Плакала испанская принцесса, рыдала, а потому как испанские принцессы, когда плачут, всегда поют, пела и принцесса Клара. Плакала и пела:

Фирма «Супрафон» записала песню испанской принцессы на долгоиграющую пластинку. Распродали таких пластинок несколько миллионов, разошлись они по белу свету, и стала песня испанской принцессы гвоздем сезона. Она получила первую премию и на фестивале в Сан-Ремо, и на фестивале в Детве, в Словакии; пели ее кинозвезды с экрана и почтальоны, один моряк обучил этой песенке попугая, а одна глухая девочка до того хотела ее послушать, что к ней даже вернулся слух!

Жители нашего Сказочного города решили закрыть бакалейную лавку и открыть магазин грампластинок. Вернее, магазин, где продавалась одна грампластинка. Та, на которой пела принцесса…

А чего этим добилась испанская принцесса? Ровным счетом ничего.

Рыдания принцессы ни на миг не прекращались, вся Испания была в трауре, а все испанские садовники выращивали одни лишь черные лилии.

Что же тем временем делал наш Яно Валашка?

А что ему было делать — он тонул.

Сразу же за испанскими укреплениями плескалось море. Перепрыгнул Яно Валашка стену в три с половиной метра высотой и — плюх! — прямо в воду. А ведь в Словакии нет моря, и потому Яно Валашка не мог знать, как в море плавают. Махал он, махал руками, махал-махал ногами и думал, что плывет назад, к испанскому берегу. Ан не тут-то было, испанский берег все удалялся и удалялся, пока совсем не скрылся из глаз, и Яно Валашка выплыл на самую середину моря. Он уж было перестал махать руками и ногами: мол, будь что будет, пускай море несет его, куда вздумает, пусть хоть совсем поглотит… Но вдруг в самую последнюю минуту увидел на горизонте корабль.

Поднатужился Яно — снова из последних сил стал махать руками и ногами. К тому времени он уже смекнул, как в море плавают, а потому не старался приблизиться к кораблю, а наоборот, старался от него удалиться. Правильно смекнул Яно! Долго ли, коротко ли — подплывает он к кораблю. Обрадовался, вскинул разом обе руки, ухватился за борт и взобрался на палубу. И что же? От удивления Яно чуть не свалился назад в море!

Корабль, на который с таким трудом вскарабкался Яно Валашка, был совсем крошечный, чуть побольше дамской сумочки. Корабельный винт вращался где-то сбоку и гнал суденышко вперед — а был тот винт чуть побольше дверной ручки! Чудо еще, что Яно Валашка уместился на таком корабле! А какое чудо, что корабль вместе с ним не пошел ко дну! Наверное, этот кораблик не тонул потому, что кроме винта у него был еще пропеллер, который крутился на палубе. Он крутился и крутился, и из него лилась музыка. Разглядел Яно Валашка пропеллер внимательней и расхохотался:

— Ха-ха-ха! Да ведь это же вовсе не пропеллер, а обыкновенная граммофонная пластинка! И сбоку — вовсе не винт, а ручка старого патефона! Выходит, еду я не на корабле, а на большом патефоне!

И правда это был патефон. Единственная вещь, уцелевшая после крушения океанского корабля. Корабль затонул во время бури и давным-давно спит на дне морском, а патефон с этого корабля все плывет и плывет и наигрывает свою песенку, а на патефоне сидит Яно Валашка и слушает. И вот что он услышал:

Конец этой сказки вы легко угадаете сами. Яно Валашка по голосу узнал испанскую принцессу Клару. И понял, что поет она о нем. Растрогала Яно песня. «Пускай принцесса Клара будет какая угодно уродина, — подумал он, — пускай хоть уродливее всех на свете, зато она меня любит. Так любит, что поет обо мне песню. Где я еще найду такую жену, кто станет так меня любить и запоет обо мне песню?» Поворотил Яно Валашка свой патефон и приплыл в Испанию.

