Суггестия входит как один из элементов в структуру весьма разных и по сложности и по содержанию действий. Не только пламенная речь трибуна, но и любой школьный урок содержат не только моральное и идеологическое воздействие, но и, хотя и в разной мере, элементы суггестии. И реклама — тоже суггестия. Но во всех этих и им подобных случаях роль суггестии неодинакова.
Суггестии более всего изучены в области психотерапии в своей наиболее выраженной и широко известной форме — гипнонсуггестии. Сам гипноз — это суггестивный сон, и в состоянии гипноза человек особо восприимчив к суггестиям. Хотя мнение о том, что «в гипнозе любому человеку можно внушить что угодно» ошибочно, но многим внушить многое — действительно можно. Иногда можно, например, приложив к руке усыпленного холодную монету и сказав «монета раскалена!», вызвать ожог II степени. А вот внушить украсть человеку с твердыми моральными убеждениями, как оказалось, — невозможно. Но суггестии бывают и без гипноза. Ведь «чудотворные иконы» «исцеляли» многих больных. Более того, суггестии в той или иной мере со времени первобытного общества сопутствовали, сопутствуют и будут сопутствовать всякому общению людей.
Суггестией объясняются такие социальные явления, как кликушество[52], массовые психозы типа Лурда, описанного в одноименном романе Э. Золя, и такие массовые искажения молодежных движений, как битники и хиппи. Последние сейчас являются объектом исследования многих буржуазных психологов. Однако они, правильно понимая психологическую сторону этих «движений», не видят социальных, классовых причин стремления молодежи выразить свой протест.
Известный советский ученый Б.Ф. Поршнев развил понятие контрсуггестии, в которой он видит такое элементарное социально-психологическое явление, как сопротивление личности суггестии и контр-контрсуггестии, как сопротивление контрсуггестии[53]. Он считает, что эти три явления социальной психологии имеют место на всем протяжении истории человечества, что, безусловно, верно.
Согласие личности с группой в общественной психологии получило название конформизма. Конформизм — явление сложное, и в его структуру наряду с суггестией входит и рассудочный элемент — «подыграться» под лидера, нежелание быть «белой вороной». Вспомним сказку Андерсена «Новое платье короля», в которой все придворные конформно восхищались «платьем» короля.
Явление конформности связывается с менее развитым интеллектом личности, ее эмоциональной скованностью, неуверенностью в себе, с повышенной внушаемостью, зависимостью от других. Но было бы неверно явление конформности рассматривать только в отрицательном плане. Внушаемость, подражательность и зависимость от группы свойственны всем людям. Личность не может существовать, если не усвоит типичные для общества отношения. Таким образом, конформность имеет большое значение для нравственного становления личности. Но на первоначальной стадии развития личности конформность, не влечет за собой отрицательных результатов. С переходом к творческой деятельности с появлением опыта развиваются самостоятельность мышления, критическое отношение к действиям и поступкам людей, к их мнениям и оценкам, и таким образом преодолевается конформизм.
Явления конформизма изучаются советскими психологами. Известен такой эксперимент по «методу подставных групп». (Его проделал в 60-х годах советский психолог А.П. Сопиков). Испытуемому предлагают «на глаз» выбрать из ряда отрезков, наиболее близкий по длине к предложенному эталону, но после того, как при нем это проделают другие члены группы. Все, кроме одного испытуемого, представляют собой «подставную группу» и указывают явно бóльшие отрезки (в других опытах — явно меньшие). И испытуемый, поддаваясь их суггестии, повторяет их ошибку.
Академик А.В. Петровский со своим сотрудником В.Ф. Сафиным, несколько видоизменив условия эксперимента, предложил даже способ измерения величины конформности личности. Перед испытуемыми ставится задача нажатием кнопки определить «на глаз» (и не считая «про себя»), когда пройдет минута после того, как зажжется лампочка. Испытуемые некоторое время тренируются, и им удается это время определять достаточно точно. Тогда каждого помещают в изолированную кабину. В ней, помимо лампочки и кнопки, связанных с электросекциомером на пульте экспериментатора, регистрирующих время, определяемое испытуемым как, минута, есть еще и табло с лампочками по числу кабин. Эти лампочки зажигаются одновременно во всех кабинах, когда в соответствующей кабине испытуемый нажимает свою кнопку, считая, что «минута прошла».
Так говорят и показывают каждому. Но фактически лампочками этого табло управляет экспериментатор. Через 25 секунд после начала отсчета «минуты» лампочки во всех кабинах начинали одновременно загораться, а через 30 секунд во всех кабинах все табло полностью светилось. Каждый испытуемый считает: «все уже решили, что минута прошла». И тогда каждый поступал по своему: одни быстро нажимали свою кнопку, некритически соглашаясь с мнением группы (их было меньшинство), другие «выдерживали свою, ранее зафиксированную оценку» (их было примерно столько же), но большинство, не сразу «соглашаясь» с «мнением группы», все же «уменьшило» свое мнение о минуте.
Теперь достаточно было из 60 секунд вычесть показания секундомера каждого участника эксперимента, чтобы получить индивидуальный показатель конформности. Повторная, самостоятельная оценка испытуемым минутного интервала позволяет уточнить, что в этом показателе у каждого более проявлялось — подражаемость или внушаемость. Если он повторял свою, конформную оценку — значит имела место более стойкая внушаемость; если возвращался к своей первоначальной — значит имело место временное подражание.
Буржуазные психологи, рассматривая конформизм только как отрицательное свойство личности, теряющей свою индивидуальность в группе, положительным свойством признают нонконформизм, как независимость от группы. Не понимая сущности коллектива, не видя диалектики личности и коллектива, некоторые из них делают далеко идущий политический вывод, называя советских людей конформистами и восхваляя мелкобуржуазный анархизм как нонконформизм. Они не учитывают при этом, что нонконформизм, как нежелание считаться с мнением группы, — это ведь тоже своеобразная зависимость от нее, проявляющаяся в уродливой форме как негативизм.
Последний, в свою очередь, может иметь два вида: так называемый пассивный негативизм, как немотивированное сопротивление внешнему воздействию, и активный негативизм, как немотивированное стремление совершать действия, диаметрально противоположные содержанию внешних воздействий. Негативизм может проявляться в отношении любых воздействий и свойствен подростковому возрасту. Но он проявляется и как социально-психологическое явление не только у подростков, но и у взрослых. Это тот случай, когда человек говорит себе (а иногда и другим): «Я знал, что поступаю плохо, но сделал так назло». Назло буржуазному обществу «высаживают» витрины магазинов и совершают другие акты вандализма хиппи, например в США.
Свойством личности, противоположным и конформизму и нонконформизму, является коллективизм, о котором мы уже говорили в другой связи. Коллективист соглашается с коллективом, а иногда подчиняется ему не в силу неосознанной суггестии, а в силу осознанного единства общих целей. Между конформностью и коллективностью такое же принципиальное различие, как и между слепым подражанием и следованием идеалу. Первоначально неосознанное явление (конформизм) социализируется и становится осознанным. Конформизм и нонконформизм — это социальные явления, в основе которых лежит неосознанное социально-психологическое явление — конформность, зависимость личности от группы. Оно свойственно буржуазным псевдоколлективам.
Коллективизм же присущ советским людям. Он целенаправленно воспитывается Коммунистической партией и всей системой организации социалистического общества, всеми его общественными и культурными институтами. Коллективизм стал принципом поведения не только в СССР, но и во всех социалистических странах, уверенно идущих по пути социализма.