Вместе они ходили в школу, вместе возвращались и всю дорогу весело болтали - общих тем у них было предостаточно. Несмотря на издевки одноклассников, он неизменно нес оба портфеля.

- Закат вчера был чудесный, правда? - говорила Феня, не сомневаясь, что он его наблюдал.

- Полнеба пылало!

- Как тысяча костров горело,- кивала она.

Вообще-то ему мечталось, чтобы Феня видела в нем настоящего мужчину, а не долговязого подростка, которым он и был на самом деле. Хотелось ему, чтобы в ее зеленоватых, с зернышками глазах не только искрились смешинки или светилось простое дружеское расположение к нему. Хотелось чего-то большего. Восхищения. А может... и любви.

И, чтобы казаться старше и сильнее, он ходил, смешно выпятив грудь и развернув худые плечи.

Чтобы сделать такую осанку привычкой, он пытался сохранять ее и дома.

Тетка, однажды заметив это, с немалым удивлением высказалась:

- Петух!

Мальчик побагровел, но позы не сменил.

- Лопух,- добавила она, начиная что-то понимать. Щеки его запылали. Тетка, поразмыслив еще немного, жалостливо заключила:

- Бедный.

На глазах у него появились слезы, и он убежал на свой холм. Тетка неопределенно покачала головой и вернулась к своей прополке, к своей побелке, к своим цыплятам и кролям.

7

Валериан Семенович преподавал физику в старших классах. Был он худ, мал, вспыльчив и резок в движениях. Огромные, на поллица, очки в роговой оправе едва удерживались на крохотном остром носике и делали педагога похожим на несовершеннолетнего мотоциклиста. Необходимость отрабатывать три года после окончания института "в этой дыре" сделала его желчным.

- Черт возьми!- раздраженно восклицал он, просыпаясь утром в своей холостяцкой кровати и с укоризной смотря на желтые пятна на потолке, образовавшиеся после вчерашнего дождя.

- Так называемое доброе утро. Слава богу, дождался. Какое счастье, что можно снова идти на работу! Город называется! Городишко! Населенный пункт... Жизнеобиталище!

Валериан Семенович вспоминал странности, замеченные им у местных жителей, и это еще больше усиливало его раздражение.

Вот в лесу на днях был, грибы собирал. И вдруг кто-то из-за коряги:

- Не дери грибы с корнями, физик. Доиграешься!

На секунду он оторопел, потом вскипел и прыгнул к пню. А за ним никого.

Вчера вечером тоже случай был. Дорога от школы мимо пруда идет. Уже стемнело, зажглись фонари. Бросил Валериан Семенович случайный взгляд на иву, что над прудом нависла, и остановился, как вкопанный. Сидит на ней что-то большое, на человека похожее, зеленые волосы расчесывает.

Долго, долго будут помнить местные жители, случайно встретившие в тот дождливый вечер Валериана Семеновича, его дикий нелепый галоп и лицо, обезображенное ужасом.

Мысли проснувшегося физика снова и снова возвращались к вчерашнему событию. Он пытался проанализировать его, дать всему разумное объяснение. Но только все пережитое представало полностью перед его мысленным взором, как рассыпались в прах логические конструкции и прежний ужас овладевал педагогом, холодя нутро и покрывая тело гусиной кожей.

Шипя от раздражения и нарочно громко двигая стульями, Валериан Семенович принялся одеваться.

Школьники в городке тоже странные какие-то. Чего стоит одна только Феня Моргана из 8-А класса! Снова будет забрасывать странными вопросами и возражать против очевидного. Нет, здесь не соскучишься!

Предчувствия не обманули Валериана Семеновича, столкновение с Феней Морганой произошло. И вроде бы и причин-то не было. Тема урока была ясной и простой: о строении материи, об элементарных частицах.

И вдруг вскочила эта Моргана. Глаза горят, рука вытянута. Дерзить стала: "Вы механически понимаете природу, а она живая!"

Валериан Семенович не опустился до диспута и как мог кротко призвал ее к порядку. Но Феня не унималась. Она приплела зачем-то Эйнштейна и Уилера, сказала о каком-то сверхполе, частичным состоянием которого являются элементарные частицы, упомянула о вакуумной пене и кваркглюонной жидкости.

Кровь бросилась в голову физику. Сдерживаясь из последних сил, он судорожно мял листок поурочного плана. Он уже не мог следить за нитью рассуждений вздорной ученицы, слух его выхватывал лишь отдельные слова.

- Я помню, говорил мне как-то сэр Исаак Ньютон... - донеслась до него фраза.

Багрянец на щеках физика сменился смертельной бледностью, и он прохрипел, с ненавистью глядя на Феню:

- Надеюсь, что вы осчастливите своим присутствием директора школы. Жду вас у него через пять минут. Там вы сможете поделиться своими впечатлениями от встречи с Ньютоном, умершим около двухсот лет назад.

Вне себя от ярости и возмущения, он подошел к директорскому кабинету с табличкой "Директор М. Р. Лин" и постучал.

Кровь шумела в ушах, и Валериан Семенович не понял, ответили ему или нет. Он открыл дверь и с порога закричал:

- Максим Родионович! Ну никаких сил нету! Снова эта Моргана!

И осекся. Кабинет был пуст. Пылился на подоконнике глобус, висела на стене какая-то диаграмма, муха билась о стекло. Тихо было в кабинете и спокойно. И это как-то даже ошарашило обидчивого преподавателя. Ну что же теперь делать? Не возвращаться же в класс! Он, чтобы обдумать ситуацию, сел у стола и забарабанил пальцами по крышке.

Решившись все-таки вернуться, физике нарочитым пафосом сыграл на губах марш и направился к двери. Он взялся за ручку и тут услыхал бархатный баритон директора:

- Валериан Семенович, с чем пожаловали?

Физик, повернувшись, очумело смотрел на директора.

Тот озабоченно склонился над невесть откуда взявшимся журналом и, надувая толстые щеки, делал в нем пометки красным карандашом. Вид у директора был будничный и слегка заспанный. На щеке его виднелось красное пятно, а в волосах застряло перышко.

- Я,- заикаясь, проговорил Валериан Семенович.- Мне показалось, что кабинет пуст. Что вас нет здесь! А вы...

- Хе-хе-хе,- добродушно рассмелся директор.- А я, оказывается, здесь. И был, и есть. Не заметили меня? А начальника положено замечать. Вот, за ручкой я наклонялся, вы меня и не увидели.