И была в Испании славная свадьба.

Спрашивает священник жениха:

— Милый Яно, готов ли ты любить принцессу Клару, даже если у нее всего один глаз?

— Готов, — отвечает Яно Валашка.

— Даже если этот единственный глаз кривой?

— И тогда готов, — отвечает Яно Валашка.

— И если у нее седые волосы?

— Все равно готов.

— И если у нее ноги колесом?

— Готов.

— И если во рту у нее ни единого зуба?

— Все равно я готов ее любить! — воскликнул Яно Валашка. — А если кто вздумает над ней посмеяться, тот сам останется без зубов!

— Что ж, тогда вы муж и жена, — сказал им священник.

Тут испанская принцесса Клара скинула маску, и Яно Валашка увидел, что принцесса прекрасна. Оказывается, в Испании такой обычай: невеста приходит на свадьбу в самой уродливой маске, а жених должен поклясться, что все равно будет ее любить. Жаль, не знал Яно этого обычая. Не пришлось бы ему скакать через укрепления высотой в три с половиной метра да сражаться за жизнь с морской стихией. Зато мир не услыхал бы чудесной песни. Теперь все ее знают. А вскорости в Испании на пластинку была записана новая песня, еще лучше прежней песни. Вот она:

Только в одном словацком селе, о котором поется в этой песне, не рады, потому как пересохла их речка и вода в ней не точит больше камень… Но что поделаешь, на всех не угодишь!

Это могли придумать в любом городе — сообразили и в Сказочном! Что же именно? А то, что без бакалейной лавки обойтись нельзя. Старую лавку, как мы знаем, превратили в магазин грампластинок и вот теперь открыли новую бакалею. Вернее, не открыли, а открыл. Открыл ее продавец Матей Расторопный — взял длинный шест с крюком и поднял тяжелую железную штору.

Только успел он открыть новую лавку — сразу же в ней выстроилась очередь. А как же иначе! Ведь у всех истощились продовольственные запасы. Очередь тянулась из лавки на улицу, вдоль улицы до самого последнего дома и там загибала за угол. За углом я ее уже видеть не мог и потому точно не скажу, где она кончалась. Зато твердо знаю, что каждый, кто стоял в очереди, держал в руках сумку, а кто не держал сумку, тот держал две сумки. Кроме тетушки Анны Пустозвоновой — она стояла в очереди первой и держала в руках целых три сумки.

— Ох, и накуплю же я сегодня продуктов! — сказала тетушка Анна Пустозвонова. — Прежде всего попрошу вас, пан продавец, взвесить мне килограмм пиленого сахару.

— Килограмм сахару, — повторил Матей Расторопный и положил на весы бумажный пакет. Потом набрал из бумажного мешка полный совок сахару. Осторожно потряс его над раскрытым пакетом, и — прыг! — в пакет соскочил кусочек сахару. Матей Расторопный дождался, покуда весы, чуть покачнувшиеся при падении этого кусочка, остановятся, потом посмотрел, сколько кусочек сахару весит. Что же он увидел? Увидел, что весит кусочек сахару очень мало. Тогда продавец снова осторожно потряс совок над раскрытым пакетом — прыг! — в пакет соскочил второй кусочек сахару.

— Не собираетесь ли вы взвешивать весь килограмм сахару по кусочку? — удивилась тетушка Анна Пустозвонова.

— Ничего не поделаешь, — пожав плечами, отвечает Матей Расторопный, — обычно я взвешиваю сахар по полкусочка, но сегодня нужно торопиться, сами видите, какая очередь!

— Да он с ума сошел! — хором воскликнули все покупатели.

А продавец Матей Расторопный дождался, пока весы, чуть покачнувшиеся при падении второго кусочка, остановятся, увидел, что и два кусочка сахару весят очень мало, еще раз осторожно потряс совок, и — прыг! — в пакет соскочил третий кусочек. Тогда Матей Расторопный спросил: