сейчас его не волновало даже то, что эта женщина только что принадлежала другому мужчине. Почему это должно причинять ему боль? Его любовь к ней умерла задолго до того, как Сильвия решила внести разнообразие в свою семейную жизнь, а собственником Джон Денвер-младший никогда не был. Он больше не любил ее и удерживать ее не собирался. Обладание без любви было для него так же бессмысленно, как насыщение без чувства голода.